Особенности Китайской метакультуры. География
Китайская метакультура просуществовала более пяти тысячелетий и живет и здравствует до сих пор. На стадии формирования протогосударств первичный эгрегор объединял всего около 1 млн. человек, а к настоящему времени численность китайского эгрегора достигает полутора миллиардов. Неоднократно китайский эгрегор завоевывали – и он ухитрялся всех завоевателей интегрировать – переварить, включить в себя… Более того, даже пришедшую извне идеологию, религию – буддизм – он сумел «окитаить», сделать частью своего духовного и интеллектуального пространства.
Китайская культура настолько самобытна, что попытки «понять Китай» в категориях нашей западной культуры обречены на неудачу. Самой большой ошибкой в стремлении понять китайскую «духовную материю», которая пронизывает всю ее жизнь, даже самую обыденную – приписывать ей какие-то западные аналогии. Однако именно это постоянно и делается, что порождает бесконечную путаницу – мы вынуждены оперировать аппаратом, созданным совсем в другой традиции и для других целей. Наш аппарат — аппарат эпохи рационализма и логики, и с его помощью мы самым причудливым образом пытаемся объяснить традицию закрытую, алогичную, противоречащую всем законам европейского философского жанра. Даже западная религия в ее современном виде кажется вполне рациональной по сравнению с китайскими духовными учениями.
Попытки «транслировать» китайскую культуру в западные понятия изначально обречены на провал. К настоящему моменту создано бесчисленное количество переводов многих важнейших китайских духовных книг, разработаны мощные концепции символико-магической «азбуки» китайской культуры. Но в реальности большая их часть построена не вокруг того, как сами китайцы понимали то или иное понятие, а как мы в западной культуре можем перевести его на понятный нам язык — язык слов, концепций, знаков. Но парадигмы китайского мышления и философии совсем не аналогичны западным. Так, понимание Дао как «пути духовного» (аналог библейского выражения), как минимум, неточно – «духовного» в Дао в христианском плане как раз нет. Так, Дэ (то, что взращивает, «пестует вещи, порождаемые Дао) переводили как «добродетель», «благодать», но в Китае нет моральной категории добродетели. Благодать в западной культуре всегда божественна, действительно духовна, идет от Бога живого, в Китае это лишь представитель, посланник Дао, скорее мистический, чем духовный.
Попытка «понять Китай» может быть построена и по-другому: не через «перевод» китайской мистической культуры на язык понятных нам символов и аналогий, но через реконструирование самого оккультно-магического пространства, в котором долгое время жило китайское сознание. И тогда китайский мир — мир, где на равных правах обитают люди и духи, где нет разницы между самым возвышенно-священным и низменно-обыденным, — перестает быть вещью отстраненной и по-научному созерцательно-отчужденной. И начинает действительно «говорить» с нами.
Китай — не просто страна, это особый тип переживания, чувствования, причудливое пространство, где самое обыденное может оказаться священным и где сакральное внезапно открывается в чем-то абсолютно повседневном. Это самое причудливое с западной точки зрения пространство взаимодействия Тонкого и Плотного, физического и иноматериального, мистического и оккультного, которое, сформировавшись тысячелетия назад, продолжает жить и по сей день, проявляясь нередко в самых обыденных формах жизни: в приготовлении пищи, занятиях дыхательной гимнастикой, убранстве дома, поэзии, живописи и даже развлечениях.
Священное и духовное в Китае — понятия весьма причудливые, несопоставимые с теми, что присутствуют в западной религиозной традиции. В сущности, и самой «религии» в чистом виде в Китае не сформировалось. Обычно внешне религия опознается по наличию ритуала, точнее, его внешней стороны — поклонений, молений, культовых сооружений. И в этом китайская религия не многим отличается от христианства, содержа в себе и молитвенные бдения, и посты, и обращения к высшим силам. Не случайно христианские миссионеры XVI–XVIII вв., попав в Китай или заехав в Тибет, никак не могли осознать, что перед ними все же не христиане, — столь близки были их формы духовной практики. Однако внутренние различия очень существенны, и заключены они, прежде всего, в тяготении к трансцендентному опыту духообщения вне морально-этических уложений, который и стал ядром всей китайской духовной традиции, в которой человек выступал как посредник, связующий элемент между Небом и Землей, «тем» и «этим» миром.
