Лекция 6.
Франкское королевство

 

 
Ознакомившись с древними германцами и вспомнив кельтов, мы возвращаемся в Средневековье.
В первой лекции этого цикла мы коротко рассмотрели основные черты раннего Средневековья в Западной Европе. Этот средневековый мир стал итогом встречи и слияния двух миров, тяготевших друг к другу, итогом интеграции, сближения, взаимопроникновения римских и варварских структур, находившихся в состоянии преобразования. И это было не просто смешение разнородных элементов, а скорее химическая (точнее, алхимическая) реакция, в результате которой появилось нечто принципиально новое. Причем эти процессы происходили на всех уровнях – этническом, социальном, культурном, религиозном и, что для нас особенно важно, трансфизическом, где в эту реакцию вступили не только затомисы и Слои Мифов, но и миры шрастров, потусторонние пространства Посмертия, эгрегориальные структуры разных уровней и масштабов.
В курсе лекций «Метаистория раннего Христианства» я немного говорила о христианизации варваров (лекция 33), и о состоянии христианской Церкви, эгрегора и метакультуры к VI веку (лекции 34, 35), то есть как раз к началу периода раннего Средневековья. В этот период значительно расширяется территория, на которой идет образование западноевропейской цивилизации: если античная цивилизация развивалась в основном на территории Древней Греции и Рима, то средневековая цивилизация охватит уже практически всю Европу. Активно шло расселение германских племен на западных и северных территориях континента. Культурная, экономическая, религиозная, а впоследствии и политическая общность Западной Европы будет в значительной степени основываться на этнической общности западноевропейских народов.
В предыдущих лекциях мы подробно рассмотрели то, что касалось древних германцев и кельтов, о римлянах мы тоже много говорили, как и о христианстве. Но к VI веку германцы были во многом уже другие, и их социальный слой также сильно изменился. У них началось формирование более крупных и относительно долговечных социальных организмов.

Образование Франкского королевства
Франки впервые упоминаются в римских источниках в III в. н. э. Это был большой племенной союз, сложившийся из нескольких более древних германских племен. Франки жили по нижнему и среднему течению Рейна и морскому побережью по Шельде. В III—IV вв. франки часто нападают на Римскую Галлию в поисках новых мест для поселения. Во второй половине IV в. они заняли Ток-сандрию (область между Маасом и Шельдой), поселившись здесь в качестве федератов империи. К середине V в. салические (западные) франки распространили свои владения на юг и запад до Соммы.
Завоевывая Галлию, франки в отличие от вестготов, остготов и других германских племен, вторгшихся в империю, никогда не порывали связи со своей родиной в Германии, что обеспечивало им в V — начале VI в. постоянный приток свежих сил из-за Рейна.
Франки располагались главным образом на пустующих землях, частично, возможно, и на землях, отобранных у местного населения. Дружинники получали земли и в доменах императорского фиска, которыми завладели франкские короли. На завоеванных землях франки селились кровнородственными объединениями — большими семьями. Массовое поселение франков ограничивалось, однако, территорией к северу от Луары. В Южной Галлии осел лишь узкий слой франкской служилой знати.
В 486 г. в результате франкского завоевания в Северной Галлии возникло Франкское государство, во главе которого стоял вождь салических франков Хлодвиг (486—511) из рода Меровея (отсюда династия Меровингов). Так начался первый период истории Франкского государства — с конца V до конца VII в., — обычно называемый меровингским периодом.
При Хлодвиге была завоевана Аквитания (507), при его преемниках — Бургундия (534); осгготы уступили франкам Прованс (536). К середине VI в. Франкское государство включало почти всю территорию бывшей римской провинции Галлии. Франки подчинили себе также ряд германских племен, живших за Рейном: верховную власть франков признали тюринги, алеманны и бавары; саксы принуждены были платить им ежегодную дань. Франкское государство просущест­вовало значительно дольше, чем все другие варварские королевства континентальной Европы, многие из которых (сначала часть Вестготского и Бургундское, затем Лангобардское) оно включило в свой состав. 
После расселения в завоеванных провинциях Римской империи рядовые свободные германские соплеменники стали превращаться в крестьян. Несмотря на то, что и на старых местах жительства они с давних времен занимались оседлым земледелием и скотоводством, до Великих переселений крестьянами, непосредственными производителями, поглощенными хозяйством, они еще не являлись. Ибо наряду с хозяйственной деятельностью они вели жизнь воинов, принимали участие в управлении и суде. Теперь же средоточием их хозяйственной и социальной жизни являются усадьба и дом, и они явственно доминируют в сознании германца. У германских народов, как у многих других на такой стадии развития, существовала своя правовая система – то, что называется обычным правом.
Ещё до переселения народов у салических франков и в других германских племенах действовали правовые обычаи, которые хранились в памяти старейшин — знатоков права, излагавших его на народных собраниях — тингах. Для древних германцев, как и других варваров, было характерно крайне консервативное отношение к обычаям. Радикальные изменения в устоявшихся нормах не допускались, к тому же традиционный образ жизни варваров исключал какие-либо серьезные сдвиги в правовом регулировании. Однако начавшаяся в III—IV веках германская миграция поставила под угрозу традицию устной передачи обычаев от поколения к поколению. Кроме того, народное право германцев могло подвергнуться изменениям вследствие влияния римского права, что оставалось неприемлемым для самосознания древнегерманского общества. В целях сохранения незыблемости неписаных норм поведения, а также предоставления судам руководства для рассмотрения дел вожди и короли ряда германских варварских королевств  инициировали письменную фиксацию обычаев. Таким образом, в результате соприкосновения с галло-римской культурой появились новые, неизвестные прежнему правопорядку источники права — записанные на народной латыни варварские правды, представлявшие собой сборники германского обычного права, в некоторых случаях с прибавлением норм из королевских актов. В числе первых были созданы Вестготская и Бургундская правды; чуть позже, в правление Хлодвига в конце V - начале VI вв. была составлена и варварская правда салических франков — Салическая правда.
Отражая основные обычаи не только так называемых салических (западных) франков), но и других германских племен, она дает возможность частично представить социальную структуру народа, его правовые воззрения. В таком юридическом источнике можно почерпнуть сведения не только о материальной стороне жизни, но и о мыслях людей, создавших этот судебник.
Наибольшее число статей Салической Правды посвящено преступлениям против личности и имущества. Создается впечатление, что среди франков имелось немало убийц, грабителей, воров, похитителей скота и других домашних животных. Специальные разделы определяют наказания за кражу свиней, лошадей, собак, рабов, за поджоги, ломку изгороди. Хотя Салическая правда была написана на поздней латыни, она не испытала сколько-нибудь заметного влияния римского права.
В Салической правде нет еще однозначного понятия собственности. К движимым вещам применялся термин «свой» (suus) в отличие от термина «чужой» (alienus). Движимое имущество у франков беспрепятственно отчуждалось, передавалось по наследству одному из членов семьи умершего или родственнику со стороны матери или отца.
Большинство предписаний Салической правды посвящено охране права собственности на различные движимые вещи. В ней со всеми подробностями разбираются случаи кражи крупного рогатого скота, а также, овец, коз, собак, голубей, пчел и пр.
Скотоводство занимало главенствующее положение в хозяйстве германцев, скот, являлся неким символом благосостояния, обеспечивал семью тем богатством, которое можно было захватить с собой в случае переселения, бегства. Скотом пользовались и как средством обмена, эквивалентом денежных расчетов. Два-три солида стоила у франков корова «здоровая, зрячая, рогатая».
