Конспекты лекций >Метаистория Средних веков. Лекция 3

В этой лекции мы начнем рассмотрение германских народов немного с другой точки зрения. Римляне, как мы уже говорили, в принципе не могли быть объективны – мало того, что они были пристрастны, они еще и очень многого о германцах не знали (точнее сказать, вообще знали очень мало). Так, Цезарь, оставивший довольно пространные описания германцев, как политический деятель и полководец был весьма далек от намерения собрать объективную информацию о германцах – он заботился, прежде всего, об оправдании и превознесении собственных действий в Галлии. Но он хотя бы с германцами сталкивался лично. Значительная же часть письменных известий о германцах, которые приводятся другими, более поздними, римскими авторами, очевидцам не принадлежит. Но и в тех случаях, когда автор повествования непосредственно общался с ними, подобно Цезарю, достоверность его сообщений вызывает серьезные сомнения. Северные варвары были чужды грекам и римлянам и по языку, и по культуре, по всему строю своей жизни – они были выходцами из другого мира, который пугал и настораживал.
Иногда это мир внушал и другие чувства, например, чувство ностальгии по утраченной чистоте и простоте нравов, и тогда описание германских порядков служило, как у Тацита, средством косвенной морализаторской критики римской пресыщенности и испорченности. Так что, читая сочинения античных авторов, мы сталкиваемся, прежде всего, с идеологией и психологией их авторов, с их представлениями о варварах, в большей степени априорными и предвзятыми, так что вычленить из таких текстов реальные факты жизни германцев крайне трудно. Варварский быт и вся культура германцев сильнейшим образом преломляется и деформируется взглядами и навыками мышления столкнувшейся с ней носителей совершенно другой традиции. Кроме того, римляне характеризовали германские отношения в категориях римской действительности и передавали понятия, присущие варварам, на латинском языке. Поэтому социальная и культурная жизнь германцев в изображении латинских писателей подвергалась существенно деформации уже потому, что последние прилагали к германским институтам лексику, не способную адекватно выразить их специфику.
«Германцы», «Германия» не было их самоназванием, разные племена именовали себя по-разному. Античные авторы применяли термин «германцы» для обозначения группы народов, живших севернее Альп и восточнее Рейна. С точки зрения римских и греческих писателей, это племена, расположенные между кельтами на западе и сарматами на востоке. Однако первые определенные археологические свидетельства о германцах – не ранее середины I тысячелетия до н. э. Мало того, ряд племен, которые древние относили к германцам, таковыми или вовсе не являлись, или представляли собой смешанное кельто-германское население.
К настоящему времени у историков существует множество источников, позволяющих получить более-менее объективную картину жизни доисторических и средневековых германцев – это и огромный археологический материал, и результаты изучения фольклора (особенно анализ саг северных народов), и исследования лингвистов, климатологов, палеоботаников и т. п. Ну, а мы, со своей стороны, посмотрим на все это метаисторически.
Но сначала – как видит жизнь германцев современная историческая наука.