Западная, и в частности иудео-христианская религиозная традиция базируется на абсолютном единоначалии веры и единообразии канона этой веры, единстве его понимания и следования. Не могут существовать разные версии Библии (хотя с исторической точки зрения такое вполне допустимо) — любая иная версия или даже перевод могут быть объявлены еретическими. Китайская же традиция пыталась свести канон на уровень индивидуального понимания или прямого наставничества вне института церкви. Китайская духовность — это не уровень личного духовного развития человека, а набор способов общения человека с миром духов, с пространством мистического и сакрального. И здесь требуется не высокий уровень личного развития, как подразумевается в случае с «духовным», например, в христианстве, а просто абсолютная, порою экстатическая открытость неким силам, которые стоят вне человека и именуются Небом (Тянь), духами (линь), душами различного характера (шэнь, гуй), благодатью (Дэ), что проистекает либо от Неба, либо от Дао. И, как следствие, основным героем китайской духовной традиции оказывает персонаж, который способен открыть свое сознание этим силам, а порою даже «впустить» их внутрь себя. Именно он воплощал собой личную связь между миром людей и миром духов, миром живых и царством мертвых (говоря нашим языком, между миром физическим и иноматериальным).
На протяжении многих эпох изменялись название этого персонажа, его социальная роль и функции, но священный смысл оставался прежним. В древности в этом качестве мог выступать шаман, медиум и маг, даосы именовали таких людей «бессмертными» (сянъ), высшим его воплощением являлся император, а сегодня его можно встретить в деревнях в качестве знахаря, мастера боевых искусств или гадателя.
Между шаманами, магами и мистиками можно определить некоторую разницу, хотя нередко один и тот же человек мог выполнять одновременно несколько функций (в самом Китае таких категорий не существовало, хотя, безусловно, существовало само явление). В раннем Китае параллельно существовал как шаманизм, так и медиумизм. Если шаман или медиум «обслуживает» какое-то социальное сообщество, например род или клан, то мистики стремятся исключительно к достижению личного мистического опыта, запредельного переживания ради собственного спасения. И шаманы, и медиумы общаются чаще всего с духами царства мертвых, проводят через него людей либо передают в наш мир «вести» из мира потустороннего, например выполняют гадания и предсказания. Мистики познают ради себя. У них обычно есть ученики, однако обучение происходит не в виде передачи информации или некоего «школьного» обучения, но исключительно как трансляция персонального опыта и мироощущения. В этом плане, говоря словами Лао- цзы, «мудрец действует недеянием и учит молчанием» («Дао дэ цзин», § 2), то есть лишь одно пребывание рядом с ним уже является передачей опыта. Разумеется, явной границы между медиумами и мистиками провести невозможно, и те, и другие обладают колоссальным личностным опытом духообщения.
В Китае особое священное восприятие истории как возможности соприкоснуться с духами предков. Даже многие современные китайские культы и верования, не говоря уже о древних, представляют собой попытку проникнуть в царство духов и соприкоснуться со своими предками. Это одно из проявлений культа мертвых, столь распространенного в древнем мире, но принимающего более мягкие формы в современной жизни, например, в виде регулярного поминовения усопших. Что же касается конкретной истории китайской цивилизации, ей, по утверждениям китайских учёных, не менее пяти тысяч лет, при этом имеющиеся письменные источники охватывают период не менее 3500 лет. Древнекитайская историографическая традиция начинает историю Китая с 2637 года до н.э., Китайцы очень скрупулезно записывали все происходящее. Традиционные исторические сочинения считались частью высокой литературы и в традиционной классификации следовали сразу после конфуцианского канона, составляя библиографический раздел ши бу. Созданный китайскими историками комплекс источников и набор техник их интерпретации является основой исторических дисциплин синологии, причём западное восприятие текстов и событий китайской истории полностью зависит от национальной комментаторской и издательской традиции, археологии и эпиграфики.
