Как мы говорили в лекции 1, с метагеографической точки зрения, на Тонком плане существование региона Великой степи в значительной степени определяется огромнейшим и могучим стихиальным существом – Душой Великой Степи. У Алес есть глобальная эволюционная программа, связанная с эволюцией стихиалий и их взаимодействием с Великими Стихиями. С реализацией этой программы возникали большие проблемы, и, как и в ряде других аналогичных ситуаций, к ее решению привлекли человечество. Но не стихиалии должны были включаться в человеческую эволюцию, как в других местах, а наоборот – люди в их эволюцию.
В лекции 2 мы рассмотрели первую попытку создания в Великой Степи метакультуры, основной задачей которой была работа со Стихиями и стихиалиями. Эта метакультура, которую мы вслед за Даниилом Андреевым называем Прамонгольской, со своей задачей справилась лишь частично, и ее существование закончилось довольно печально. На физическом плане началось резкое (за пару сотен лет) опустынивание территорий, гибла растительность, животный мир, исчезала привычная среда обитания. Массово гибли и люди, причем их души не успевали «обработать» те жрецы и сущности, которые этим должны были заниматься (они сами зачастую гибли первыми). В результате в потусторонних пространствах погибшей метакультуры скопилось огромное количество неупокоенных душ. При родовой системе инкарнационного круговорота они не могли воплощаться у соседних племен. Гибли члены Иерархии, формировавшей эту метакультуру, а огромный опыт, который уже успела набрать эта метакультура, оказался замурован – он практически не был обработан, не был передан в другие эгрегоры и метакультуры (не через кого было передать, все умерли).
В дальнейшем в течение нескольких тысячелетий на территории Великой Степи попыток создания метакультур не предпринималось, но эгрегоры, которые призваны были участвовать в выполнении упомянутой выше глобальной эволюционной программы, связанной с эволюцией стихиалий и их взаимодействием с Великими Стихиями, постоянно создавались – разных размеров, разных свойств, разных сроков жизни. Среди них появились и такие масштабные, которые выходили за рамки родоплеменных, на их основе создавались государства, некоторые из которых у историков впоследствии заслужили названия держав и даже империй. Несколько государств мы рассмотрели довольно подробно – империю Хунну, державу сяньби, Тюркский каганат.
Устройство этих государств базировалось практически на одних и тех же принципах, образ жизни людей, их система мировосприятия очень мало различались, а на Тонком плане принципы организации их кармических клише также были очень схожи. Но при этом радикально отличались и от западных эгрегоров, и от расположенного бок-о-бок с ними Китая. При этом у них оказался практически единый затомис – сложившийся еще во времена Хунну, невысокий, широкий и плоский, плотный по материалу, но при этом достаточно рыхлый, он как бы «плавал» в астрально-эфирном пространстве над Степью, сгущаясь над тем или иным регионом, стихиальные характеристики которого оказывались наиболее подходящими для формирования крупного эгрегора. При этом со временем явно смещаясь в западном направлении. В дальнейшем мы рассмотрим эти процессы подробнее.
Сегодня мы поговорим о Великом Шелковом пути.
В I—II веках н.э. Римская империя и Китайская империя Хань были гегемонами противоположных концов Евразийского материка, однако в силу значительной удалённости сведения друг о друге у них были довольно скудные. Хотя римляне расширяли свои владения на восток (в Передней Азии), а китайцы — на запад (в Центральной Азии), две империи разделяли географические препятствия и такие сильные государства, как Парфия и Кушанское царство. Китайцы называли Рим (а потом Византию) Дацинь, что значит «Великая Цинь». Римляне называли Китай и китайцев Серес (лат. sеrеs), что значит «шёлковый» или «страна шёлка». О производстве и производителях шёлка пишет, в частности, Плиний Старший в «Естественной истории».