География

В раннее средневековье зависимость общества от природы была особенно сильной: урожаи полностью определялись естественным плодородием почвы и климатическими колебаниями, охота и рыболовство целиком зависели от окружающих лесов и протекающих рек.
Европа занимает западную оконечность Евразийского материка. Это один из самых расчлененных по береговой линии континентов: четверть его площади приходится на полуострова. Рельеф Европы чрезвычайно разнообразен — от впадин, лежащих ниже уровня Мирового океана (некоторые районы побережья Северного и Балтийского морей), до областей вечных снегов. Однако в целом континент не принадлежит к гористым: около 60% его территории ниже 200 м над уровнем моря и лишь 1,5% — выше 2000 м. Специфической чертой европейского рельефа является его мозаичность: в нем мало больших компактных массивов, и расположенные рядом области нередко отличаются большим своеобразием. Крупнейшие горные системы континента расположены преимущественно в широтном направлении, поэтому они не являются серьезными преградами для масс атлантического воздуха. Воздействие Атлантики на климат, растительность, водную систему и другие физико-географические компоненты значительно, особенно в западной части континента. Все эти моменты, выгодно отличающие Европу от остальных материков земного шара (относительная мягкость климата, разнообразие природных условий в рамках небольших регионов, удобная береговая линия и пр.), играли немалую роль в те времена, когда развитие общества во многом зависело от природных факторов.
Первые столетия до и после нашей эры на территории Римской империи были относительно влажными, но в III в. наступает период сравнительной сухости. Затем к VI в. климат снова увлажняется, а в VII—X вв. опять становится сухим. Несколько иной была картина температурных колебаний. В целом эпоха V—XIII вв. характеризуется относительным потеплением по сравнению с предыдущими временами (но, конечно, это не означает, что в эти годы не было отдельных периодов похолоданий, суровых зим, заморозков и т.п.).
В Приложении 1 будет дана географическая характеристика наиболее крупных регионов Западной Европы.
Сравнение этих природных регионов с политическими образованиями, существовавшими на территории Западной Европы в эпоху Средневековья, приводит к интересным выводам.
Государства раннего средневековья в основном были небольшими по размерам, и их границы во многом определялись физико-географическими рубежами (горы, реки и т. п.). Иную картину мы наблюдаем уже через тысячу лет. Размеры государственных объединений значительно увеличиваются, и к концу средневековья некоторые из них (Англия, Франция, Испания, Швейцария, Португалия) принимают очертания, близкие к современным. Однако главное отличие заключается в том, что в эпоху развитого средневековья политические границы уже не определялись в такой степени географическими рубежами, как это было ранее. Это относится почти ко всем крупным политическим объединениям Западной Европы — Священной Римской Империи германской нации, Франции, Испании и Португалии, Бургундии, Папской области и др. Несовпадение естественных и политических границ характерно и для большинства других более мелких исторических областей континента. Даже в тех случаях, когда в основе исторической территории лежал какой-либо природный регион, границы их, как правило, не совпадали; так, Бретань как политическое объединение выходила за пределы полуострова и включала в себя на востоке часть Нормандских высот, а на юге захватывала земли по обе стороны нижнего течения Луары. Та же тенденция характерна для Французской Бургундии, Арагона, Баварии, Австрии и многих других исторических областей средневековья.
С этой точки зрения очень показательна роль рек как политических рубежей в средневековье. В предыдущие эпохи реки, особенно крупные, чаще всего выступали в качестве естественной преграды, разделяющей разные народы и государства. Именно такие функции выполняли в античные времена Рейн и Дунай, Сена (разграничивавшая земли белгов и галлов), позже — Эльба и другие реки. Но уже на протяжении средневековья складывается иная функция рек — объединительная, способствующая собиранию в единое политическое целое земель, находящихся в бассейне данной транспортной артерии. Более или менее крупные политические объединения средневековья, как правило, располагались по обоим берегам крупных рек, протекающих по их территории. Так, на Верхнем Дунае мы видим герцогства Баварское и Австрийское, по Одеру — Померанию, Бранденбург и Силезию, на Сене — графство Шампань, земли королевского домена, герцогство Нормандия, по Луаре — графства Форез, Бурбон, Невер, Орлеан, Блуа, Анжу, герцогство Бретонское; все они занимают как лево-, так и правобережье этих рек. Сходная картина наблюдается практически на всех крупных реках Европы того времени.
В целом сравнение исторических (политических) и природных (географических) областей средневековой Западной Европы очень показательно. Оно говорит о том, что, хотя в основе исторических областей эпохи развитого средневековья лежат природные регионы, прямой зависимости между географическими и политическими факторами, характерной для предыдущих эпох, уже не существовало.
Этническая карта средневековой Европы
Для нас имеет большое значение, на каком этническом субстрате были выстроены страны Западной Европы.
Под этническим делением обычно подразумевается деление населения на особые группы — этносы,— отличающиеся своим языком, общностью территории и экономических связей, а также культурно-бытовыми особенностями и этническим самосознанием. В период средневековья в Западной Европе в результате консолидации племенных союзов происходит постепенная смена прежних этнических образований -- племенных объединений – на более масштабные – народности. Народность в период средневековья проходит долгий путь становления и развития и окончательно формируется только к концу его. Помимо народностей средневековье знало и другие формы этнических образований — этнические группы, входившие в состав народностей, и более крупные этнические объединения, состоящие из нескольких народностей.
Народность средневековья обладает рядом специфических особенностей. Пути ее становления в разных странах были разнообразны. Так, в одних местах отсутствовали или запаздывали в развитии одни ее характерные черты (общность территории, экономики), в других — другие. На протяжении всего средневековья на формирование народностей оказывало большое влияние существование внутри них отдельных этнических групп, нередко также приобретавших характер народностей (саксонцы, баварцы, швабы в Германии; галисийцы, баски, каталонцы в Испании). Основу каждой народности составляло «простое» население — крестьяне, ремесленники,— и именно особенности их культуры, быта выступали в качестве характерных этнографических признаков всего народа; что же касается верхушки общества, то ей нередко был присущ своего рода космополитизм и иногда в ее среде господствовали язык и культура другого народа.
