Чистка кармы

Из серии «Приключения джамперов»

«Вопрос: как ты отличаешь гречку от риса?
Ответ: по смещению центра тяжести, рис нужно укладывать в рюкзаке вниз, поскольку он тяжелее.»
Так инструктировал проводник по Алтаю.

 

Когда висишь вниз головой – мир кажется перевернутым.

Не ты, нет. Ты чувствуешь себя нормальным, всегдатошним. Это мир необычен. Он неправильный, поскольку выроненная чашка взлетает к потолку и разбивается там. Но осколки не сваливаются вниз, а остаются вверху приклеенными. И стол, каким то чудом там держится и полы скатерти не свисают вниз, с прибитого  к потолку стола, а сами тоже стремятся вверх. И похлебка из миски не проливается. А люди, люди теперь не совершают привычных и поэтому правильных действий, их движения не адекватны, поступки перевернуты и даже звуки не соответствуют речевой жестикуляции. Они кажутся ватными. Хотя может быть причина в том, что кровь прильнула к опрокинутому мозгу.

Или все же мир перевернут?

Тогда, в предыдущей сказке, когда я головой пробил пульт, вместо того чтобы просто поменять в нём плату, и когда я сквозь пол свалился в подвал огромного машинного зала управления Городом, вот тогда,  да, именно тогда мои Инструкторы все в белых кожаных комбинезонах с лычками, нашивками и десятком каких-то очень нужных кармашков включили лебёдку на самый малый ход, и трос очень осторожно стал вытаскивать меня за ноги из провала, вот тогда я и увидел перевернутый мир. Который, впрочем, об этом и не подозревал.

Но тогда же в подполье произошло еще одно событие. Или не произошло, а только началось, или это открылась еще одна сторона, ещё одна грань моей жизни. Пока меня одолевала досада из-за не выполненного задания, и сковывал страх перед неизвестностью, в моём сознании теплился ещё один мотив – любопытство. А что? Куда это я попал? Что здесь в такой глубине происходит? Кто здесь есть? Не знаю, какая часть человеческого сознания записывает и фиксирует всё, что происходит вокруг даже в моменты стресса и витальной угрозы. В тот раз  меня, конечно, вытащили, и в то же время моя какая-то приклеенная любопытством часть осталась в том подземелье. Были после и другие прыжки. Работа у джампера такая.  Бывали, конечно, не только неудачи, иногда даже удавалось выполнить миссию. По крайней мере, хочется так про себя гордо думать. Но всегда, да, практически каждый раз, будучи внизу, я вспоминал тот подвал. Через моё любопытство происходило перемещение моего сознания, этого уникальнейшего инструмента доверенного людям, в точку указанную этим любопытством. Я мог фокусироваться на этой точке и как будто весь и даже физически перемещаться в тот подвал. Хотя на самом деле мог находиться совсем в другом прыжке, в другом воплощении.  Причём, как я понимаю, вспоминание того прыжка происходило в силу каких-то внешних, не зависящих от меня закономерностей. Как-то подспудно, событие за событием, по мере накопления земного опыта конкретного воплощения, прислушиваясь и принюхиваясь, оп и я оказывался там.

Что же меня влекло? Нельзя сказать, чтобы в затхлом запаутиненном подземелье была какая-то жизнь. Реально никого и ничего вообще не просматривалось. Зато там была какая-то тайна. Какая-то притягивающая магнетическая вещь.

О! Вот опять!

Ну, всё на этот раз я докопаюсь. Опять докопаюсь. Не в первый раз, кажется,  достучусь до своей памяти. До чего-то очень хорошо мне знакомого, но очень старательно и плотно позабытого. Вот какая-то ассоциация, запах, какая-то знакомая ситуация, взгляд. Кажется, протяни руку и ты дотянешься…

  Руки в полной кромешной темноте ощупывают плотную патоку пространства. Или это кромешная непробиваемая яркость, такая ослепительная, что ничего не видно. И тогда у тебя остаются только руки. И сознание, пытающееся отформатировать, узнать, вспомнить то, что нащупывают руки. Ага! Кажется, что-то есть. Как будто плоское, поверхность. На ощупь поверхность, обтянутая кожей. Каковы её размеры? Здесь сознанию нельзя давать волю иначе поверхность окажется такой же бесконечной, как и само сознание. И тогда опять ничего не узнаю. Кажется, и такое уже было. Нет, на этот раз мягкая с пупырышками, очень хорошо качественно выделанная кожа, переминаясь под массажными пальцами, скругляется, приобретает какую-то форму, похожую на корешок книги. Как будто я ощупываю кожаный переплёт книги.