В Китае многие искусства, в том числе живопись, поэзия, были нацелены на то, чтобы обратить сознание человека в глубину истории, где он сможет не только узреть лики своих предков, но и вступить с ними в «духовное соприкосновение» (шэнь хуэи). И священной здесь оказывается не столько сама история, сколько способность китайской культуры превратить историческое время в реальный мост между миром посюсторонним и миром потусторонним, между людьми и духами. Искусство в Китае — это инструмент приобщения к мистическим потокам, обнаружения себя как продолжателя духа предков. То место, которое в западной традиции занимают понятия красоты, эстетики, в Китае представлено каноном соответствия древним уложениям. Воспроизведение канона в акте искусства — в поэзии, живописи, литературе или составлении философского трактата — есть попытка совместить «внутреннее» и «внешнее» содержание мира.
Китайское сознание тысячелетиями оперировало универсальной мифологической символикой взаимодополнения противоположностей, и на основе этого построено осознание не только мира, но и истории. Два взаимодополняющих и взаимоотрицающих начала инь и ян стали буквально символом всей китайской традиции. И все же вряд ли стоит считать это свойством исключительно китайской традиции, поскольку у многих народов мира на начальном этапе их развития преобладали представления о развитии мира как о чередовании противоположных начал. В изображениях это нередко выступало как лунно- солнечная символика. Универсальный принцип практически любой мифологической системы предполагает наличие парных оппозиций или двоичной классификации явлений. Характерной особенностью именно Китая является то, что через мифологический по сути принцип бинарных оппозиций осознаются все явления жизни и, более того, весь процесс протекания истории как периодическая смена хаоса и порядка. Эта особенность восприятия мира и истории через противоположности, которая у многих других народов ушла в прошлое, в Китае до сих является частью обыденного мировосприятия.
Это сакральное пространство окружает особая «тайнопись» или символика. У Китая сложился свой язык, несводимый собственно к китайскому языку. Он вышел из культуры магической, оккультной, из традиции медиумизма и индивидуального общения с Небом. Многие из тех описаний, которые на первый взгляд представляются глубоко символичными или мифологичными, являются изложениями видений магов. В сущности, в Китае нет ничего абсолютно загадочного, равно как и нет ничего полностью открытого. Существует лишь определенный язык культуры и символов, который нами не всегда адекватно и правильно воспринимается. Символический язык Китая, порожденный древнейшей магической культурой и оккультной практикой, оказался настолько могуч и громогласен, что порой может совсем скрывать ту изначальную сущность, которая лежит в его основе. Существует символика очевидная и простая, сведенная к соответствию ряда символов определенным качествам. Так, например, на картинах бамбук соответствует стойкости и самоотверженности, а по геомантическим правилам фэншуй не следует располагать жилище вблизи «вредоносных мест». Эти правила знает практически каждый китаец, и они живут на уровне народных поверий и привычек. Наряду с этим существует значительно более глубокая символика, связанная с переживанием такого состояния, которое недоступно в обычной жизни человека. Это и есть то, что обычно именуется мистическим опытом и вокруг чего построено множество оккультно-мистических систем. Сведенный к ряду знаков и символов, представленный через многоцветие всей китайской культуры, эстетики, поэзии, живописи, философии, для стороннего наблюдателя этот опыт может восприниматься как нагромождение частных сущностей. Однако символизм — это точная наука, а не пустые мечтания, в которых может проявляться индивидуальная фантазия. В Китае этот магический символизм имеет свою весьма запутанную логику, по которой можно реконструировать сам тип мистического учения, присущего традиционному Китаю.
Что еще в Китае «совсем другое»?
1. Понятие ВРЕМЕНИ, способы его отсчета и жизнь в категориях этого времени.
2. Соответственно совершенно другая астрология и ее роль в жизни Китая – она зародилась в незапамятные времена, основывалась на совершенно других принципах и играла очень важную роль. Китайские астрономы по-другому объединяли звезды в созвездия, зодиакальный круг у них располагался не по эклиптике, а по небесному экватору, наибольшую важность имела Луна, а не Солнце, из звезд ведущую роль играл Антарес, с которым в древности связывалось начало земледельческого цикла. Большое значение имел Орион, хотя он и назывался, естественно, по-другому, и имел другую конфигурацию, и вообще все было совсем по-другому.
3. письменность – письменный китайский язык появляется как запись не о земных, а о небесных событиях и их проявлениях на земле, таким образом письменные знаки изначально стали восприниматься как символы священного, как отзвуки сакрального в земном.