Еще одной особенностью этнической структуры средневековья было отсутствие резких и твердых границ между различными этническими группировками. Раннее средневековье характеризуется постоянным взаимопроникновением и ассимиляцией разных этнических групп, что было связано с непрекращавшимися войнами, походами, завоеваниями. Современные европейские нации (нация – следующий уровень сложности и масштабности этнических образований) сложились в процессе многовекового взаимовлияния разнообразных этнических комплексов средневековой Европы.
Этническая карта Западной Европы к началу средневековья представляла чрезвычайно пеструю картину. В ее формировании нашли отражение самые разнообразные этнические слои античности: лигуры, этруски, италики, кельты, иберы. Наибольший отпечаток на дальнейшее этническое развитие Европы наложили кельты. Во времена Поздней Римской империи кельты занимали большую часть современной Франции (аквитаны, галлы, белги), Англии (бриты), Северной Испании (кельтиберы), Швейцарии (гельветы). Самыми многочисленными из них были галлы, насчитывавшие около 80 племен. Значение кельтского элемента в средневековой истории огромно. Многие из кельтских племен (бриты, галлы, белги) явились ядром формирования некоторых средневековых народностей и оказали значительное воздействие на их культуру. Особая роль среди них принадлежит галлам, которые раньше и больше других кельтских племен подверглись романизации, поэтому именно они часто выступали носителями римских традиций, сыгравших столь важную роль в средневековой истории. Кельты оказали значительное воздействие и на топонимическую карту Европы; многие из названий европейских государств, областей и населенных пунктов кельтского происхождения: Британия, Бельгия, Бретань, Аквитания, Овернь, Пуату, Реймс, Нант и др.
На протяжении средневековья Западная Европа испытывала воздействие самых различных этнических групп. Наибольшей сложностью состав европейского населения отличался в период Великого переселения народов. В это время (и позже) на территории Западной Европы жили представители самых разнообразных народов, настоящий конгломерат этнических группировок: тюрки (гунны, авары), угры (венгры), семиты (арабы), славяне и германцы.
Важную роль в формировании этнического облика средневековой Западной Европы сыграли германцы. Прародиной древних германцев считается Восточная Прибалтика — Скония (Южная Швеция), побережье и острова Балтийского моря. Отсюда в III—II вв. до н. э. германские племена двинулись на юг: по Эльбе к верховьям Рейна и Дуная и по Висле к нижнему течению Дуная, в Северное Причерноморье. Причины этой миграции, положившей начало постоянным перемещениям племен, населявших земли Восточной и Центральной Европы, были разнообразными. Немалую роль в них сыграли физико-географические факторы (начавшийся период увлажнения степной зоны Восточной Европы), но еще большее значение, очевидно, имели внутренние мотивы: экономические потребности экстенсивного хозяйства и резко возросшее в условиях внутренней дифференциации племен стремление к обогащению, наиболее естественно удовлетворявшееся грабежом и завоеваниями. Существовали еще и причины метаисторические, о которых мы поговорим позже.
В результате этих перемещений в первые столетия нашей эры на территории Центральной, Восточной и отчасти Западной Европы сложились две основные группировки германских племен, находившиеся в постоянном движении, — восточные и западные германцы. Они перемещались преимущественно на запад, на плодородные земли римских провинций и самой метрополии. Первая волна германских завоеваний, начало которой было положено еще вторжениями кимвров и тевтонов, достигла своего наивысшего размаха во времена Цезаря и в последующие десятилетия; именно тогда западные германцы основали первые устойчивые поселения в районе Верхнего и Среднего Рейна, Майна, Неккара, Саара, Верхнего Дуная, где лесостепная флора и плодородные лёссовые почвы явились базой оседлого земледельческого хозяйства.
Следующая волна германских завоеваний приходится на период Великого переселения народов; в результате ее была разрушена Римская империя и германские племена расселились по всей территории Западной Европы. Плацдармом их вторжений были так называемые Десятинные поля (область между Верхним Рейном и Дунаем), нижнее течение Рейна и южные проходы (главным образом Паннония). Крупнейшими были передвижения восточногерманских племен — вандалов и свевов, готов, бургундов, лангобардов и западногерманских племенных объединений саксов, англов и ютов, алеманнов, франков, баваров. Многие из них привели к образованию собственных племенных королевств на территории бывшей империи. На новых землях «варвары» иногда подселялись в имения к прежним римским собственникам или отбирали у них лучшие земли (бургунды в Лионской Галлии, вестготы в Южной Франции и Испании); нередко они расселялись и по свободным пространствам (франки, бургунды в Савойе, частично остготы); иногда же завоевание принимало характер массового истребления прежнего населения (лангобарды). О характере расселения германских племен помимо письменных источников дает нам ценные сведения и топонимика; например, наименования, включающие суффикс или окончание ingen, ing, ange, равноценные русскому «ичи», т.е. «сыновья такого-то лица», или общегерманский элемент heim, франкский fere, лангобардский fara, указывают на первоначальное компактное расселение какой-либо родовой группы; формирование названия из римского «вилла» и имени германского происхождения (например, Бузонвиль — Busonis villa) чаще всего говорит о совместном поселении покоренного населения и завоевателей.
Германское завоевание оказало огромное влияние на этническую историю средневековья, оно повлияло на состав населения европейских стран, на его быт, экономику, язык и культуру, даже на его внешний облик. Главное же значение германских завоеваний заключалось в том, что, оседая как на захваченных римских, так и на нероманизированных землях, эти племена давали толчок развитию новых общественных отношений.
К концу раннего средневековья по многим районам Западной Европы прокатилась еще одна волна нашествий северогерманских племен — норманнское завоевание. Скандинавские викинги совершали набеги почти по всему северному и западному побережью Европы, обосновывались в Средиземноморье и проникали далеко в глубь континента, поднимаясь по течению Рейна, Сены, Луары и Роны. Особую роль норманнские завоевания сыграли в истории Англии, Южной Италии и Нормандии, где завоеватели основали свои государства. Германским племенам датчан, например, захватившим в начале X в. устье Сены и дважды (в IX и XI вв.) завоевавшим Англию, принадлежит важное место в процессе формирования английской и северофранцузской народностей. Наибольшей активностью среди скандинавов отличались выходцы из Норвегии, основавшие свои колонии на огромном пространстве от Сицилии и Африки до Исландии, Гренландии и Ньюфаундленда. Экспансия шведов была направлена на юг и восток, в славянские земли.