    Есть! Поймал – это точно книга! Мгновенно за кодом-именем сознание извлекает, фокусирует все файлы, связанные с книгами, и ощущения рук становятся книгой.

 Далее сознание разворачивается на созданной им самим территории, стало прозрачней, контрастнее, появились очертания. И это действительно Книга. Теперь всё представляется на удивление простым и понятным.

Но Книга оказалась не просто книгой. Это огромный фолиант. Думаю, пудов несколько, не меньше. Взгляд лихорадочно ищет проходы. Не так просто. Качественный, как уже ясно, кожаный  переплет, тёмного отдающего древностью коричневого цвета. Волнистый переминающийся, но крепкий внутрь не пропускающий. Углы окованы с прозеленью медью. По ним гравированы знаки. Вот и на коже металлическое тиснение. Тоже какие-то коды в названии Книги. Так, про название потом, а сейчас – а как она открывается? Хотя нет, глупо – открывать то, не знаю что. Ладно, попробуем прочитать название. Длинное название выколото меленькими значочками. Это мелкие буковки, циферки, изображения знаков планет и созвездий, которыми обычно увлекаются астрологи и гадалки. Но, как не вчитываюсь, ничего не понимаю в этой криптологии.  Сознание устаёт и расслабляется. Как будто отползает, удаляется от внимательного вглядывания, вчитывания. Стоп! Вот на таком удалении значки сливаются в одну сплошную серовато-зелёную полосу. Полоса вырисовывает   П-образную борозду. Так и есть – это буква «П». Отползаю ещё чуть подальше, чтобы увидеть всё название : «ПРО ТЕБЯ».

Книга называется «Про тебя», то есть про меня. Блин! Так я и знал. Ну, я же это знал всегда, что где-то есть книга, в которой всё про меня записывается, всё фиксируется, ничего не забывается и просто так не прощается. Так вот что меня к ней постоянно притягивало – это моё магнетическое прошлое, которое я принял за любопытство.

- Не обольщайся, здесь записано не всё, всё, всё про тебя, а только твои гадости. Твои радости записаны совсем в другой книге. В своё время.

Кто здесь есть? Кто это нашептывает мне какие-то смыслы. Умничает. Причём в момент моей наивысшей концентрации, наивысшей собранности, в момент может быть открытия Истины. Оглядываюсь. Никого нет. Показалось, сознание ли побаловалось.

Зато теперь всё ясно, теперь можно попробовать открыть эту книгу про меня. Ведь про меня же! Ведь это же так важно, хотя и боязно узнать всё про себя. Готов ли я, пришло ли время? А вдруг там окажется такое, что лучше бы захлопнуть и никогда этого не знать. Но ты уже здесь, и что бы там ни было тебе со своим багажом дальше жить. Впрочем, ты и так с ним живешь, только о нём не знаешь. Или всё-таки знаешь. Ведь знаешь, подозреваешь себя… Ну, ладно хватит вибрировать, пора.

Не тут то было, Книга не поддавалась, не открывалась, даже не шевельнулась. Как каменная. Хотя во многих местах изрядно потёртая, похоже, неоднократными моими же попытками. И даже края в некоторых местах отмечены подпалинами, кажутся обгоревшими. Но обложка всё равно не поддается, как я её не дергаю, как не напрягаюсь. Примагничена. Или очень тяжелая, причём специально утяжеляется там, где я дергаю. Подробные страницы записей густо переплетены и плотно притянуты друг к другу. Не отпускают. И так же крепко притягивают к себе и удерживают обложку. Нет, ничего не получается.