По-иному закрепляет Салическая правда право на землю, которой владела семья, различая приусадебный участок, пахотную землю и луга, леса. Здесь многократно упоминается огороженный участок, при этом предусматривается значительный штраф за поджог и разрушение изгороди.
Жилищу, территории двора, приусадебному участку как семейной собственности в Салической правде придается особое значение. Сюда приходит кредитор, чтобы истребовать долг у должника, чтобы вызвать ответчика в суд. Главное содержание судебников – охрана имущества и личной неприкосновенности домохозяев, их усадеб, домов, скота, рабов, движимости. Кроме усадьбы, свободный германец владеет пахотным участком, лугом, выпасом для скота, делянкой в лесу, и неприкосновенность этих его владений и угодий также охраняется правом, хотя и не в той же мере, как неприкосновенность дома и двора. Право пользования травою, водою и дорогою принадлежит всем жителям населенного пункта, и потому любой хозяин может воспретить постороннему лицу сюда переселиться, дабы его собственные интересы не оказались ущемленными.
Право жителей поселения воспретить постороннему вселиться в этот хутор или деревню теряло силу в том случае, если тот предъявлял королевскую грамоту, дававшую ему такое право, и попытка воспрепятствовать вселению подобного привилегированного лица сурово каралась. Как явствует из гл. 45 Салической правды, составители судебника исходят из представления об отсутствии у жителей группового поселения единства интересов. Соответственно, в ситуации, когда в поселение (точнее к одному из ее жителей) вселяется какое-то новое лицо, часть крестьян хочет принять его, тогда как один (или несколько) жителей высказываются против вселения и тем самым делают его невозможным. Существенны самый факт разногласий между жителями поселения и наличие у любого из живущих в ней хозяев права воспрепятствовать переселению в нее нового лица. Если поселение – деревня, то ее жители выступают в обрисованной ситуации индивидуально; даже при согласии всех остальных достаточно противодействия одного для того, чтобы вселение migrans'a оказалось противоправным. Титул 45 привлекали в качестве свидетельства того, что франкская деревня представляла собой общину, располагавшую правом верховной собственности на земли... Но этот казус представляется в несколько ином свете, если учесть, что законодатель делает упор на расхождениях в среде соседей. Перед нами не корпорация, которой принадлежит коллективное право запрета на вселение чужака, а совокупность соседей, у каждого из коих свой собственный интерес, не обязательно совпадающий с интересами других крестьян.
Совместное проживание в населенном пункте и занятие сельским хозяйством в пределах одной территории естественным образом приводили к возникновению некоторых отношений и связей между крестьянами. В первую очередь эти отношения определялись необходимостью пользования угодьями, и постольку жители деревни образовывали общность. Никаких намеков на родственные связи между жителями поселения Салическая правда не содержит. Из судебника ясно видно, что все конфликты и правоотношения, которые им предусматриваются, суть отношения между отдельными лицами, обособленными хозяевами
Община, вырисовывающаяся из памятников периода после Великих переселений, это не коллектив больших семей или бывших сородичей, обладавших верховенством над обрабатываемыми ими пахотными землями, а скорее объединение соседей, которые раздельно владели своими наделами, но были заинтересованы в регулировании пользования угодьями. 
Община при Меровингах оставалась относительно аморфным коллективом и не могла еще вырасти в более сплоченную организацию, какой она выступает при изучении источников более позднего периода. В круг деятельности общинников тогда входили те функции, которые диктовались соседскими связями: пользование угодьями, лугами, лесами, водами, рыбными ловлями, не поделенными между соседями или подлежащими разделу лишь на время; расчистка и раскорчевка леса под пахотную землю; распоряжение выморочными и бесхозяйственными землями; взаимная помощь, оказываемая соседями друг другу независимо от того, состояли они в родственных связях или нет. 
Во главе племен или союзов племен стояли вожди (конунги), выделявшиеся особой знатностью происхождения и воинскими доблестями. В эпоху развитого средневековья они стали именоваться королями (king). Наличие королевской власти предполагало наличие социальной группы, которая концентрировалась вокруг короля – нобилитета. Знать находилась с конунгами в противоречивых отношениях – знатные люди сплачивались в возглавляемые вождями дружины, служили им, искали у них наград и добычи, вступали с ними в отношения личной службы и покровительства, но в определенных ситуациях представители нобилитета могли выступать и в роли конкурентов вождя и завязывать с ним или между собой борьбу за власть.
Но древнегерманская знать не была замкнутым сословием, четко отделенным от массы свободных, каждая знатная семья обладала собственным статусом, который определялся целым комплексом причин, и уже в древнегерманский период существовала социальная мобильность, выражавшаяся в возвышении одних родов и упадке других. Причем существовали и региональные различия – например, между прирейнскими племенами, жившими поблизости от Римской империи, и в постоянном контакте с ней, и северогерманскими племенами.
Представители знати выделялись из остальной массы соплеменников своими богатствами, причем не только украшениями, оружием и другими сокровищами, но и большими земельными наделами.
Тинг осуществлял выборы конунга, даже в XIII в. «принять и прогнать конунга» оставалось исконным правом общины. Однако свободу выбора при этом ограничивали, во-первых, сакральность королевского рода, восходящего к божествам, к Одину, Ньерду, Фрейру; во-вторых, реальная мощь этого рода, отношения претендента на власть с другими вождями и «свободными людьми», состояние его дружины; и, в-третьих, эффективность тех мероприятий, которые конунг осуществлял во время своего правления, закрепляя право избрания за своими наследниками. Сакральность власти, исходящая от вождя, распространяется и на его окружение, которое действует от его имени и его именем.
VIII век был поистине веком франков. Их восхождение к господству в западном мире, начиная с Хлодвига, происходило поступательно, несмотря на некоторые поражения, в частности от Теодориха. Мастерским ходом Хлодвига было его крещение вместе со своим войском не по арианскому обычаю, а в отличие от других варварских королей, по католическому. Благодаря этому он успешно разыграл религиозную карту, пользуясь поддержкой если не папства, еще очень слабого, то, по крайней мере могущественной иерархии католической церкви и не менее сильного монашества. В VI в. франки завоевали бургундское королевство (523 — 534), а затем Прованс (536).
Меровингская эпоха — это процесс трансформации римского мира и его наследия, симбиоза позднеантичных и варварских элементов. Возникновение и территориальный рост Меровингского королевства первоначально связаны с Галлией и до определенного времени не оказывали влияния на бурные этнические процессы у «несалических» германских племен.
Длительные процессы миграций и своего рода «выселения» крупных германских этнических анклавов с территорий зарейнской Германии создало определенный вакуум, который заполнялся новыми пришельцами, в том числе со старыми этнонимами. Падение империи и свертывание прежних, античных форм жизни разрушали некогда созданные системы связи и обмена.

История Меровингского государства началась в 482 г. с наследования Хлодвигом (ок. 466 — 511) власти своего отца Хильперика над салическими франками вокруг Турнэ и — формально — федератских обязанностей обороны провинции Белгика II. В 486 г. Хлодвиг неожиданно вторгся во владения Сиагрия, (автономная римская территория в Северной Галлии, возникшая около 459 года по распоряжению Майориана - одного из последних императоров Римской империи. Вскоре после административного образования области она утратила связь со столицей, поскольку все промежуточные местности оказались захваченными германцами, столица Суассон),  завоевание которых резко расширило границы салической Франкии (Francia) до Луары. Ближайшими соседями франков стали вестготы и аламанны. В отношениях с покоренным галло-римским населением Хлодвиг следовал политике своего отца Хильперика, при котором католический клир получил гарантии личной и имущественной безопасности. По сложившейся еще в императорский период практике епископские кафедры в Галлии занимали представители знатных галло-римских фамилий. Поэтому курс салического военного нобилитета на сближение с хорошо организованной политической верхушкой завоеванного населения был дальновидным.