Вернемся к германцам. Картина становления немецкой народности достаточно сложная. До XI в. этническое и государственное развитие немецких земель шло по пути создания благоприятных условий для становления народности и единого государства. Мы об этом немного говорили. Однако в эпоху развитого средневековья в Германии победили децентрализаторские тенденции и Священная Римская Империя германской нации превратилась в формальное объединение территориальных княжеств, что лишило зарождающуюся немецкую народность реальной территориальной (а также экономической и культурной) основы. Четко проявилась этническая консолидация по отдельным областям — Бавария, Алемания (Швабия), Франкония, Саксония, Фрисландия; связи же этих областей между собой были чрезвычайно слабыми. Особенно ярко это видно на примере формирования общенемецкого языка. До XIII в. языком письменности (государственных актов и литературы) в Германии оставался латинский язык; наряду с ним нередко использовался и местный язык данной территории. Позже в качестве наиболее распространенного письменного языка стал использоваться разговорный язык одной из областей Верхней Германии, Алемании, однако не он был положен в основу общегерманского литературного языка. Немецкий литературный язык возник только в XVI в. на базе средневерхнегерманского диалекта, на котором говорили немецкие колонисты захваченной у славян Мейсенской области. В результате в средневековой Германии, несмотря на наличие определенной языковой близости отдельных областей, так и не сложилось языкового единства — этого необходимого условия для формирования национальной общности. Еще более велика была экономическая и политическая разобщенность немецких земель.
Важной особенностью исторических условий, в которых формировалась немецкая народность, было значительное воздействие других национальных элементов. На территории Империи кроме германцев проживали представители многих этнических групп: население Верхней Лотарингии и Эльзаса, гораздо более близкое зарождающейся французской, а не немецкой народности, будущее нидерландское население Нижней Лотарингии, романское население Бургундии, наконец, многочисленные славяне; все они оказали большое влияние на этнический облик формирующейся немецкой народности. Особенно велико было влияние славян. Славянские поселения были разбросаны почти по всей территории Германии вплоть до Рейна; несмотря на жесточайшую насильственную ассимиляцию, славяне наложили значительный отпечаток на быт, культуру и обычаи своих завоевателей. В целом основные характерные этнические особенности немецкой народности сложились уже к концу развитого средневековья; однако они сложились в такой незавершенной и неустойчивой форме, что вполне правомерно сомнение в самом факте существования сформировавшейся немецкой народности в эту эпоху.