Обо всем этом будет отдельный разговор.
И, самое главное – и эгрегор, и метакультура Китая были устроены на несколько иных принципах по сравнению с метакультурами Западными.
Метакультура имела свое особое предназначение, в соответствии с которым и создавался ее трансмиф, затомис, собирался этнический субстрат и т. п. На следующих лекциях мы рассмотрим эти процессы немного подробнее. При формировании пространств и слоев использовались немного другие коагулянты (фантомный материал), по-другому организовывался кармический и материал. Кармическое клише китайского эгрегора было с самого начала устроено таким образом, что в него органично и очень прочно вплетались кармические клише других народов, в том числе и тех, которые, казалось бы, Китай завоевывали – на самом деле они сами в конце концов интегрировались в китайский эгрегор. Иноматериальные пространства были очень густо заселены, а человеческие тела (эфирное, астральное, тоническое) были устроены таким образом, чтобы взаимодействие с этими пространствами и их обитателями были естественными и органичными.
Хотя отличия в организации иноматериальных тел «западных» и «восточных» людей на первый взгляд не особенно велики, но множество тонкостей как в самом материале, так и в устройстве чакр, энергетических каналов, использовании праны (жизненной силы, «ци»), позволяющие «напрямую» взаимодействовать с Тонким миром, создают для «западного» человека определенный барьер, препятствующий ему полностью войти в мир китайской жизни. Китайская медицина, китайские боевые искусства, медитативные практики и т. п. – все это, конечно, может приносить определенную пользу и «западному» человеку, но воспринимается достаточно поверхностно, а то, что приходит к нам на Запад – как правило, адаптировано под «западные» запросы. Так что это не настоящий Китай!
География
Площадь территории Китая составляет 9,6 млн км. Морское побережье Китая протянулось от границы с Северной Кореей на севере до границы с Вьетнамом на юге и имеет длину 14,5 тыс. км. Китай омывается Желтым, Восточно-Китайским и Южно-Китайским морями. Остров Тайвань отделён от материка Тайваньским проливом. Протяжённость страны с запада на восток — около 4,5 тыс. км, с севера на юг — около 4,1 тыс. км.
Рельеф Китая на редкость разнообразен. В этой стране есть и высочайшие горные пики, и глубокие впадины, и обширные низменности, и степи, и пустыни, и холмистые пейзажи, и могучие реки, и великие озера. Китайская цивилизация зародилась в среднем и нижнем течении Хуанхэ на так называемой Срединной равнине и достигла расцвета в плодородных низовьях другой великой реки Китая — Янцзы. Именно в этих районах отмечается наивысший уровень развития того типа высокопродуктивного интенсивного земледелия, главным образом рисосеяния, который составил характерную черту традиционного хозяйственного уклада китайцев и экономическую основу китайской цивилизации. Тем не менее более двух третей территории нынешнего Китая занято горами, и именно горные массивы оказывают наибольшее влияние на формирование климата, транспортной сети и расселение жителей.
Доминирующее положение в рельефе Китая занимает Тибетское нагорье, высота которого превышает 4000 м над уровнем моря. Его западной границей служит Гималайский хребет, где, как известно, имеется несколько высочайших горных вершин земного шара, в том числе самый высокий пик — Джомолунгма. На северо-западе Тибетское нагорье ограничено горами Куньлунь, которые представлялись древним китайцам прообразом Мировой горы. К востоку от Тибетского нагорья расходятся несколько горных хребтов, перерезающих территорию внутреннего Китая в широтном направлении. Эти хребты образуют отдельные природные области страны. Наибольшее значение среди упомянутых широтных хребтов имеет хребет Циньлинь, который располагается между реками Хуанхэ и Янцзы. Циньлинь служит естественной границей между Северным и Южным Китаем. Хребет Наньлинь разделяет Южный и Центральный Китай. Несколько горных цепей, сбегающих с Тибетского нагорья, образуют естественную границу юго-западных пределов Китая. Имеются в Китае и хребты, которые тянутся в меридиональном направлении, указывая границу континентального горного массива. Таковы хребты Большой Хинган в Маньчжурии, Хэншань в Северном Китае и Юньнань-Гуйчжоуское плато на юго-западе. Линия, проведенная от Большого Хингана к Юньнань-Гуйчжоускому плато, составляет естественную границу Внутреннего Китая. Во Внутреннем Китае находятся почти все китайские равнины, занимающие, впрочем, лишь 12 % территории страны. Это прежде всего Северо-Китайская равнина и равнина нижнего течения Янцзы. Крупнейшей же равниной Китая является Северо-Восточная (Маньчжурская) равнина с площадью 350 тысяч кв. км.