История Меровингского королевства известна достаточно хорошо благодаря епископу Григорию Турскому (538/9–593/4), который прославился благодаря своей десятитомной «Истории франков». Этот труд стал одним из самых достоверных источников по истории Западной Европы VI века. Кроме того, святитель занимался составлением житий галльских святых.
Святитель Григорий Турский (лат. Gregorius Turonensis) происходил из знатной галло-римской фамилии из сенаторской аристократии Оверни. Многие представители его семьи были епископами в Туре и ряде других епархий.
Настоящее его имя – Георгий Флоренций. Он был заботливо воспитан Галлом (фр.), епископом клермонтским. В 573 г. Григорий получил сан епископа Турского по желанию меровинского монарха, и, несмотря на враждебно настроенное к нему население города, был произведён в ранг епископа вне стен Тура, хотя это и противоречило христианским принципам назначения епископа. Он пользовался большим почетом у франкских королей Зигберта, Гунтрама и Хильдеберта II и энергично защищал интересы своего епископства против Хильперика и Фредегонды.
Святитель умер в 594 г., почитаемый народом как чудотворец и святой.

Характер власти Хлодвига в конце V в., несомненно, был переходным: в ней еще много было от власти «военного короля», ограниченного в ряде вопросов и собранием знати, и военным собранием всех свободных франков. Повышение авторитета королевской власти достигалось различными путями. Во-первых, Хлодвиг объявил себя собственником императорских доменов в захваченном государстве Сиагрия; во-вторых, именно от лица короля земли получали и простые франки, и знать; в-третьих, Хлодвиг участвует в характерной для того периода династийной политике варварских королей. Так, в 493 г. он выдал замуж свою сестру Аудофледу за короля отсготов Теодориха. Сам Хлодвиг в то же время женился на Клотильде, дочери одного из бургундских конунгов. В-четвертых, это, конечно, были военные успехи, приводившие к новым территориальным приобретениям. Хлодвиг также неукоснительно придерживался привилегии своего рода: носил длинные волосы — отличительный признак верховного германского бога Одина (Вотана). Все остальные франки стриглись коротко.
В 491-492 гг. салические франки покорили леворейнских тюрингов и аннексировали их земли. В 496 г. Хлодвиг начал войну с аламаннами и победил их в сражении у Цюльпиха (совр. округ Эйскирхен). В битве участвовали среднерейнские франки, призвавшие салиев на помощь против аламаннов. Аламанны, чей неназванный в источниках конунг погиб, были вынуждены признать власть Хлодвига над собой.
В 496 или 497/498 г. Хлодвиг и его дружина в 6 тыс. человек приняли католицизм, чем король обрел политическую поддержку галло-римского епископата и сочувственное отношение его новых романских подданных. Епископ Вьенны Авит в ответ на письмо Хлодвига, в котором тот оповещал о своем крещении, подчеркнул: «Ваша вера есть наша победа».
 
Биография Хлодвига подробнее
Хлодвиг стал королем западных (салических) франков в 15-летнем возрасте. Тогда его народ владел небольшой территорией, на которая включала в себя современную Бельгию и части соседних Германии и Голландии. Центр современной Франции он присоединил после победы над римским наместником Сиагрием в бою в 486 году. Правда присоединение земель Сиагрия затянулось, поскольку многие города держали франкскую осаду. Но в итоге Хлодвиг покорил их все. После этого область франков постепенно стала превращаться в сильное германское королевство. Хлодвиг заключил династический союз с бургундским королем, что усилило его позиции. Он начал войну с алеманнами и сумел одержать победу. Около 500 года король франков вмешался в дела Бургундии и даже обязал короля Гундобальда платить дань.
Через шесть лет он пошел на вестготов и вторгся в Южную Галлию. Он преподносил это как религиозный поход против еретиков-ариан. Православные жители Галлии встали на сторону Хлодвига, тот же в свою очередь запретил солдатам грабить их. Хлодвиг в единоборстве убил короля вестготов Алариха II и присоединил себе почти всю Аквитанию к Франкскому королевству. Он едва не начал войну с остготами за Прованс, но спор разрешился мирно. Византийский император и враг остготов заключил с Хлодвигом союз и назначил его консулом. Хлодвиг был очень горд и польщен. Кроме того, для христианского населения Франкского государства это было еще одним подтверждением легитимности власти короля. После войны с вестготами Хлодвиг приехал в Париж и сделала его своей резиденцией. Франкское государство достигло огромных размеров и силы. Хлодвиг стал объединять вокруг себя другие ветви франков и постепенно собрал и сплотил весь соплеменный ему народ.
К 30 годам Хлодвиг уже имел большой авторитет среди германских королей. Король остготов Теодорих даже взял сестру Хлодвига в жены. Сам же Хлодвиг жил с какой-то женщиной, которая даже родила ему сына, но женат не был. В жены он взял себе дочь бургундского короля Хильперика Клотильду. Тогда в Бургундии правили четыре брата, один из них, Гундобад, убил Хильперика и его жену, а их двух дочерей изгнал. Хлодвиг же часто направлял в Бургундию послов, где те и встретили молодую Клотильду. Хлодвиг отметил ее красоту и ум, а узнав, что она королевской крови, попросил у Гундобада ее руки. Тот не смел отказать.
Королевский дом Бургундии исповедовал арианство, однако Клотильда под влиянием матери успела перейти в ортодоксально-никейскую веру. Жена после свадьбы всячески и пыталась его склонить к принятию христианства. После рождения первенца Ингомера Клотильда решила крестить сына. Однако вскоре после обряда младенец умер прямо в крестильных одеждах. Хлодвиг был в ярости, он обвинял во всем веру своей супруги. Королева родила второго сына и вновь упросила мужа его крестить. После этого мальчик заболел, и Хлодвиг сказал, что его ожидает судьба брата: «крещённый во имя вашего Христа, он скоро умрёт». Однако Клотильда стала усердно молиться и постепенно мальчик поправился. Однако, несмотря на исцеление и постоянные просьбы жены, Хлодвиг каждый раз отказывался отречься от язычества, утверждая, что «ее бог никак не явил своей силы».
Хлодвиг хоть и был язычником, но прекрасно понимал, что религия может быть отличным политическим инструментом. Большинство германцев и их королей, поделивших остатки Западной Римской империи, тогда исповедовали арианство. Однако жители-римляне предпочитали католицизм в противовес «арианской ереси». Религиозная рознь особенно росла среди покоренных жителей Италии, Южной Галлии и Испании. Принятие католицизма помогло бы устранить различие между франками и подвластным им населением. Религиозное единство укрепляло власть и делало Хлодвига легитимным в их глазах. Кроме того, такой шаг помог бы расширению территории франков и усилению их влияния, особенно в войне с вестготами. Хлодвиг принял крещение по католическому обряду. Это событие стало одним из важнейших в годы его правления.