Как начинала формироваться германская народность:
Хозяйство древних германцев.
Поселения на территории древней Германии располагались крайне неравномерно, обособленными анклавами, разделенными более-менее обширными «пустотами». Эти незаселенные пространства были в ту эпоху сплошь лесными. Ориентировочно считается, что лесной покров начала средневековья составлял не менее 3/4 всей площади Западной Европы. Поля близ поселений были небольшими, места человеческого обитания окружал лес, хотя частично он был уже разрежен или вообще сведен производственной деятельностью. Хозяйственная жизнь германцев вообще находила в лесах существенные предпосылки и условия.
Лес и его продукты играли огромную роль в жизни средневекового человека; по крылатому выражению, лес сопровождал крестьянина «от колыбели до гроба». Лес был основным строительным материалом, он давал свет и тепло жилищам, из него изготовлялись орудия труда, предметы ремесла и обихода, лесные продукты составляли сырьевую базу разнообразных промыслов: кора деревьев шла на дубление кож, зола использовалась в мыловарении, древесный уголь — в кузнечном деле, из молодых побегов деревьев изготавливались плетни и фашины, незаменимые для ремонта дорог и прочих хозяйственных нужд; упряжь скота, обувь и одежда крестьянина — все это и многое другое так или иначе было связано с лесом. Лес давал и значительную часть продуктов для стола средневекового жителя, причем не только крестьянина: мясо, грибы, мед, дикие груши и яблоки, ягоды и множество других плодов шло из леса. Особенно велика была роль леса как природного пастбища для скота. Свежая листва, молодые побеги, кустарник, желуди, трава перелесков служили основным кормом для многочисленных стад свиней, коз, крупного скота и лошадей, свободно бродивших по окрестным рощам и наносивших им (особенно козы и свиньи) непоправимый ущерб. Хищническое отношение к лесам не могло не отразиться на их размерах; так, в западных областях Германии лесной покров начал сокращаться уже с VII в., именно тогда начался, по выражению немецких историков, «период великого корчевания».
Другим следствием средневековой эпохи было изменение характера лесов. В древности в Западной Европе господствовали широколиственные дубово-буковые леса, занимавшие относительно плодородные почвы и обладавшие ценной древесиной. Их уничтожение привело к увеличению удельного веса хвойных пород, и сейчас большая часть лесного фонда западной части континента состоит из хвойных лесов. Изменились со времени средневековья и другие виды ландшафта: расширилась зона лесостепи, резко увеличились области, занятые кустарником (особенно в Средиземноморье, но также и на Британских островах). Значительным изменениям подверглась также фауна континента. Во времена Тацита и в последующие столетия в западноевропейских лесах обитало множество оленей, кабанов, туров, медведей, лосей, зубров, лис, волков и др. Охота на них носила промысловый характер: мясо диких животных являлось одним из основных источников питания населения феодального поместья вплоть до последних столетий эпохи развитого средневековья. Не меньшее значение имело и рыболовство.
Безжалостное истребление зверей, а также уничтожение лесов постепенно привели к уменьшению видов животных и падению их численности. В период позднего средневековья прежнее изобилие фауны сохранилось только в отдельных глухих местах, преимущественно на окраинах континента.
В большинстве же областей Европы картина животного мира неузнаваемо изменилась; наиболее распространенными видами стали кролики, зайцы, в некоторых местах еще встречались редкие косули, кабаны, волки, олени (преимущественно в охотничьих парках). Уменьшилось также число представителей пернатых. В дальнейшем судьба животного мира Западной Европы сложилась трагично: с лица континента почти исчезли лоси, медведи, зубры, бобры, олени и многие другие животные, сохранившись лишь в количествах, обреченных на вымирание. В целом считается, что за последние столетия в Европе практически вымерло около 200 видов различных животных и птиц. Резко сократилось и количество пресноводных рыб.
Из известных археологам поселений наиболее типичными обиталищами древних германцев были небольшие (до 25 м2 ) бревенчатые дома без фундамента, а также бревенчатые землянки, которые составляли сельские поселения (вместе с хозяйственными постройками — максимум 40 единиц). Селились они на полянах, на опушках леса, около ручьев и рек. В те времена население (бронзовый век) для обработки почвы пользовалось преимущественно легкими плугами или сохой, орудием, которое не переворачивало пласта почвы и поэтому могло применяться только на «легких» почвах, которые без дополнительного удобрения быстро истощались (вся скотина паслась в лесах и на лугах, поэтому весь навоз пропадал). Так что людям достаточно часто приходилось искать новые места для поселений, чаще всего отвоевывая их у лесов – выжигая, выкорчевывая. Однако с распространением у германцев железодобывающего промысла (которое было уже во времена Тацита, но он об этом не знал) у них появились орудия, необходимые для расчистки лесов и вспашки более тяжелых глинистых почв, которые были очень широко распространены. Римляне, конечно, в первую очередь отмечали появление у германцев железного оружия, которое на первых порах давало им значительное преимущество в бою.
Внедрение железного плуга стало очень важным шагом на пути интенсификации землепашества. Отпадала необходимость часто менять место пахоты. Кроме того, климатические изменения (понижение среднегодовой температуры) привели к необходимости постройки более постоянных жилищ. В домах этого периода наряду с помещением для людей располагались стойла для зимнего содержания скота. Появились так называемые длинные дома (от 10 до 30 метров в длину и 4-7 метров в ширину), которые принадлежали уже оседлому населению. В таком доме обычно жила семья «с чадами и домочадцами», человек 30-40, несколько поколений, в стойлах могло содержаться до 30 голов скота (у зажиточных семей). В центре дома имелись помещения с очагом, предназначенные для жилья, были кладовые для хранения различных запасов и имущества.
Исходной формой германских поселений были хутора, состоявшие из нескольких домов или отдельные усадьбы. Они представляли собой как бы небольшие ядра, которые постепенно разрастались и на их месте вырастали небольшие деревушки. Они часто находились на невысоких холмах или искусственных насыпях, которые возводились жителями для того, чтобы избежать угрозы наводнения – такие «жилые холмы» насыпались и из поколения в поколения восстанавливались в некоторых районах, расположенных поблизости от моря и/или привлекавших жителей заливными лугами, благоприятствующими разведению скота.
В дальнейшем поселение могло увеличиваться до нескольких десятков домов, которые располагались радиально вокруг свободной площадки. Иногда дома в поселке располагались «улицей» или вообще хаотично, в наиболее благоприятные периоды в таких поселках обитали от 200 до 300 человек. Усадьбы могли быть разного размера, разного благосостояния и разного назначения – наряду с земледелием и скотоводством заметную роль среди занятий части населения играло ремесло. Напомню, что в те времена преобладало натуральное хозяйство, поэтому практически все необходимое для жизни производилось на месте, в том числе гончарные изделия, оружие, инструменты, одежда (германцы не одевались, как считали римляне, только в звериные шкуры, в то время льноводство уже имело широкое распространение) и т. п.
Такие поселения, по свидетельствам археологов, могли существовать на одном месте в течение несколько столетий. Вместе с поселениями становились постоянными и хозяйственные формы. У народов Средней и Северной Европы земледелие еще в доримский период было оседлым, что доказывает изучение археологами так называемых «древних полей», на которых каждый участок поля был отделен от соседних невспаханной межой, на которую складывались собранные с поля камни, и естественное движение почвы по склонам, наносы пыли, из года в год оседавшие на сорной траве на межах создали низкие, широкие границы между участками, по которым земледелец мог проехать вместе с плугом и упряжкой тягловых животных. Не вызывает сомнений, что эти наделы находились в длительном пользовании. В среднем их площадь колеблется от 2 до 100 га, но встречаются и гораздо более обширные до 500 и даже 1000 га.
Оседлым и достаточно интенсивным земледелие оставалось и в первой половине I тысячелетия н. э. Фонд сельскохозяйственных культур накапливался медленно; использовался и долго сохранялся опыт предшествующих столетий. Ведущую роль в полевом хозяйстве играли злаки. Древнейшим из них в Европе было просо. Его охотно сеяли земледельцы, не державшие много скота, поскольку оно почти не нуждается в удобрениях, а также обитатели сухих мест, ибо оно обходится малым количеством влаги и дает хороший урожай на целине. Наоборот, ячмень, не боящийся холодного лета и приемлемый для жителей северных районов, требует удобрений. Поэтому его сеяли там, где земледелие сочеталось с развитым животноводством, или на суглинках, удобренных мергелем. Наряду с просом ячмень употреблялся и при изготовлении пивного солода. Лепешки и сухари из ячневой муки всегда брали в дорогу купцы, пилигримы и воины. Наиболее распространенной злаковой культурой была в раннее средневековье неприхотливая полба, но с XI в. она постепенно уступает место пшенице. Мягкая пшеница с античной поры сеялась в Средиземноморье и оттуда распространилась как озимая и яровая культура по всей Европе. Из «варварских» регионов пришла твердая пшеница, занимавшая только яровое поле и отлично произраставшая на залежи и целине.