Мы уже говорили о Великом Шелковом пути и в лекциях пор Византию, и про Китай, но долгое время и та, и другая сторона контролировала лишь какую-то прилегающую его часть. Сам же Великий Шелковый путь представлял собой очень масштабное явление не только на физическом плане, но и метагеографически – он стал как бы энергетической артерией стихиалии Души Великой Степи.
Термин «шелковый путь» был предложен в 1877 г. немецким географом Ф. Рихтгофеном для обозначения связей между Востоком и Западной частью Евразии. В силу значимости в истории Евразии и самой большой протяженности пути за всю докапиталистическую эпоху, составлявшей более 7 тысяч километров, было введено прилагательное «Великий». Однако, хотя название столь великого пути подразумевает единственное число, на деле все обстояло иначе. Первоначально Великий шелковый путь не являлся единой магистралью, а был разбит на несколько участков: Лазуритовый путь, соединявший Среднюю Азию и Средний Восток со Средиземноморьем и Индией, Нефритовый путь от Восточного Туркестана до Китая и Степной путь, протянувшийся от Черноморья к берегам Дона, а оттуда к сарматам в Южном Приуралье и затем – в Прииртышье и к озеру Зайсан. Однако во II веке эти пути стали сливаться и, в конце концов, остались две основные трассы, соединявшие Восток и Запад:
Южная дорога – от севера Китая через Среднюю Азию на Ближний Восток и Северную Индию;
Северная дорога – от севера Китая через Памир и Приаралье к Нижней Волге и к бассейну Черного моря.
Между этими двумя трассами пролегали небольшие пути, соединявшие их друг с другом. Основные маршруты караванов смещались то на северную дорогу, то на южную.
Возникновение Великого Шелкового пути стало возможным в условиях существования крупных государственных образований, каковыми оказались Китай, Средняя Азия, Индия, Ближний Восток и Средиземноморье. Это связано с тем, что только наличие централизованной власти, распространяющейся на прилегающие области, способно было обеспечить безопасность на караванных путях.
Для функционирования Великого Шелкового пути требовалось создание развитой системы международного разделения труда в производстве и в обеспечении инфраструктуры транспортных коммуникаций. А поскольку торговля подразумевала преодоление огромных расстояний, то необходимая рыночная инфраструктура предполагала наличие перевалочных пунктов, специализированных базаров, режима стабильных денежных расчетов и т. д.
Великий Шелковый путь проходил через множество городов, которые были образованы благодаря ему. Когда-то сюда стекалось огромное количество людей, так как в них находились различные торговые точки; здесь купцы и их сопровождающие находили себе ночлег, еду и питье. Великий Шелковый путь создал Среднеазиатскую цивилизацию.
Многие города на пути Великого Шелкового пути были развиты неравномерно: какие-то из них были огромными, а некоторые служили небольшими перевалочными пунктами (ночлегами). На разных территориях Великого Шелкового пути существовали разные религии и идеологии.
Развитие шелкового пути во многом зависело от экономических факторов. Процесс товарообмена подразумевал, как правило, движение товаров с Востока на Запад, однако протяженность пути во многом обусловливалась покупательской способностью европейцев, которая не отличалась стабильностью. В связи с упадком античного общества и натурализацией хозяйства Западной Европы, товары с Востока стали доходить, как правило, только до Византии. Покупательская способность в Западной Европе восстановилась лишь с XI века, в период зрелого феодализма. Помимо Европы, потребителями восточных товаров являлись также страны Ближнего Востока и Индии. Благодаря этому путь не замирал даже в раннее средневековье, когда Европа временно перестала испытывать в нем потребность. После арабских завоеваний товары стали потребляться на всем южном Средиземноморье, вплоть до Испании.
По Великому Шелковому пути провозили множество товаров: шелк, ювелирные изделия, военное снаряжение, кожу, шерсть, ковры и многое другое. Однако почему данный путь называется именно Великим шелковым путем?
Есть несколько причин для этого.