Однако крещение Хлодвига окутано легендами и ореолом таинственности. До сих пор нельзя точно установить его дату. Согласно легенде, в войне Хлодвига с алеманнами положение франков постоянно колебалось. Когда противники стали побеждать, Хлодвиг обратился к Иисусу Христу: «Если Ты даруешь мне победу над моими врагами и я испытаю силу Твою, которую испытал, как он утверждает, освящённый Твоим именем народ, уверую в Тебя и крещусь во имя Твоё». И в это же мгновение король алеманнов был сражен, а его войско бежало. Вернувшись домой, король франков все рассказал жене. Клотильда вызвала к себе епископа Ремигия, и вместе они смогли убедить Хлодвига в необходимости принятия христианства. Король заявил, что должен получить согласие у своего народа на отречение от старых богов, франки по преданию ответили, что готовы следовать за королем и «за бессмертным богом».
Считается, что обряд прошел на Рождество, 25 декабря 496 года в Реймсе и был проведен Ремигием. Вслед за королем крестилась и его 6-тысячная дружина и его сестра. Во время крещения, согласно легенде, святому Ремигию явился ангел в виде голубя и принес сосуд с миррой. Позднее почти все короли Франции были помазаны на царство миррой из этого флакона, а сосуд получил название Святой Стеклянницы и стал важнейшей французской реликвией. Считается, что Стеклянницу разбили во время Французской Революции, как символ монархии. Также по преданию, Хлодвиг после крещения выбрал своим символом очищения лилию, после этого цветок стал геральдическим символом французских королей.
Примечательно, что Хлодвиг, несмотря на то, какую роль он сыграл в крещении франков, так и не был канонизирован, в отличие от своей жены. Считается, что это связано с личными качествами правителя. Хлодвиг был крайне прагматичен, поэтому его крещение вряд ли было связано с нравственным переворотом. Принятие христианства не помешало королю продолжать расправляться со своими оппонентами. Так, он натравил на короля рипуарских франков Сигиберта Хромого его собственного сына. Когда Хлодерих избавился от отца, Хлодвиг послал своих людей убить наследника. Земли Сигиберта он присоединил к Франкскому королевству и заявил о своей полной непричастности к произошедшим смертям.
Жестоко Хлодвиг обошелся и с вождем салических франков в низовьях Рейна — Харарихом. Он захватил его и его наследника в плен и остриг им волосы, объявив отца священником, а сына дьяконом. Тем самым Харарих и его наследник лишались права королевского наследования. Тогда в сердцах сын Харариха заявил, что их семейное древо еще не засохло и пожелал быстрой гибели Хлодвигу. Король франков узнал об этом и приказал обезглавить пленников.
Также Хлодвиг замыслил отнять земли у своего родственника Рагнахара. Он подкупил дружинников своего союзника, послав им золотые запястья и перевязи. После этого он выступил против Рагнахара. Воины изменили своему вождю, схватили Рагнахара и его брата Рихара и выдали Хлодвигу. Хлодвиг сказал ему: «Зачем ты унизил наш род тем, что позволил себя связать? Лучше тебе было бы умереть». Секирой он рассек Рагнахару голову, а затем и его брату, обвинив того, что он не спас вождя от плена. После казни вождя и его брата дружинники узнали, что золото Хлодвига было искусной подделкой. Хлодвиг сказал им: «По заслугам получает такое золото тот, кто по своей воле предаёт своего господина смерти». Спустя время в Ле-Мане был убит еще один брат Рагнахара — Ригномер. Хлодвиг избавился от всех вождей и присоединил к своим землям область салических франков с центром в Камбре.
 
Несколько рассказов Григория Турского о Хлодвиге.
Рассказ о Суассонской чаше.
После того, как франки захватили богатую область римской Галлии, одержав победу у Суассона, настало время делить добычу. По франкской традиции у вождя не было особых преимуществ перед своими воинами, и все завоеванное должно было делиться поровну между всеми. Но среди добычи оказалась невероятной красоты чаша из какой-то церкви, которая была очень ценной. Тогда, по преданию, Реймский архиепископ Ремигий попросил у Хлодвига вернуть эту чашу ему. Хлодвиг и франки еще были язычниками, но население Галлии преимущественно было христианским. Франкский король, как мудрый правитель, старался наладить добрые отношения с владыками городов — епископами. Хлодвиг согласился на просьбу Ремигия, однако должен был получить согласие от своих воинов на то, чтобы взять чашу сверх своей доли. Войско не стало перечить королю, но внезапно один из воинов, возмущенный такой просьбой, нарушающей нормы военной демократии, да еще и ради христиан, схватил чашу и разрубил ее со словами: «Ты получишь отсюда только то, что тебе полагается по жребию». Хлодвиг передал епископу обломки реликвии.
Король проявил терпение, поскольку понимал формальную правоту и пыл своего воина, но случай не забыл. Через год он проводил смотр своего войска (ежегодный обычай, называвшийся «мартовские поля») и увидел этого воина. Король придрался к плохому состоянию оружия и секирой пополам разрубил ему голову, воскликнув: «Вот так и ты поступил с той чашей в Суассоне!». Подобный шаг дал понять всему войску, что король не потерпит пререканий, и Хлодвига стали бояться. Духовенство, в свою очередь, оценило добрую волю короля франков, а Ремигий признал его в качестве администратора римской провинции.
Григорий Турский приводит и другой рассказ. В 507 г. в походе на вестготов Хлодвиг приказал в местностях, связанных с церковной деятельностью Мартина Турского, не брать ничего, кроме травы. Один воин в крестьянском сарае нашел сено и, рассуждая, что это — та же трава, взял его для своей лошади. Узнав об этом, Хлодвиг лично рассек его мечом.

В течение 498-508 гг. франками было уничтожено вестготское Тулузское королевство. В 508 г. в Тур к Хлодвигу прибыло византийское посольство, через которое император Анастасий даровал франкскому королю почетный консулат и знаки королевского достоинства: хламиду, пурпурную тунику и диадему, т. е. отличия, которыми был наделен и Теодорих Великий, король остготов. Этим актом все деяния и завоевания Хлодвига легализировались, поскольку формально Галлия продолжала оставаться частью империи. Моральный и политический авторитет Хлодвига в глазах галло-римского населения вырос необычайно: оно получило законного правителя-католика. Вернувшись на север, Хлодвиг перенес свою резиденцию из Суассона в Лютецию (Париж).
Дальнейшее укрепление власти Хлодвига было связано с устранением других франкских конунгов. В силу германских традиций королевский статус приобретали все мужские представители правящей династии. К тому же конкурентами Хлодвига выступали конунги других ветвей франкского этноса. Необходимо отметить, что традиция наделения всех Меровингов, по крайней мере принадлежавших к одному поколению, королевским статусом сохранялась довольно долго и исчезла только в эпоху «ленивых королей». В VI — начале VII в., при отсутствии четкой процедуры перехода власти от одного лица к другому, каждый из Меровингов осознавал себя как носитель верховной политической (королевской) власти. Это порождало постоянные конфликты между Меровингами и разделы территории государства.
К 511 г. все рейнское левобережье стало меровингским.
В июле 511 г. Хлодвиг собрал синод в Орлеане, на котором была конституирована меровингская «государственная» церковь; в ноябре того же года Хлодвиг скончался. Созданное им королевство при политическом доминировании германского элемента во многом покоилось на позднеантичном наследии, которое заставляло завоевателей использовать его институты на практике, если они не входили в прямое противоречие с существующими франкскими традициями. Именно в этом случае происходила корректировка, взаимопроникновение и синтез отдельных, отвечающих потребностям эпохи частей позднеримских и германских институтов.