Рожь в небольших количествах европейцы издревле сеяли на яри. В средние века она стала самостоятельной важной, в том числе озимой, культурой, с V в. в степях, с VIII в. в лесостепи, с X в. в лесах. Вместе с рожью завоевал Западную Европу распространившийся с востока овес. В качестве зерна для каши его сеяли на яровом поле; если же готовили на фураж, то пускали в севообороте после ржи как траву. Большее распространение овес приобрел с началом массового применения лошадей в военном деле и сельском хозяйстве. Сравнительно редкой культурой была гречиха. Восточные славяне переняли ее от волжских булгар еще до IX в., а в XII в. она уже встречалась от Оки до Немана. В Западной Европе ее стали культивировать позже. Редким здесь злаком было сорго.

Урожайность злаковых оставалась низкой: в раннее средневековье от сам-полтора до сам-три. Постепенно она возрастала. Так, в Центральной Англии XIII в. в хорошо поставленных хозяйствах рожь поспевала в соотношении 7 к 1, ячмень — 8 к 1, горох — 6 к 1, пшеница — 5 к 1, овес — 4 к 1, в средних хозяйствах урожайность была ниже.

Плодоовощные культуры использовались в большем ассортименте, чем злаковые. В континентальной Европе повсюду выращивались яблоки, сливы, малина, известные еще римлянам. В районах со среднелетней температурой выше +17° распространился виноград. Из переспелых, слегка отжатых виноградных ягод делалось легкое вино, разбавляемое родниковой водой. В Северной Европе вино подчас заменялось пивом. Крепкие тосканское, рейнское, бургундское вина стали делать, когда научились использовать все стадии брожения — квасную, сахарную и винную. В прогрессе виноделия большую роль сыграли монастыри. Широко возделывался виноград во Франции, Италии и Испании; к VI в. виноградники дошли до Рейна, к X в. — до Одера, в XIII в. эта культура была известна даже на юге Англии. Во всех прилегавших к Византии районах сохранялись греческие традиции виноделия.