Шелк имеет очень важную особенность – дезинсекционные свойства. Это значит, что в шелковой одежде не водятся вши, блохи и клопы. Из-за этого «не только знатные люди и их челядь, но и простолюдины стремились приобрести такую ткань».
Легкость шелка в транспортировке и большая цена за такое изделие.
Шелк стал первым и основным товаром, который стали перевозить с Востока на Запад.
Родиной шелководства, как мы знаем, являлся Китай. Он имел монополию на его производства до V–VI веков, но после этого все равно оставался одним из крупнейших центров производства, наряду со Средней Азией. В средние века Китай экспортировал еще фарфор и чай. Специализация стран Ближнего Востока и Центральной Азии предполагала изготовление шерстяных и хлопчатобумажных тканей, направляемых по шелковому пути на восток, а именно в Китай. Специи для консервации продуктов и изготовления лекарств привозили в Европу из стран Южной и Юго-Восточной Азии.
При осуществлении торговых сделок европейцы покупали дорогие восточные товары, но не могли предложить в обмен на них такие же качественные товары, в связи с чем расплачивались золотом или серебром. Это свидетельствовало о пассивном торговом балансе между западной Европой и Востоком. За весь период своего существования шелковый путь выступал неким каналом «перекачивания» драгоценных металлов из Европы на Восток. Это негативно сказывалось на экономике, поскольку подобная перекачка оказывало отрицательное воздействие на денежную систему. По этой причине, европейские правители устанавливали ограничения на потребление товаров восточного производства и вывоз на Восток драгоценных металлов в виде золота и серебра. Однако принятые меры оказывали лишь незначительный эффект. Конкурентоспособность европейских товаров смогла более менее сравняться с восточными лишь после промышленной революции.
Шелковый путь способствовал передаче не только товаров, но и информации об их существовании и технологии производства. В качестве примера можно привести получившее широкое распространение производство шелка, который изначально изготавливали только в Китае, а затем стали изготавливать в восточном Туркменистане, Иране и Греции. Так же обстояло и с бумагой, которую сначала европейцы покупали, а с XIII века стали изготавливать сами. Китайцы, в свою очередь, благодаря Великому Шелковому пути освоили такие сельскохозяйственные культуры, как фасоль, лук, огурцы, морковь и пр. Таким образом, в ходе караванной торговли Запад заимствовал промышленные новшества, а Восток – сельскохозяйственные, что свидетельствует о существовавшем в Средние века технологическом превосходстве Востока, частично сохранявшимся до XVIII–XIX веков. Однако некоторые секреты технологического производства, как, например, производство фарфоровой посуды и оружия, европейцам в эпоху активного функционирования Великого Шелкового пути перенять так и не удалось.
Значение Шелкового пути выходит далеко за рамки простого обмена товарами между Востоком и Западом. Благодаря ему проходило взаимодействие между разными культурами, религиями и инновациями. По маршрутам пути Восток познакомился с христианством, ислам пришел в Азию, буддизм из Индии – в Китай.
Однако вернемся в Степь. Продолжим об истории Тюркского каганата.
Разгромив эфталитов и северокитайские царства, тюркюты достигли не только политического, но и экономического могущества, так как в их руках оказался великий караванный путь, соединяющий Запад и Восток.
Путь этот начинался в Чанъани и шел вдоль склонов Наньшаня через многочисленные долины, орошаемые стекающими с хребта ручейками. Этот участок пути был легок, но затем следовал крайне тяжелый переход через пустыню до оазиса Хами, а оттуда в Люкчунскую впадину к Турфану. Оба эти оазиса и еще несколько соседних составляли самостоятельное княжество Гаочан, населенное потомками китайских военнопоселенцев, совершенно освоившихся на новой родине.