После смерти Хлодвига четверо его сыновей разделили королевство на четыре части.
Для истории Германии важным фактом является то, что старшему из Меровингов — Теудериху достались земли по Рейну и Мозелю, территории за Рейном (точно установить на 511 г. их восточные границы не представляется возможным), область по верхнему течению Мааса с городами Туль, Верден, а также Базель, Шалон, Реймс. Именно в результате этого раздела начинается история Меровингской Германии. Нас интересует именно история Австразии («Восточная страна»), а не Нейстрии («Новая Западная страна»). Эта часть Меровингского королевства получила название Австразии (Восточная страна) с резиденцией в Реймсе, позже в Меце. Хотя впервые жители этой области — австразийцы упомянуты Григорием Турским под 584 г., несомненно, что сам топоним существовал и ранее. Однако основная часть старых франкских владений на севере с городами Турнэ, Булонь, Аррас, Камбрэ, Лан, Суассон достались младшему сыну Хлодвига — Хлотарю I («малая Австразия»).
Несмотря на реально существующие уделы, королевство считалось единым — regnum Francorum. В Аквитании каждый из наследников Хлодвига имел свою долю. По общему закону удел умершего правителя частями передавался живым.
Наследники Хлодвига продолжили завоевания на востоке и на юге.
Во второй четверти VI в. объектом подчинения становится формирующееся королевство тюрингов. Теудерих заключил союз с саксами и со своим братом Хлотарем, и в 534 г. с независимостью тюрингов после битвы при Унструте было покончено. Границы Австразии отодвинулись далеко на восток.
В 533 г., после смерти Теудериха, братья решили разделить между собой его удел, лишив наследства его сына Теудеберта. Дружина Теудериха поддержала права на наследство Теудеберта; кроме того, ему была передана доля при дележе бургундской добычи. В 537 г. остготский король Витигес, надеясь на союз с франками против византийцев, передал им Прованс и Южную Рецию, которая досталась Теудеберту. Отныне вся Аламанния оказалась во франкских руках. В 539 г. Теудеберту удалось распространить свою власть на восточную альпийскую область, где вокруг Безансона был создан транснюранский дукат, в котором проживало смешанное франкско-аламаннско-римское население в местностях бывших civitates Страсбург и Базель, названное в источниках Alesaciones, Alesacii, Alesacia (будущий Эльзас). С разрешения австразийского короля Теудебальда аламаннские герцоги Леутарий и Бутилин в 553-554 гг. вторглись с целью грабежа в Италию, не поддерживая ни византийцев, ни гибнущих остготов. Специалисты по истории Аламаннии (Швабии) считают, что франки в отношении аламаннских герцогов стремились не допускать их объединения под единым региональным руководством. Каждый из известных нам герцогов VI в. управлял небольшим округом. Однако в результате многочисленных разделов Меровингского королевства и перехода аламаннских земель от Австразии к Бургундии либо в ходе войн австразийских королей против славян (например, в войне короля Дагоберта I против Само в 631-632 гг. аламаннским войском командовал один герцог — Кродоберт) периодически создавалась должность единого аламаннского герцога (dux Alamannorum), которая превратилась во второй половине VII в. в постоянную. При ослаблении власти меровингских королей в ходе междоусобиц конца VI — начала VII в. франки признали статус герцогства (дуката) также и за Баварией. Считать Австразию отсталой окраиной королевства, по сравнению с Нейстрией, было бы неверно.
Восточная часть Меровингского королевства получила название Австразия («Восточная страна»), западная – Нейстрия («Новая западная страна»). При разделе 511 г. в состав Австразии вошли зарейнские земли, Трир, Кёльн, Базель, Реймс, Шалон. Австразийский двор являлся одним из центров романской культуры и образованности; из аквитанской части Австразии, как и из прочих регионов Галлии, туда прибывали образованные люди (например, Венанций Фортунат, крупнейший поэт второй половины VI в.). Там быстро перенимали методы государственного управления по позднеримскому образцу, вплоть до введения для части франкских общин римской налоговой системы, действовавшей в Аквитании. Именно в Австразии строились планы завоеваний имперского масштаба.
С начала VI в. франки начали чеканить золотую монету по римскому образцу; чуть позже — медную и серебряную. Начиная с 539 г. Теудеберт Австразийский первым из германских королей стал чеканить золотую монету с собственным изображением, что было прерогативой восточноримского императора. Надпись на монетах, несомненно, является политическим стилем Imitatio Caesaris (подражание цезарю, т. е. императору): d(ominus) n(oster) Teudebertus victor («господин наш Теудеберт-победитель»). В одном из писем византийскому императору Юстиниану Великому Теудеберт перечисляет свои праворейнские владения: от Дуная и границ Паннонии до Северного моря, в которые входят земли тюрингов, северных швабов, вестготов, саксов и ютов. Все они признают его «величие», присущее только императорской власти. Однако самого Юстиниана Теудеберт называет pater («отец»). Все это отражает быстрый рост политического самосознания австразийского короля. Под влиянием римской культуры слияние романской и германской знати в Австразии проходило достаточно интенсивно.
Австразия была наиболее германизированной частью королевства Меровингов. Специалисты оценивают общее количество франков в королевстве от 150 до 200 тыс., галло-римлян — от 6 до 7 млн. Севернее Луары проживало примерно 2 % франков от всей массы населения Галлии; на юге их число было крайне незначительно, поэтому их романизация прошла довольно быстро. В Северной Галлии и особенно в Австразии германцы в течение многих поколений сохраняли свою этническую обособленность и идентичность. Там преобладали германские имена, а рожденный в этом регионе редко обозначался как римлянин. К северу от Луары от римской идентичности остался романский диалект населения, который, однако, успешно ассимилировал германские наречия. Происходит процесс установления границ языков. В VIII веке в Нейстрии и малой Австразии население упорно называло себя Franci, вплоть до того, что в том же VIII в. родилась и глубоко укоренилась легенда о том, что после победы Хлодвига римляне были вырезаны. Во внутренней Австразии, ближе к Рейну, в долине Мозеля и за Рейном продолжали существовать и развиваться германские диалекты и обычаи. Существовали и контактные языковые зоны (например, Эльзас, Аламанния), население которых владело либо обоими наречиями, либо там вырабатывался смешанный диалект.
Первые поколения германских завоевателей, прочно осевших на землях леворейнской Галлии, основывали поселения привычного для них типа. Германские села состояли из небольших деревянных домов без фундаментов, не более 20 м2 площадью. Ввиду сильного упадка городов в Северо-Восточной Галлии материалы для постройки своих деревень германцы брали непосредственно оттуда. Археологи отмечают, что вокруг Трира в 450-525 гг. возникло двадцать таких поселений, максимальное количество домов в которых колеблется на уровне 25-30, число жителей в таких селах оценивается в 200-300 человек. Существовали и маленькие деревушки с количеством домов не более 12. Между 525 и 600 гг. их число достигло 28; в 600-700 гг. добавились еще 26. Вокруг Кёльна рост сел шел сходным образом: 28 — около 600 г. и 66 — в начале VII в. Меровингская деревня в Австразии мало изменила свой облик до начала крупных изменений каролингской эпохи.