В лесных районах самым распространенным овощем была репа, входившая в ежедневный рацион простонародья. Обычными были редька, капуста различных сортов и крупные бобы, на севере — брюква и мелкие бобы, всюду — лук и чеснок. Родина хрена — Восточная Европа. Средневековые люди культивировали также массу лесных и полевых растений, впоследствии вышедших из употребления. Позднее их рацион обогатился морковью, свеклой. Они употребляли застывшее варенье из ягод барбариса и отвара шиповника, загустевший настой корней лопуха и дыню сушили и резали на сладкие палочки. Плоды боярышника растирали в муку. Десятки видов растений пускали на салат и винегрет. Летом и осенью обязательно собирали орехи, ягоды и грибы. Исключительное значение придавалось пряностям как лекарствам против желудочно-кишечных заболеваний и как средству поднять вкусовые качества грубой, неприхотливой пищи. Черный перец, азиатская гвоздика и пр. привозились из восточных стран. Из местных пряностей пользовались как приправами корицей, лавром, имбирем, горчицей, анисом, чабрецом и укропом.

Скотоводство как основное занятие преобладало у степняков-кочевников. Европейский кочевой регион знал лошадей, верблюдов, крупный рогатый скот и овец. Оседлые народы держали также свиней, коз, домашнюю птицу. Постоянным спутником и помощником сельского жителя, особенно скотовода и охотника, оставалась собака. В средние века были выведены разные их породы. У земледельцев обработка земли была невозможна без разведения скота. Если у кочевников количественно преобладали лошади (на Севере — олени), то у оседлых жителей — крупный рогатый скот, на втором месте шли свиньи, на третьем — овцы, еще меньше (за исключением горных районов) было коз. Скотоводство, сочетавшееся с земледелием, было связано с освоением лесов и кустарниковых пустошей, где пасли скот, особенно свиней. У оседлых жителей развитое скотоводческое хозяйство требовало наличия хлевов, стойл, огороженных загонов, пастбищ, выгонов, водопоев, кормозаготовок. В раннее средневековье домашний скот отличался небольшими размерами.

Рыбная ловля была существенным подспорьем в питании средневекового человека. Она оставалась одним из самых традиционных добывающих промыслов, в течение средних веков это занятие и связанные с ним орудия не претерпели особых изменений. Раздвинулся лишь ареал распространения рыболовства, что содействовало заселению морских побережий.
Лесные промыслы использовались для заготовки дров, получения разного рода сырья, меда, смолокурения, изготовления дегтя. Монастыри держали пасеки, а крестьяне заводили борти в лесу. Существовали селения, все жители которых специализировались на производстве меда и воска, являвшихся ходовым товаром. В восточноевропейском экспорте воск занимал второе место сразу за пушниной, а медовые напитки бытовали повсюду.
Охота тоже служила существенным подспорьем в хозяйстве. До нас дошли разнообразные охотничьи орудия тех веков: самострелы, различные луки и стрелы, ловушки и капканы.

В качестве средств сообщения исключительную роль в средние века играли реки. По ним плавали на лодках, тянули бечевой груз, зимой ездили по замерзшей глади. По рекам проходили главные торговые пути. Для преодоления промежуточных пространств использовались «волоки» — полосы суши, по которым перетаскивались суда из одной реки в другую.

На суше в снежных районах зимой пользовались санями, причем в Приполярье запрягали оленей и собак. Воины и охотники Северной Европы ходили на лыжах или на снегоступах — широких плетеных подошвах. На бесснежных открытых пространствах кочевники использовали двух- и четырехколесные легкие повозки. Оседлые народы предпочитали более массивные телеги, в которые впрягались сначала волы и мулы, позднее лошади. Колеса сначала представляли собой сплошные диски, колесные спицы стали применяться только во II тысячелетии.