Отползаю к стенке. Чёрт! Как на неё настроиться на эту ломоёванную книгу? Как она работает? Как она клятая связана со мной? Вот! Стоило об этом вспомнить, и проявились связи. Тоненькие пепельные нити тянутся из каждой страницы книги ко мне.  Некоторые внедрены в мои тонкие тела: эфирное, астральное, в более тонкие, да, в более тонкие тела тоже. Отчётливо видно, как нити проникают в структуры эфирного тела, внедрились в меридианы, в энергетические каналы, прилипли к чакрам. Но взгляд уплотняется и видно, что многие нити, десятки, нет даже сотни, эти проникают ещё глубже к органам физического тела. Зря я в своё время не интересовался анатомией. Сейчас, по крайней мере, знал бы хоть названия того, что мне показывают. Этот насос-труженик явно сердце, эти огромные фасолины, кажется почки, что-то процеживают, выводят. Вот и скелет, ни с чем не перепутаешь, позвоночник, из под каждого позвонка высовывается жгутик нервов, все опутанные моей дымчатой паутиной, тянущейся из книги. Паутина явно сковывает работу нервов, они менее подвижны, будто закоксованные. И все органы, в которые внедрены нити, работают хуже. Я не доктор  и не могу поставить диагноз, насколько хуже работают органы, но я и  так слышу, что им плохо. Легкие, горло, нос, все как будто скованы каким-то спазмом, каким-то не прекращающимся жжением. Не отсюда ли мои не прекращающиеся простуды – пронзает мозг неприятная догадка. Точно – мозг! Всё дело в том, что дымчатые нити пронзают мозг! Даже боюсь концентрироваться на этом пугающем предположении, но, да, так и есть. Весь мозг, все его структуры насквозь пронизаны коварной паутиной.  Хватаюсь за первую попавшуюся.

Дёргаю, пытаюсь оторвать нить от себя. Закашливаюсь игольчатым хриплым щекотанием, оказалось, нить идёт к горлу. Дёргаю со всей дури. Кгах – ках – ках. Съёп! Сильнейший спазм перетягивает горло. Так и сдохнуть не долго. А что, когда дури много – легко. Нет, от себя не оторвать - соображает опутанный мозг. Пока запись остаётся в книге, организм будет ею контролироваться. И это точно запись о какой-то гадкой гадости, и из-за неё моё горло теперь перешнуровано арканом - «ответишь». Значит нужно разбираться с этой гадостью. Нужно как-то стереть запись из  КНИГИ.

Руки шарят по плотной неизвестности. Что-то нащупывается, это оказалась кухонная лопатка для переворачивания мяса на жаровне. Странно, при чём здесь мясо? Но вдумываться некогда, нужно что-то делать. Пытаюсь просунуть лопатку между  тех страниц, куда уходит аркан. Тыкаюсь, тыкаюсь, наконец, удаётся. Лопатка с большим трудом просовывается между страниц, примерно в середине Книги. Приподнимаю край и пытаюсь заглянуть под лопатку. «Злоупотребление магией» - читаю – «четвёртое воплощение, территория древнего горного царства».

Ясно, промышлял при дворе чародейством – как будто догадываюсь, как будто вижу или, может быть, Книгой навеяло. При дворе, поскольку в те времена всякое сколько-нибудь заметное явление подтягивалось ко двору правителей. А если явление не было бы заметным, вряд ли записалось бы оно в  Книгу кармы. Хотя стоп, ведь магия магии рознь. Не всякая магия гадость. Ели не вопреки воле Бога, если не через насилие, если не только для своего собственного самоутверждения, то… Но если «вопреки», если «через», если «только» – то, да, тогда точно абсолютнейшая и дремучая гадость. Значит, напортачил, наломал чего-то в четвёртом – то прыжке.

Ладно, пытаюсь как-то подтереть страницу, как делал в школьном в своё время дневнике. Ничего не выходит. Наоборот, кажется, что запись отстраняется, выскальзывает, впечатывается ещё глубже в страницу. Кармическая запись – не школьная.  Хотя и то враньё в школьном дневнике наверняка нашло здесь отражение, и тоже держит меня, и тоже всё помнит, ну может не петлей на шее, а скажем постоянно чешущейся левой пяткой. И вот сейчас, перед этой вот Книгой постепенно и отчетливо, и очень ясно становится, что никакое враньё, большое ли маленькое, безобидное ли наглое, ничего не забывается и всё, тотально всё, рано ли поздно,  предъявляется. Вот, возьмите, это ВСЁ ваше.