От Гаочана караванный путь раздваивался. Одна его ветвь пролегала по южным склонам Тянь-Шаня через Карашар, Кучу и Аксу, затем мимо Иссык-Куля в долину р. Чу и оттуда через Таласскую долину в Исфару. Другая ветвь, северная, начиналась также в Гаочане и шла по южной Джунгарии через Урумчи, Манас, Куркара-усу и горы Ирэнь-Шабирган в долину р. Или и оттуда на юг, в Среднюю Азию. Кроме того, была еще одна трудная дорога через перевалы в Тянь-Шане из Карашара через долину Юлдуза в долину Или, но ею пользовались редко.
В Средней Азии караваны отдыхали. Одним из крупнейших перевалочных пунктов был г. Пайкенд (район Бухары). Оттуда путь шел через Хорасан на Рей и Хамадан и через византийскую крепость Несевию (Низиб) в Сирию и Константинополь. От Китайского моря до границ Персии считалось 150 дней пути, а отсюда до Низиба на римской границе еще 80 дней.
Торговля была весьма оживленной и доходной, но обслуживала, естественно, не народные массы, жившие в условиях натурального хозяйства, а социальную верхушку, нуждавшуюся в предметах роскоши. Китайцы получали из Ирана исключительно для своих императриц знаменитую краску для бровей, стоившую очень дорого. Вавилонские ковры были также редкостным товаром. Наконец, в Китай ввозились подлинные и искусственные сирийские драгоценные камни, кораллы и жемчуга с Красного моря, ткани из Сирии и Египта, наркотики из Малой Азии. Но наиболее важным предметом торговли был шелк, который начал поступать в Европу со времен Августа. Потребность Византии в шелке была огромна, так как помимо нужд двора и аристократии шелк использовался как валюта при сношениях с варварами, в частности при найме вспомогательных войск.
Притязания императора Юстиниана на мировое владычество вынудили византийское правительство поддерживать дипломатические связи со всеми государствами Европы до англосаксонских королевств включительно. На подарки, подкупы, наем воинов требовалось огромное количество шелка. За шелк Византия получала из Европы и союзников, и наемников, и любые товары, и рабов. Благодаря торговле Юстиниан мог вести мировую политику, которая подчинила его власти почти всё Средиземноморье. Шелк в Византии ценился наравне с золотом и драгоценными камнями. Византийский двор поддерживал дипломатические связи со всеми государствами Европы, и даже с англосаксонскими королевствами.
Византийцы получали за шелк не только любые товары, рабов и союзников из Европы, но и комплектовали свою армию наемниками, преимущественно из варварских племен. Благодаря торговле, осуществляемой по великому шелковому пути, Юстиниан мог вести политику, которая подчинила его власти почти всё Средиземноморье. В 534 году Византия разгромила в северной Африке королевство вандалов и аланов. Это королевство было создано вандалами во времена, когда род Ашина в середине V века откочёвывал из северного Китая в Алтайские горы.
Потерпев поражение от Византийской империи, королевство вандалов ушло со сцены истории, а тюрки только готовились на нее выйти. Растущая потребность Византии в поставках шелка, сталкивалась с одной трудной проблемой. Торговая артерия, по которой двигались караваны, проходила по северным землям Ирана. Сасанидские правители, контролировавшие свой участок Великого Шелкового пути, не горели желанием снабжать западного врага стратегическим ресурсом.
Иранцы ограничивали поток шелка в Византию и поднимали на него цену, чтобы выкачивать больше денег и ослаблять восточно-римскую империю в экономическом и военном отношении. Константинопольский двор не мог мириться с таким положением и искал выход. Тюркский каганат, превратившийся за короткий период времени в сильное государство, обладал очень ценной возможностью. Тюрки практически бесплатно получали огромные объемы шелка, которым враждующие между собой северно-китайские государства Вэй Чжоу и Вэй Ци, оплачивали союз с северным соседом. Если бы китайцы, вдруг по своей воле решили продавать шелк, то они установили бы очень высокую цену. В этом случае, согдийские и другие купцы, либо не смогли бы его оплатить, либо лишились огромной прибыли от торговли. Тюрки извлекали из Китая товарные объема шелка посредством грабежа и получаемой дани. Поток шелковых тканей значительно превышал потребности самих тюркских владык.