В меровингском селе сосредотачивалась хозяйственная, религиозная и общественная жизнь франкского и другого варварского населения. В центре села в языческую эпоху располагалось культовое место, в христианскую — капелла или часовня. Поверхностный характер христианизации варварских низов при Меровингах приводил к почитанию местных святых, считавшихся защитниками деревень. Связующим звеном между живыми и мертвыми было местное кладбище. Село на уровне семей организовывало общественную и политическую жизнь; оно было первой юридической инстанцией, в которой конфликты между свободными чаще разрешались домовладыками или знатоками обычаев. В запутанных случаях прибегали к помощи франкских комитов или римских судей. Конституированное подобным образом село было важнейшей единицей налоговой и воинской разверстки как в римское, так и, позднее, во франкское время.
В хозяйственном отношении меровингская деревня регионально варьировалась. Франки Австразии занимались выращиванием зерна, унаследованным от романского населения. Однако долгое время германцы отдавали предпочтение ячменю и полбе, так как они имели более долгий срок хранения и, кроме того, служили сырьем для пива. Несмотря на то, что леворейнская Галлия была областью высокоразвитого виноградарства, франки не употребляли вино до христианизации; только через литургию германские низы постепенно вводят вино в свой рацион. До этого вино было напитком франкской элиты. До начала VII в. у салиев была все еще распространена деревянная соха, соседствующая с плугом, не переворачивающим пласты земли. Железных орудий труда было очень мало. Открытие месторождения железных руд считалось чудом, совершенным местным святым. Особо ценились те железные инструменты, с помощью которых изготовляли деревянные орудия труда. Усовершенствование плужного инвентаря повлекло за собой рост земледелия, а медленное развитие прекарных отношений (в римском и средневековом праве – пользование землёй, предоставляемой собственником на определённый срок по обращённой к нему письменной просьбе и обусловленной особыми повинностями в его пользу. Прекарий получил широкое распространение в Западной Европе в раннее Средневековье),заставило по формулярным обязательствам возделывать рожь и пшеницу.
Демографический подъем начала VII в. вызвал процесс корчевания лесов под пашни и переход к технологии трехполья. Однако это касалось только прирейнских земель.
В раннемеровингское время ведущей отраслью было животноводство. Доля домашних животных (особенно свиней), по данным археологии, многократно (до 30 раз) превышала в рационе франков мясо диких животных. Брошенные бежавшими на юг римлянами виллы с их угодьями послужили германцам для расширения пастбищного животноводства. По данным «Салической правды» (Lex Salica), в сельском хозяйстве франков было птицеводство и пчеловодство. О ремесле в меровингской деревне известно немного: это традиционная керамика, изготовление силами семей примитивных изгородей и сох, домашнее ткачество; но практически отсутствуют кузни. Очевидно, в период завоеваний в руки франков попало достаточно много металлического инвентаря из поселений колонов, разграбленных вилл и городов. Мастерские, изготовлявшие при римлянах оружие, продолжали существовать, но в структуру франкских деревень они не входили. Некоторые мастерские перемещались из одной местности в другую, чаще из города в город, производя оружие для франкских воинов. Навыки металлодобычи, однако, в значительной мере оказались утерянными, а сама она осуществлялась по преимуществу открытым способом.
Ремесло, резко сократившись количественно и ухудшившись качественно, все же продолжало существовать в городах. Например, кроме оружейников, в Кёльне продолжали свою деятельность стекольщики и ткачи, чья продукция расходилась до Фрисландии и Скандинавии. Основными товарами на городских рынках были вино, пиво, соль, мясо, масло, зерно, кожи, дичь, рыба, домашние животные. В связи с резким упадком городов и ремесел возрастает роль региональной и межрегиональной торговли. В городах, даже захиревших, действовало немалое число торговцев, снабжавших товарами королей, знать, церковь и зажиточных горожан. Григорий Турский сообщает, что епископ Вердена Дезидерат получил ссуду в 7 тыс. золотых монет от австразийского короля Теудеберта, гарантом которой выступили городские купцы, специализировавшиеся на торговле продовольствием. Историк заметил, что безбедно живут те, «кто занимается торговлей».
Торговые пути в меровингскую эпоху пролегали чаще всего по рекам вследствие разрушения римской дорожной системы. Экспорт предметов роскоши с юга был в руках сирийцев, греков, евреев, которые в раннемеровингское время обладали немалым весом в обществе. Очень недолго франки Северной Галлии расплачивалась за средиземноморский экспорт награбленным в ходе завоеваний золотом. Кроме великолепного оружия они могли предложить югу строительный лес и рабов. Теоретически работорговля была запрещена, однако франки продавали в качестве рабов язычников-славян. В целом межрегиональный торговый баланс складывался следующим образом: с юга на север шли предметы роскоши, с севера на юг — золото, оружие, рабы. Однако начиная с конца VI в., а особенно в VII и начале VIII вв. источники платежеспособности Австразии иссякли, в связи с чем быстро свертывается межрегиональная торговля, происходит еще больший хозяйственный упадок городов. Из-за резкого сокращения ремесла и торговли сужаются площади городов, которые обносятся укреплениями. Поэтому в публично-правовом отношении стирается разница между civitas (город с автономной гражданской общиной), castrum (военный лагерь) и castellum (небольшая крепость). Натурализация экономики приобретает ярко выраженный характер.
Социальный строй франков представлен не только в знаменитой «Салической правде», указах франкских королей, частно-правовых формулах, но и данными археологии. Уникален некрополь в Лавуа на Маасе, содержащий 362 погребения, из которых 192 датируются VI — серединой VII в. Эти захоронения расположены рядами, ориентированными с севера на юг. В центре некрополя находится могила знатного франка с богатейшим погребальным инвентарем. Близлежащие захоронения (также чрезвычайно богатые всевозможной утварью) принадлежат трем женщинам, очевидно, его женам, что подтверждает практиковавшуюся у франков полигамию. Прочие могилы, более бедные, но группирующиеся вокруг главной, позволяют сделать вывод о том, что это некрополь франкского рода. Для франкской знати в VI в. род и принадлежность к нему всё еще были важными социальными параметрами. У франкских низов главными ценностями их жизни были отдельное домовладение («двор» — Hof, «дом» — Haus, «пашня» — Ackerland) и деревня.
У германцев, как и у римлян, отец был главой семьи с полной властью над всеми домочадцами: женой, детьми и рабами. Хозяйственные функции по дому и двору чаще всего были в руках жены. Чем состоятельнее был мужчина, тем больше была его семья; полигамию долго не могла искоренить даже христианизация. Вплоть до IX в. у франков и других германских народов были разные формы заключения брака. Чаще всего это была передача приданого и полной власти мужа над женой. Брак сопровождался укреплением союза между двумя семьями. Дети от юридически правильного брака считались законными и главными наследниками. Дети от сожительниц исключались из наследственного права. При домовладении богатых франков, собственников значительных земель и скота, жили многие неимущие родственники, слуги, рабы, дружинники. Подобная социальная модель семьи вертикально пронизывала все франкское общество. Меровингское королевство было единственным из всех германских государств, в котором не существовало законодательного запрета на смешанные (между варварами и римлянами) браки. Это было прямым следствием принятия христианства в форме католицизма, а не арианства.
В отличие от законов других германских этносов (аламаннов, баваров) в «Салической правде» нигде речь не идет о знати. В ней просто говорится о свободных франках, полусвободных (liti), рабах (servi). Среди галло-римского населения выделялись королевские сотрапезники, посессоры (землевладельцы), трибутарии (основная масса колонов фискальных и частных земель, платящая трибуту — поземельный налог).
Внутри каждой из указанных в источниках групп населения существовали отдельные микрогруппы, отличавшиеся своим социальным положением. Близость к королю или нахождение на королевской службе повышало социальный статус, выражавшийся в более высоком вергельде (Ве?ргельд — денежная компенсация за убийство свободного человека, установленная в германских варварских правдах. Вергельд выплачивался родом убийцы семье убитого, постепенно вытеснив кровную месть).