В северо-западной части Внутреннего Китая, в излучине Хуанхэ и вокруг нее на площади в 580 тысяч кв. км, располагается Лёссовое плато. Лёссовая почва подвержена сильной эрозии, но по той же причине легко поддается обработке. Поэтому здесь находится один из древнейших очагов земледелия в Восточной Азии. Многие местные крестьяне, ввиду отсутствия древесины и камня, живут в пещерах, вырытых в склонах лессовых холмов и порою заводят огород... прямо над собственным жилищем. Глубокие и почти отвесные каньоны, тянущиеся вдоль русел рек, дороги, превратившиеся за многие столетия в глубокие траншеи, искусно срезанные людьми и выветренные ветром склоны холмов и скалы, остатки стены, стоящие прямо посреди крестьянского поля, — все это придает пейзажам Лёссового плато совершенно необычайный, почти фантастический колорит.
Горы составляют неотъемлемую часть пейзажа и равнинного Китая. С доисторических времен горы в Китае почитались как места обитания божеств, а позже — как скопления «чистейшей энергии» Земли, способные оказывать благотворное воздействие на окружающую местность. Покров священной тайны окутывал уединенные пещеры и гроты в горах, считавшиеся вратами в мир блаженных небожителей и, более того, прообразом животворящей Утробы Мира. С древности в Китае сложилась даже своя география священных гор, где главная роль отводилась «пяти знаменитым пикам», символизировавшим четыре стороны света и центр мироздания. Наибольшей известностью всегда пользовался Восточный Пик — гора Тайшань в провинции Шаньдун (1545 м над уровнем моря). Издавна славился и так называемый Срединный Пик — гора Суншань в провинции Хэнань. Роль Северного Пика отводилась суровой горе Тайхан в провинции Хэбэй, а Южного Пика — горе Хэншань в провинции Хунань, получившей прозвание «самой благодатной из Пяти Гор» за обилие благоухающих трав и цветов на ее склонах. Есть и горы, которые особенно славятся в Китае своими прекрасными видами. Такова гора Хуашань на юге провинции Шэньси, на крутых склонах которой растут, как считается, самые красивые сосны в Китае, гора Лушань в провинции Хубэй, гора Лаошань на побережье Шаньдунского полуострова и др. Большая часть Китая на юге и юго-востоке, а также островов Тайвань и Хайнань тоже покрыта невысокими горами, сплошь поросшими лесом и кустарниками.
Подобно главным горным хребтам, основные реки Китая тоже текут с запада на восток, что дало основание древним предкам китайцев сочинить миф о том, как столпы, поддерживавшие небесный свод, однажды накренились, отчего Земля наклонилась, и с тех пор все воды на Земле текут на восток. В Северном Китае главная водная артерия — река Хуанхэ, или Желтая Река. Вытекая из Тибетского нагорья, Хуанхэ проходит через глубокое ущелье, так называемые Драконьи Врата. Существовала легенда, что рыба, прошедшая Драконьи Врата вверх по течению, превратится в дракона, и такой рыбе с давних времен уподобляли счастливцев, успешно сдавших экзамен на чин и обеспечивших себе служебную карьеру. После Драконьих Врат Хуанхэ делает большую излучину в районе Лёссового плато, а затем несет свои воды через Северо-Китайскую равнину в Желтое море. Свое название Хуанхэ получила из-за цвета ее вод, содержащих большое количество песка и ила — наследство Лёссового плато. Ложе реки из-за оседающего на нем лёсса непрерывно поднималось. В нижнем течении оно уже давно находится на 6—7 м выше окружающей местности, и это служило причиной постоянных разливов Хуанхэ. Чтобы держать в узде своенравную реку, китайцам с давних времен приходилось строить дамбы по ее берегам, но вплоть до нынешнего столетия никакие меры не спасали окрестных жителей — а их насчитывались миллионы — от регулярных наводнений. В последние столетия Хуанхэ разливалась в среднем каждые два года из трех, причем особенно страдали северные районы. В настоящее время благодаря целой системе гидротехнических сооружений Хуанхэ надежно укрощена, хотя ее ложе выше окружающей местности на целых пятьдесят метров. Правда, она остается мелкой и бурливой, отчего по ней могут ходить лишь лодки и катера.