Дороги делились на проселочные, тележные и самые широкие — тракты. Римские ухоженные дороги, пришедшие в V в. в упадок, в некоторых регионах постепенно восстанавливались.
Города:
Возникновение города — феномен эпохи развитого средневековья. Действительно, если в раннее средневековье в Европе насчитывалось всего несколько десятков (в лучшем случае — несколько сотен) более или менее крупных поселений городского, а точнее — догородского типа, то к концу XV в. на территории континента существовало приблизительно до 10 тыс. различных городов. Средневековый город возник в результате процесса отделения ремесла от земледелия. Мы здесь не будем останавливаться на всех сторонах этой проблемы, а рассмотрим лишь ее географический аспект.
Часть средневековых городов была территориально связана с прежними римскими городами; это относится к итальянским, французским, испанским, частично английским и германским городам. Мотивы выбора их месторасположения были самыми разнообразными: здесь играли роль географические факторы (например, многие североитальянские города — Верона, Бреша, Виченца и др. — возникали в тех местах, где горные долины сливались с равниной; другие — в удобных местах морского побережья или вдоль рек — Неаполь, Павия и т.д.), военные соображения (так возникло большинство римских центров Рейнской Германии и Северо-Восточной Галлии); многие города основывались на местах прежних поселений завоеванных Римом племен (Нант — намнеты, Анжер — адекавы, Пуатье — пиктоны, Отен — эдуи и т.д.). Однако приуроченность средневекового города к месту расположения прежнего римского центра была далеко не всегда прямой. Многие римские города, процветавшие в античную эпоху, позже пришли в упадок, а то и вообще прекратили существование; наоборот, немало незначительных поселений античности в средние века превратились в крупные городские центры. Нередко средневековый город вырастал не на месте римского поселения, а по соседству с ним или даже на некотором расстоянии от него. Такова, например, была судьба Сент-Олбани (римский Веруламиум) в Англии, французских Отена, Клермон-Феррана, Бокера, Меца, Вердена, Нарбонны и многих других городов. Даже в самой Италии средневековые города иногда не совпадали территориально с античными (Равенна, например). В некоторых случаях и само имя римского центра в средневековье менялось на новое — Лютеция превратилась в Париж, Аргентората — в Страсбург, Аугустобона стала Труа и пр. В основе этих топографических сдвигов лежали, как правило, политические события переходной от античности эпохи, погромы и разрушения варварских завоеваний. Но, пожалуй еще важнее то, что города потеряли свою прежнюю экономическую роль и приобрели новые функции, став церковно-монастырскими центрами, резиденциями крупных магнатов и королей и т.д.; это не могло не сказаться на их топографии. Поэтому, даже сохранив территориальную связь с городом римской эпохи, поселения раннего средневековья фактически перестали быть городами. Так, в каролингскую эпоху во Франции наибольший вес и значение имели города — резиденции архиепископов (Лион, Реймс, Тур и др.); из 120 городов Германии в XI в. 40 были епископскими, 20 располагались вблизи крупных монастырей, а остальные 60 являлись центрами крупных феодальных владений (в том числе 12 из них — королевские резиденции).
Когда города возникали на месте прежних деревень, это часто отражалось на их названиях; такими городами в Германии были города с «сельскими» окончаниями на «инген», «хайм», «дорф», «хаузен» (Тюбинген, Вальдорф, Мюльхаузен и т.д.). Факторы, способствовавшие превращению прежнего поселения в город или возникновению нового городского центра, были самыми разнообразными. Здесь могли играть роль и военно-политические обстоятельства (потребность в крепости, покровительство со стороны местного сеньора), и социально-экономические мотивы, (например, существование традиционного рынка, перевалочного пункта товаров и т.п.). Большую роль в процессе возникновения средневекового города сыграли географические моменты: удобный рельеф, реки, пересечение сухопутных дорог; морские заливы нередко не просто способствовали превращению догородского поселения в город, но и играли в этом чрезвычайно важную роль.
Расположение города определяли и многие другие факторы, например наличие рынка в самом поселении или поблизости от него, существование укрепленного места, где могли бы укрыться жители в случае военной угрозы, близость торговых маршрутов и удобства путей сообщения, политическая обстановка в области, отношения с местным феодалом и т.д. Как показывает история крупнейших городских центров средневековой Европы, в их подъеме сыграло роль именно сочетание многих благоприятных факторов, включая, конечно, удобство месторасположения.
О социальной, политической, культурной, религиозной и духовной жизни германцев мы поговорим в следующий раз.
Вы, возможно, обратили внимание, что за три последние лекции я ни разу не произнесла слово «эгрегор». По двум причинам:

Последний курс Веры Валентиновны показал, что это слово каждый понимает в меру своей эзотерической грамотности, иногда довольно причудливо. Причем у многих сформировался некий стереотип или просто грубая схема, и это совершенно не позволяет работать с этим понятием, точнее, явлением, энергетически. Мы будем подробно заниматься этой темой, как я и обещала, на семинаре (18-го и 25-го июня, прошу задавать вопросы).
В Европе раннего Средневековья у всех населяющих ее народов были серьезные проблемы с формированием государственности. Соответственно и эгрегориальности в более-менее привычном нам виде не существовало. Были, конечно, родо-племенные эгрегоры, но прочного государственного образования они не формировали.

Но:
Период раннего средневековья был очень важным с метаисторической точки зрения. В Европе начиналось формирование метакультуры, которую Даниил Андреев назвал метакультурой Европейского Северо-Запада, и которая впоследствии распространилась на Северную Америку, Австралию, Новою Зеландию и некоторые части Африки. О формировании затомиса этой метакультуры мы поговорим позднее, а сегодня мы немножко посмотрели (с чисто физической стороны), как формировался ее этнический субстрат, основу которого как раз и составляли германские племена. Перед этой метакультурой стояли грандиозные задачи, поэтому и этнический субстрат должен был быть соответствующим.

Медитация 2-я Зона:
СООК ТООН ФЕР ИНН ОСТЕР

Лекция 3. История Германии (продолжение)

Лекция 3.

История Германии (продолжение)