После разгрома эфталитов, согдийские купцы, ставшие подданными каганата, были заинтересованы в скупке у тюрков китайского шелка и отправке его на запад, где в нем остро нуждалась Византия. Тюркским ханам тоже было выгодно сбывать излишки шелка, богатея за счет Китая и караванной торговли.
Таким образом, интересы византийского императора, тюркского кагана и согдийских купцов совпадали в желании увеличить поток шелка. Однако, свободной реализации этих устремлений мешал иранский шахиншах, потому что он не хотел допустить усиления Византии. Назревал очередной конфликт интересов.
За решение проблемы взялись влиятельные купцы Согдианы. Став подданными тюрков, которые обеспечили безопасность караванной торговли на Великом Шелковом пути, согдийцы справедливо решили, что настал час их процветания. Знатный согдийский купец Маниах убедил хана Истеми отправить его послом к иранскому шахиншаху Хосрою Ануширвану. Целью посольства было добиться разрешения на провоз через Иран запасов шелка, скопившегося у тюрков и согдийцев. Посол даже предложил шахиншаху принять участие в торговле, скупая шелк и перепродавая его на запад. Если бы Иран согласился быть посредником, то согдийцы теряли бы часть прибыли на цене товара. Но при этом купцы значительно больше выигрывали бы на увеличении оборота.
Загвоздка состояла в том, что все предложения согдийцев были невыгодны Ирану. Хосрой Ануширван понимал, что если пропускать огромный объем шелка в Византию, то через несколько лет на Евфрате будет стоять многотысячная наемная армия, которую византийский император соберет на западе. Тогда у Ирана не хватит сил для противостояния давнему врагу. Использовать шелк внутри страны было бесперспективно, потому что бедность персидского населения не позволяла сбывать большой объем шелка.
Иранский шахиншах находился в затруднительном положении. Открыто отказать послу своего союзника было опасно, потому что тюркский хан мог начать войну. Выход из положения подсказал эфталит Катулф. Иранцы приняли и оплатили весь шелк, доставленный Маниахом. Затем они демонстративно, в присутствии послов, сожгли весь оплаченный шелк. Этим жестом шахиншах дал понять согдийцам, что не потерпит изменения существующего положения. Вернувшееся посольство пожаловалось тюркскому владыке. Истеми решил уладить конфликт миром и направил в Иран тюркских послов. Однако они тоже ничего не добились. В довершение неудачи почти все посольство умерло от какой-то болезни. В каганат вернулось не более четырех человек.
Влиятельные согдийцы убедили Истеми разорвать мир с Ираном и установить союз с Византией. Тюркское войско перешло Амударью, вторглось в иранские владения и дошло до Джурджана, ныне современный город Горган, расположенный в 30 километрах от побережья Каспийского моря. Однако наступление тюрков остановила система пограничных укреплений, возведенных Ираном еще в V веке против эфталитов. Истеми, не желая разбивать лоб о регулярную и хорошо обученную армию шахиншаха, завершил поход и отвел войска в Согдиану. На этом военная компания окончилась.
Еще до начала похода, в Византию было направлено тюркское посольство во главе с тем же согдийским купцом Маниахом. Послы обогнули Каспийское море и через Кавказ прибыли в Константинополь. Новый византийский император Юстин II радушно принял тюркских послов. Византия нуждалась в союзниках, поскольку с севера ей угрожали авары, а с востока Иран. Кроме этого, в Италию вторглись лангобарды.
В 568 году Византия и Тюркский каганат заключили союзный договор. По данному договору Византия обязалась не заключать мира и союза с аварами, которые были врагами тюрков. Однако выполнить данное обязательство византийский император не смог. В 570 году авары нанесли империи поражение.
Юстин II был вынужден заключить с аварами мир. Данное обстоятельство ухудшило отношения между союзниками. Кроме этого, Константинополь смог заполучить личинок шелковичных червей. Это позволило империи начать производство собственного шелка. Появление в Византии шелковой промышленности создавало конкуренцию. Доходы тюркских ханов и согдийских купцов стали снижаться.