Королевская редакция франкского обычного оправа превращала в знать всех причастных к королевской администрации. Служебные обозначения лиц в «Салической правде» немногочисленны: антрустионы, левды, графы, центенарии, вергельд которых втрое превышал вергельд свободного франка-ингенуя, хотя бы такой свободный был гораздо богаче королевского слуги. Политику Хлодвига на сдерживание амбиций родовой знати и создание новой аристократии через государственную службу продолжали многие меровингские короли. Вне официальной терминологии реально существующую знать (как романскую, так и германскую) обозначали позднеримскими понятиями: «мужи сильные», «великие», «знатнейшие», «лучшие» и т. д. Большинство исследователей отмечают факт юридической неконституированности меровингской знати.
Главными критериями свободы большинства свободных франков были обязательная военная служба и участие в местных тингах. Как правило, они были землевладельцами в формирующихся деревенских общественных структурах. Даже попадание в экономическую зависимость не лишало их данного статуса.
Полусвободные литы франкского происхождения с вергельдом вдвое ниже, чем у свободного франка (100 солидов), были арендаторами крупных землевладельцев; они выплачивали за пользование землей арендную плату. Возможно, литы не имели права уйти с арендованной земли до полного расчета. Но они обладали правом свидетельствовать в судах и служить в войске. Вольноотпущенники переходили в сословие литов; вероятно, к ним же принадлежали и горожане. Если лит становился членом дружины знатного человека, то его называли по-кельтски vassus («слуга, вассал») или, как командира подразделения литов, baro («наемный солдат, барон»). Литы галло-римского происхождения — трибутарии были носителями худшего статуса. Они платили трибуту и не служили в войске вплоть до позднемеровингского времени.
Низший слой франского общества — рабы были полной собственностью их господ и в хозяйственном отношении они могли использоваться где угодно. Чаще — в ремесле и в качестве прислуги; были, однако, и рабы-пахари. Источниками рабства были завоевания, работорговля, заклад, осуждение по суду. Раб не имел права убежища, права брака, дети рабов становились рабами; хозяин имел право жизни и смерти над рабом, мог его продать, подарить, завещать третьим лицам. В VI в. гуманизация в отношении рабов в меровингском обществе еще не наступила; перед нами типичное античное рабство. В VII-VIII вв. отношение к рабам меняется: под влиянием церкви они получают право вступать в брак, право убежища, немотивированное убийство раба наказывалось двухлетним отлучением от церкви, поощрялся отпуск рабов на волю. Уже «Салическая правда» различает разные категории рабов — частных и королевских; последние были защищены вергельдом. На службе у знатных лиц, тем более на королевской, рабы могли достичь высокого положения. Получив свободу, некоторые из них становились антрустионами (дружинниками). Григорий Турский сообщает, что бывший раб, вольноотпущенник Леудаст, получил даже пост графа.
Аграрные отношения, представленные в «Салической правде», касаются главным образом рядовых франков. Считается, что правоприменение «Салической правды» относится к землям севернее Луары, а следовательно, и к Австразии. Франкские деревни располагались на королевской земле, возникшей в результате присвоения Хлодвигом территорий императорского фиска, брошенных вилл бежавших от завоевателей галло-римских посессоров, конфискованных поместий политических противников. Статьи "Lex Salica" фиксируют персонализацию владения приусадебными участками и основными пахотными угодьями. Индивидуализация землевладельческих прав выражалась в том, что каждый житель деревни индивидуально принимал решение о разрешении пришельцам поселиться на ее территории (в случае несогласия даже одного жителя деревни разрешение не давалось).
По материалам «Салической правды» видно, что участки пашни огорожены изгородями, умышленное или неумышленное повреждение которых влечет за собой штраф. Земельные переделы отсутствуют. С другой стороны, система наследования сохранила квазиколлективный характер: ранний земельный аллод  (земельная собственность, свободная от ленных обязанностей, переходившая по наследству к старшему в роде) был персональным (частным) земельным владением, но его наследование все еще осуществлялось в рамках большой семьи по мужской линии. Прогрессировавшая во франкском обществе имущественная дифференциация вела к стремлению некоторых франков избавиться от родственной опеки и обязательств, вследствие чего устанавливается законодательная процедура отказа от родства и связанных с ним юридических последствий (участие в выплате вергельда за неимущего сородича, отказ от участия в наследовании). Выморочное имущество такого «отказника» поступало в казну. Хозяйственная индивидуализация отразилась и на пользовании непахотными угодьями. При использовании леса франки делали зарубки на отдельных деревьях, которые тем самым становились их временным (на год) владением. Лишь в случае невостребованности такого помеченного дерева в течение года и более другой франк мог его безнаказанно приватизировать.
В меровингский период у франков постепенно оформляется так называемая соседская община (община-марка). Под маркой понимается: 1) размеченная (маркированная) местность (местная марка); 2) совместно используемая часть маркированной территории (альменда, общая марка); 3) область, составляющая правовое и хозяйственное пространство маркового сообщества; 4) область, подконтрольная маркграфу (древневерхненемецкое marchio, markgreve), маркграфство (marchia, marke).
Время возникновения маркирования точно не известно. В период развитого Средневековья для зарейнской Германии оно многократно засвидетельствовано в источниках. Сельская марка охватывала все хозяйственное и правовое пространство поселения, т. е. дома, дворы с надворными постройками, пахотный фонд, луга и пастбища, дороги и мосты, леса, пустоши, водные ресурсы вплоть до границ марки, которыми служили реки, опушки леса, берега озер. Нарушение границ марки влекло крупные штрафы. В раннесредневековую эпоху этот процесс, скорее всего, находился только в стадии становления. Складывались различные формы хозяйственного взаимодействия сельских жителей. Существовали объединения франков для освоения раскорчеванных земель. Соответственно им возникали и разные формы альменды (альменда —земельные угодья (пастбища, леса, луга, пустоши, места рыбной ловли), находящиеся в общем пользовании (неподелённые земли) всех членов одной или нескольких общин), зависящие от окружающей среды и местных хозяйственных условий. В областях с плодородными почвами и интенсивным зерноводством участие в альменде было менее значимым, нежели в местностях со слабо развитым земледелием. В болотистых низменностях, лесных поселениях правило альменды отсутствовало, каждый двор эксплуатировал окружающую среду в частном порядке. Серьезные ограничения вводились в отношении охоты и рыболовства, особенно если угодья были королевскими или принадлежали крупному землевладельцу. Владельческие права и персональный правовой статус владельца не играли в альменде существенной роли, поскольку права на альменду были неразрывно связаны с домовладением.
Особенно ценились лесные угодья, так как лес для крестьянина был источником топлива, строительного материала, а также пастбищем для свиней.  Следует отличать «большую альменду», в которой участвовали жители многих поселений, чьи собственные пахотные, лесные, водные ресурсы были весьма ограниченны. Пользуясь такими ресурсами, расположенными зачастую далеко от их деревень, сельские жители образовывали марковые сообщества различных форм (пастбищная, долинная, охотничья и т. д.). Этот тип альменды был характерен для Вестфалии, Пфальца, Гессена, Нижней Саксонии, Тюрингии, Швабии и Эльзаса. В меровингский период большая марка-альменда представляла собой действительно коллективную собственность всех домовладельцев на угодья, не связанную с отдельным двором. Переход собственнических прав к отдельным домовладельцам в такой альменде был довольно долгим и оформился уже в эпоху развитого Средневековья.