Так, ну хорошо, принимаю, не отказываюсь, ну и как же теперь быть? Как избавиться от этой кармической записи, которая вот-вот тебя у-д-у-шит.  Господи! Ну, кто мне может помочь, перед кем я должен извиниться? Может быть перед теми, кому я испортил жизнь своей магией. Пусть бы так, а как быть с теми, кого моя магия и вовсе лишила жизни. Но ведь тогда же была война, и моя магия была настоящей боевой магией. Горло едва хрипит, сдавило.  Хорошо, хорошо, я всё понял – это была не моя война. Нет, это не всё – горло не отпускает, СИЛ НЕТ. Хоть бы уже задохнуться и проснуться. «Отсюда не просыпаются» - холодом пропотела по спине страшная догадка. Не та была чужая война, нет,  вообще война это не моё, не моя миссия, не моя задача. Кажется здесь, да здесь – прежде чем покаяться и отмолить прощение за всё учиненные тобой жертвы нужно перестать быть воином, внутренне прекратить воевать, нужно, наконец, сдать оружие. И откажись уже от этой глубоко внедренной военной склонности решать все вопросы силой. Расслабься. И вот только тогда ты можешь покаяться. Покаяться! Вот! нужно покаяться, нужно читать покаянные молитвы. Как  назло ни одной не могу вспомнить. Почему в голове всегда полно всяких знаний, но нужного знания  в нужный момент как раз не оказывается. Спокойно, коль ты уже здесь и здесь не война, значит, вспомнится то, что должно и то, что нужно: «Ослаби, остави, прости Боже прегрешения наши вольные и невольные…» - да, кажется как то так учили меня при крещении, - «в слове и в деле, в ведении и неведении, во дни и в ночи», - постепенно молитва полностью всплывает в моём воображении, - «в уме, помышлении, всё нам П-Р-О-С-Т-И!!!», - продолжаю неистово читать, - «ибо Ты благ и человеколюбив» - потом вслух, потом надрывно ору, но как будто в воде, как будто не могу из себя выкричать, потому что через силу, опять через силу уже над собой. НУ НЕ ВЙНА ЖЕ! И прорвалось и молитва мелодичная и распевная и как будто из меня, и как будто вне меня. И надпись в Книге смягчается. И буквы не такие чеканные, не выскальзывают из-под пальцев, это уже почти прописи, курсив.

Палец нащупывает последний слог слова «магией». Надпись как будто исполнена тоненьким каучуковым шнурочком. После некоторых стараний удается отклеить «ей». Продолжаю с упоением, с удовольствием читать молитву о прощении грехов, и за последним слогом вытаскиваю разматывающийся клубочек всего слова «магией», за ним «злоупотребление». Строка чиста! Всего одна строка.

Горло отпустило, теперь я могу понемногу дышать. Наконец, вдыхаю полной грудью. Но пепельная нить, обвившая горло, не закончилась,  она угрожающе уходит в Книгу на какие-то её другие страницы, с обещанием в любой момент затянуться тугой петлёй, если я не разберусь с теми глубинными завязками.

Выяснилось, что мало только покаяться в совершенной гадости, в каком-то конкретном подлом поступке. Нужно еще отмолить, отпросить прощения у целой планеты, или звезды, чей чистый Космический Закон ты нарушил своей гадостью. Да, да! Ты маленький тщедушный человечек своей маленькой подленькой гадостью нарушил Космическое равновесие. Иди, исправляй. Так по линии магии я вышел на планеты с непривычным названием ВУУЛ, ЭРИС, АУО, и ещё другие, контролирующие вибрационное равновесие в употреблении магии и колдовства. И через Книгу серая пепельная нить, теперь уже ставшая чёрной, уходила и вливалась в чёрную же часть планеты, почерневшую то ли от мириад своевольных, склонных к злоупотреблениям магов, разбросанных по планетам Галактики, то ли по какой-то ещё не должной моей вести причине. И вот мне ясно теперь, что и эту чёрную связь с чёрной стороной планеты-контролёра тоже предстоит разорвать, как-то ликвидировать. Что теперь, заклинания? Может магия против магии?... Долго стоял на коленях перед каждой из планет, умолял простить за отвлечение их заботы на мою, ну такую, какая есть, персону. Отпросил.