В результате, заключение мира с аварами и появление на рынке византийского шелка, привело к охлаждению отношений между каганатом и Восточной римской империей. Тем не менее, союз 568 года между Византией и Тюркским каганатом не только пережил своего создателя Маниаха, но и после гибели тюркской державы, перешел по наследству к хазарским каганам.
Хазарские правители были враждебны не только Сасанидскому Ирану, но и сменившему его Арабскому халифату. Тем временем, тюрки переключили внимание с юга на запад. Усиление аваров и образование Аварского каганата создавало центр притяжения для врагов тюркских ханов. В первую очередь таковыми были кутургуры, занимавшие земли между Днепром и Доном.
В 570-ых годах тюрки вели активные военные действия на землях Северного Кавказа. Опираясь на своих союзников кутургуров, тюрки захватили Боспор и даже проникли в Крым, несмотря на то, что эти земли находились под византийским контролем. Фактически тюрки вели войну против Византии, что свидетельствовало о существенном охлаждении союзнических отношений.
Однако обосноваться в Крыму тюркам не удалось. Они были вынуждены отступить. Прочно закрепиться тюркам удалось только на равнинных землях севернее Кавказа и в предгорьях Дагестана вплоть до Дербента. Тюркская угроза для Византии миновала. На восточной границе Тюркского каганата шли не менее значимые процессы. Их ход и развитие повлияет не только на Великий Шелковый путь, но и на судьбу всей тюркской державы.
Китай и караванный путь.
Теперь посмотрим, что извлекал источник шелка – Китай – из торговли, столь выгодной для тюркютов, согдийцев, персов и греков. Трудолюбивые китайские крестьяне производили этот ценный товар, но сами им почти не пользовались, ибо налоги были велики и собирались неуклонно. Получавшиеся за шелк предметы роскоши шли главным образом на удовлетворение прихотей двора и не играли заметной роли на внутреннем рынке. Более того, они стоили значительно меньше, чем вывозимый шелк, и для Китая в целом эта торговля была убыточна. Но правительство Вэй-Чжоу не могло, вернее, не смело изменить положение, так как его политические успехи целиком зависели от поведения тюркютских ханов; Вэй-Ци и Тогон были разбиты лишь благодаря помощи тюркютов, а кроме того, предстояло покорить Южный Китай, что было невозможно без обеспеченного тыла. Вместе с этим необходимо помнить, что династия Вэй-Чжоу была все-таки не китайского, а сяньбийского происхождения и опиралась на окитаенную сяньбийскую знать, превратившуюся в крупных землевладельцев Северного Китая.
Хотя потомки тобасских "косоплетов" забыли свой язык и нравы, для коренных китайцев они оставались ненавистными варварами, потомками поработителей. Не менее одиозной для китайского населения была и внешнеполитическая линия вэй-чжоуского правительства. Союз с тюркютами, который так высоко оплачивался, показывал, что династия не порвала со степными традициями. Кроме того, гонение на даосизм и буддизм толкнуло эти влиятельные организации в ряды оппозиции. Наконец, присоединение многолюдного царства Вэй-Ци усилило китайский элемент в империи. Но решающую роль в назревавших событиях сыграла так называемая группировка Гуаньлун.
В жестокое время падения династии Вэй много богатых китайских семей из Шаньдуня переселилось к Юйвынь Таю в Шэньси и обосновалось в областях Гуаньчжун и Лунси. Здесь они объединились с местными китайскими чиновниками и помещиками и на основе соседства, этнического единства и родственных связей составили группировку, получившую название по месту обитания – Гуань(чжун) и Лун (си) – Гуаньлун. При последних вэй-чжоуских монархах вождем "гуаньлунцев" был полководец Ян Цзянь, дед малолетнего императора (по линии матери).