Все историки права сходятся на том, что после своего издания «Салическая правда» устарела во многих своих казусах и требовала постоянного комментирования в духе юридической техники римского преторского эдикта. В правление Хильперика (561-584) в статью об аллодах было внесено существенное изменение: наследование земли допускалось даже женщинами, если у наследодателя не было сыновей; соседи из наследования исключались. Постепенно возникает поздний, частнособственнический аллод, который позволяет вводить землю в товарный оборот, свободно ее закладывать и отчуждать.
Королевская земля — и в ходе завоеваний, и особенно в периоды ожесточенных междоусобных войн Меровингов — жаловалась за службу чиновникам государства, соратникам, церкви. Необходимо отметить, что переданные за службу земли фиска к началу VII в. в Меровингском королевстве четко распадались на две категории: территорию держателя и крестьянские наделы, платежи с которых шли непосредственно королевской казне и были главным источником королевского богатства, поэтому между королевским сборщиком налогов и крестьянином не стоял ни местный епископ, ни кто-либо из местной знати.
Сильные меровингские короли, например тот же Хильперик, распространяли налоги и на свободных франков, силой принуждая их платить также и церковную десятину. Эта модель постепенно распространилась на всю Северную Галлию, Австразию и даже отдаленную Баварию. Перевод держаний в дарения был следствием гражданских войн и вынужденной уступкой королевской власти. Зачастую дарение было наградой сторонникам короля из земель, конфискованных у побежденной стороны. Дарения нередко сопровождались дарением крупным землевладельцам иммунитета, т.е. комплекса политических прав (сбор налогов, осуществление административного регулирования и суда и т. д.). При Хлотаре II и Дагоберте I широко практиковались дарственные из фискальных земель церквам и монастырям.
Сила и единство Меровингского государства основывались на власти короля, которая была наследственной. Поднятие на щит при провозглашении короля было выражением древнегерманского волеизъявления воинов. Внутри королевской фамилии передача власти символизировалась вручением копья-фрамеи. По германскому обычаю новоиспеченный король давал обещание управлять на основе древних традиций. Это был ответ на клятву верности его подданных. Официальный титул королей звучал как «король франков, сиятельный муж». Королевской резиденцией был пфальц (германское производное от латинского palatium — «дворец»).
В меровингскую эпоху, притом что существовала практика управления «из седла», т. е. решения текущих вопросов в ходе походов, охот, инспекций, строительство удаленных, «походных» пфальцев было редким явлением. Короли предпочитали постоянные резиденции в старых римских городах: Турнэ, Суассоне, Париже, Реймсе, Меце. В придворный персонал входили палатины и доместики (левды) — королевская пешая гвардия-свита и конные королевские дружинники. К придворным относились королевские сотрапезники и советники римского или германского происхождения. Дети из знатных фамилий прислуживали в качестве пажей. Кроме них источники называют врачей, поваров, кузнецов, ремесленников.
Высшие сановники, пфальцграфы (лат. comites palatii — «спутники дворца») служили придворными судьями при королевском суде. Имуществом пфальца и королевскими доменами, разделенными на сотни, управлял доместик дворца в ранге «сиятельного мужа». Королевский камерарий был хранителем казны; референдарий (от лат. refere — «доносить, сообщать») — хранитель печати с обязанностью редактирования окончательного текста документов. Ему были подчинены королевские канцелларии, составлявшие любые документы на латыни (все более и более вульгаризирующейся), а потому обучавшиеся в «придворной» школе. Центральное управление, таким образом, в какой-то мере продолжало позднеримские традиции вплоть до детальных подробностей формы документов и курсива чиновников.
Самым значительным пфальцграфом был майордом (maior domus — «старший по дому», т. е. дворцу). Он возглавлял все королевское окружение, весь придворный персонал. Около 600 г. должность майордомов становится наследственной; их фамильные связи с магнатами государства, регионально сконцентрированные земельные владения постепенно привели к тому, что подлинными владыками стали они, а не меровингские короли. Поэтому борьба за майордомат между региональными группировками знати стала стержнем внутриполитической истории Меровингского королевства в VII в.
Главной опорой королевской власти было войско, в котором при Хлодвиге обязаны были служить только свободные франки; при его внуках служили уже и галло-римляне. Зачастую командовали войском не короли, а дуксы-герцоги; военная добыча делилась по древним германским обычаям, причем особого права при дележе короли не имели. Ежегодно 1 марта король собирал войско на смотр на Марсовом поле (также древнеримский обычай); отсюда выражение «мартовские поля». Еще при Хлодвиге военное планирование проходило на этих собраниях; позже решения, принятые королем и optimates без участия войска, обретали силу закона.
Франкский король обладал высшей военной и гражданской властью. Королевская юридическая практика продолжала римские традиции: документы короля назывались, как и в Римской империи, декреты и эдикты. В целом восприятие римского права, зачастую довольно архаичной его части, в меровингской нормотворческой практике огромно. Длительное сосуществование и, соответственно, знакомство с правовым регулированием социальных процессов привило франкской элите определенный пиетет к знатокам юриспруденции. Государственная мудрость Хлодвига состояла в призвании на королевскую службу римлян — королевских сотрапезников, кодифицировавших обычное право салиев на латинском языке, хорошо отдававших себе отчет о состоянии общества завоевателей и потребностях королевской власти. Не случайно в значительном массиве меровингского нормативного материала присутствуют юридические конструкции как из римских «Законов XII таблиц», так и более поздних произведений великой эпохи римской юриспруденции. Переходный характер периода синтеза довольно ярко отображается в этих формах властеизъявления. В целом вся меровингская письменная культура была романизированной, как будто не существовал германо-готский алфавит, созданный Ульфилой, и, несомненно, известный образованным франкам. Во всем этом сказывался не столько «синдром подражания империи», не комплекс франкских королей перед константинопольским престолом, сколько прагматичный, идущий от Хлодвига процесс освоения римского наследия для создания собственной государственности.
На уровне местного управления изменения были более существенными. По территориальной структуре совпадали только церковная и прежняя римская городская организация. Границы епископатов соответствовали границам бывших римских городских общин. Имперское провинциальное деление исчезло. Административными единицами зарейнской Австразии были прежние pagi (области), границы которых многократно менялись со времен Тацита. В Галлии светскими администраторами были comites civitatis, исполнявшие гражданские и военные функции; важнейшей их обязанностью был надзор за сбором налогов и судебных пошлин в королевскую казну. «Салическая правда» прямо называет их судьями (комит или граф). Графства (комитства) делились на сотни, судебные округа во главе с центенариями (сотниками). Несколько графств объединялись в герцогство (дукат), причем в зарейнской части королевства дукаты покоились на этнической основе. Очевидно, что местное управление строилось по принципам франкской военно-судебной организации.
Низшей административной единицей был древнегерманский тинг (mallus) — региональное народное собрание, как правило, объединяющее несколько деревень во главе с тунгином. В ведении тинга были судебные дела; центенарий либо граф председательствовали в случаях, связанных с тяжкими уголовными преступлениями. В случаях нормативных пробелов в «Салической правде» обращались к судебным прецедентам, память о которых хранили особо уважаемые старейшины — рахимбурги. От решения политических вопросов местные тинги уже в VI в. были отстранены.

Медитация 7-я Зона
ЭРЭО ТООН РА ЭО ВЕНУС