Но и это было еще не всё. Оказалось, что петля, перекрывшая мне кислород, сплетена из трёх нитей: одна порождена моим поступком, другая  ответственностью перед звёздами, а третья связана с людьми. И сила этой связи не меньше вредоносна, чем другие. Тут, я ль кому-то навредил, а может кто-то сильно мне, но ниточка-цепочка нас связала, и через Книгу заарканила меня. Возможно и его, держащего другой конец каната. Свезло бы воплощаться в лес среди зверей, или в пустыню без людей, нешто свершил бы столько я грехов. Но воплощался каждый раз среди людей. А с ними разве отвлечешься, о расслаблении довольно и мечтать. То сами гадостью накроют, то на неё тебя толкнут. Ну, впрочем, плакаться не здесь, ведь я такой же, как они, я зеркало, осколок, я как все.

И вот тогда, да именно тогда, когда я кажну нить своей тройной плетенки прояснил, сознанием своим прочистил, прокачал, своей молитвой покаянной прощенья отпросил, тогда лишь плеть на шее ослабела. Нет, не исчезла вовсе, только ослабела. Фантомна память здесь осталась. Ну, да ладно можно жить. Ещё поборемся, потремся, покоптим. И в жизни этой будет Книга, и знания о том, что мозг твой спутан серой паутиной, и способ, как избавиться от ней.

- Всё, он попался. Он влип. Реально, он думает, что докопался до Книги Кармы. Он верит, что возможно распечатать кармические записи, вот так вот расплести кармические узлы. Не перекладывает ли он камешки иллюзий на своей ладони? Поймал какой-то верхний ток и крутит его, как белка в колесе. Рассматривает его со всех сторон, вертит так и эдак.

 Опять этот голос. И это точно не из Книги. Кто там постоянно меня наблюдает? Говорит под руку.

- Так что же по-Вашему, карму чистить не нужно? Не замаливать грехи? Не искупать подлости?

- Отнюдь. Только молитва нужна не по поводу очередной обнаруженной гадости, а постоянно, тотально. Молитва о покаянии и просьба о прощении должны постоянно жить в тебе. Вот они!

Я почувствовал, как моё горло окончательно отпустило. Задышал, забыл о воспалениях, простудах и спазмах.

- Пропусти через себя, не сопротивляйся чистым токам звёзд, которые ты, кстати, обнаружил благодаря своей природной тщательности и склонности к раскапыванию. И тогда книга, в которую ты закопался, сгорит целиком, аннигилируется. Тебе не придется подробно расшифровывать каждую гадость. Обратись к Книге Радости.

Так вот откуда эти подпалины на краях. Значит, и сжигать Книгу без расшифровок я тоже пытался. Постепенно, начавшись с приятного щекотания в макушке, и потом глубже, внутри головы тёплой волной, как медленно выныривать из моря, шёлковым шарфом по лицу, золотое дуновение покатилось дальше вниз. Прокачало, распрямило сосуды, встряхнуло нервы, прокапало золотыми бусинками между позвонками, растворило с шипением серую пепельную паутину, властвовавшую доселе в этих краях. Мотор заработал как-то бодрее,  ритмичнее что ли, фасолины перестали чавкать. Золотая волна прокатилась по всему телу и снаружи и как бы внутри и по всем тонким телам, вытянула, распрямила пальцы ног, и с их кончиков, мимо Книги, устремилась в такой же чистый океан золотой энергии.

Постепенно, так же как золотая волна, до сознания стало доходить, о какой Книге радости они всё время говорят. Нужно поднять голову. Даже как-то боязно верить, просто поднять голову. Там наверху сквозь прозрачный купол огромного беличьего колеса смотрит на меня Инструктор весь в белом кожаном комбинезоне, улыбается, постукивая серебряной чайной ложечкой по стеклу.

- По вкусу, - говорит, - по вкусу нужно отличать радость от гадости, а у тебя всё одни центры тяжести да фокусы внимания в голове. Ну, давай поднимайся. Только теперь ты всё знаешь, так что, пожалуйста, головой вверх, а не ногами вперед.

Весёлый.

В.По-Перечный.
Москва,
30.06.2007.

P.S. Странно, что у них килограмм риса тяжелее, чем килограмм же гречки, хотя реально что-то же тянет вниз, а что-то поднимает вверх, точно.

 

Три стрелы продырявили грудь,
Больно.
Три верёвки свились плетью,
Сетью.
Три растяжки растянуты нервом,
Аортой.
Три кольца спеленали память,
Стёрли.