Ян Цзянь был "гневен, недоверчив и, не любя книг, действовал хитростью; он умел заставить бояться себя, и его приказы исполнялись быстро и точно, государственными делами он занимался с утра до вечера без признаков усталости". Его политические симпатии и антипатии определились средой, на которую он опирался. Внутри страны им проводились мероприятия, направленные на смягчение социальных противоречий, а по отношению к соседям он предпочитал обострение отношений.
В 563 г. Ян Цзянь попытался изменить направление политики, вызвав конфликт с тюркютами. Обосновал он это следующим образом: "Тюркютские воины пренебрегают и наградами и наказаниями, мало уважают начальников и, по большей части, не соблюдают порядка. Управиться с ними нетрудно. Отсюда видно, что напрасно много говорят об их могуществе. Сим желают только побудить правительство щедро награждать посланников их, в надежде самим, отправившись туда, получить сугубое возмездие. Двор получает ложные донесения, а военные начальники при первом слухе о них предаются страху. Неприятели по наружности показываются мужественными, в самом же деле легко управиться с ними. Ныне, по моему мнению, и прежним и последним посланникам надлежит всем отрубить головы".
Однако эти слова отражают не реальную действительность, а программу "группировки Гуаньлун". Тюркютская тяжелая конница была не только более маневренна, чем китайская пехота, но в отличие от ранних кочевников приобрела умение действовать лобовым ударом. Столкновения 578–579 гг. доказывают военное преимущество тюркютов со всей очевидностью. Полемизируя со сторонниками ориентации на степь, Ян Цзянь пытается представить их продажными взяточниками, что вряд ли соответствует истине. Но самым важным его положением является предложение не давать тюркютам подарков, т. е. шелковых тканей. Это мероприятие действительно подорвало бы экономическую мощь тюркютских ханов и одновременно позволило бы снизить налог в самом Китае.
Итак, "группировка Гуаньлун" предлагала установить экономическую и политическую изоляцию страны. Предложенная программа был императором отвергнута, но Ян Цзянь умел ждать, а время работал на него. Требования тюркютов и силы китайцев возрастали пропорционально ослаблению сяньбийского элемента, лояльного династии Вэй Чжоу. Весной 581 г. китайские вельможи подняли знамя мятежа против правительства, и к ним примкнули народные массы. Этот момент Ян Цзянь использовал для того, чтобы заставить последнего императора, мальчика девяти лет, отречься от престола в свою пользу. Несчастный ребенок был вскоре убит, а все члены рода Юйвынь казнены, после чего мятежи утихли. Новая династия получила название Суй.
Несмотря на то, что "китайская" партия легко одержала полную победу, Ян Цзянь не решился доводить до отчаяния многочисленную сяньбийскую знать. Специальным эдиктом он подтвердил, что "все ранги и титулы предыдущей династии по-прежнему остаются в силе". Окитаенная сяньбийская знать уцелела, и это определило дальнейшую историю как самого Китая, так и Срединной Азии.
Ян Цзянь не мог идти на гражданскую войну, которая несомненно возникла бы без этого эдикта, так как перед ним стояли две важные политические задачи – покорение южного Китая, снова объединив Поднебесную в единую империю, и разгром тюркютов, тем самым избавившись от обременительной выплаты дани..
С первой задачей империя Суй справилась легко. В 589 году южный Китай был покорен. Однако, разгром тюркютов оказался гораздо более тяжелой задачей, чем предполагали китайцы.
Медитация:
6-й Мастер
ТЛПЛ РОН
СООК АРР
ЭРИС СС
КИНЬ УНИТ
ЦЕРС КРОН
1-й Мастер
ТЛПЛ ЭРЭО
СООК ТУММ
ВУУЛ ТАН
ЛЕВИС ТЕРЦ
ЛИИТ РА
© 2001—2024 «Литан» — Центр Открытого Сознания
Графика и дизайн: Ольга Генерозова
Тех. поддержка: Всеволод Кузьмин