Самым длинным и важным в хозяйственном отношении водным путем Китая является Янцзы, или, по-китайски, Чанцзян — Длинная Река (ее протяженность составляет 5800 км). Она тоже стекает с Тибетского нагорья, прорывается через красивейшее Ущелье Трех Ворот (Саньмэнься) и затем пересекает с запада на восток центральные области Китая, орошая на своем пути почти два миллиона квадратных километров. Благодаря системе естественных резервуаров, в роли которых выступают великие озера Дунтинху и Поянху, Янцзы не угрожает жителям Центрального Китая большими наводнениями. На начальном отрезке своего среднего течения Янцзы протекает через благодатную Сычуаньскую котловину — одну из житниц Китая. Нижнее же течение Янцзы является наиболее развитым и густонаселенным районом Китая, где традиционно выращивалась большая часть риса, производимого в стране, сосредоточены центры шелкоткацкого производства и процветает торговля. Здесь расположен и крупнейший город современного Китая — Шанхай.
Побережье Китая в северной части представляет собой пляжи со множеством отмелей. На юге береговая линия изрезана, и здесь имеется немало удобных гаваней. В территориальных водах Китая насчитывается до пяти тысяч островов, среди которых выделяются Тайвань и Хайнань.
Климат Китая не менее разнообразен, чем его рельеф. Когда на севере царит зимняя стужа, на его южном побережье стоит тропическая жара, а в то время как восточные районы страны заливают проливные дожди, на дальнем западе, среди великих пустынь, годами не выпадает ни капли воды. Главный фактор формирования климата в Китае — муссонные ветры, возникающие вследствие разности температур на континенте и в океане. Летом муссоны дуют с океана на материк и несут влагу, а зимой, наоборот, дуют с материка на океан и несут сухой и холодный воздух из степей и пустынь Центральной Азии. Это обстоятельство делает лето в большинстве районов Китая еще жарче, а зиму, напротив, холоднее. Хотя столица Китая Пекин находится на широте Неаполя, климат там далек от неапольского. Зимой температура опускается до 0° С и ниже, и с северо-запада дует холодный и пронзительный ветер. Летом же в Пекине ртутный столбик устойчиво держится выше отметки в 30° при почти полном отсутствии дождей.
Разница летней и зимней температур особенно велика в северных и западных областях, где климат носит ярко выраженный континентальный характер. В самой северной провинции, Хэйлунцзян, средняя зимняя температура ниже 0°, но временами может падать до -30°, тогда как средняя температура июля превышает 20°. В самой же южной провинции Гуандун январская температура превышает 10°, а в июле составляет 28°. Тем не менее влияние холодных зимних муссонов на юге Китая столь велико, что даже в Гуанчжоу и Гонконге в январе бывают снегопады.
Интересной особенностью климата в Китае является то обстоятельство, что муссонные ветры, в отличие от других регионов Земли, не приносят здесь дождей. Напротив, ветер с юго-востока в большинстве районов Внутреннего Китая предвещает засуху. Выпадению осадков способствуют главным образом циклоны, приходящие с континента. Поток холодного воздуха с севера вытесняет наверх водоносные слои, что и вызывает дожди. Циклоны в Северном и Центральном Китае — точнее, севернее 25° широты — довольно часты. Они движутся с запада на восток, но, достигнув побережья, поворачивают на северо-восток. В апреле-мае они характерны в основном для областей среднего и нижнего течения Янцзы, а в летние месяцы — для Северного Китая. В среднем здесь бывает 84 циклона в год. Южный и Юго-Восточный Китай подвержены тайфунам, но, поскольку на китайское побережье обрушиваются в среднем лишь четыре-пять тайфунов в год, их доля в суммарном количестве осадков для летнего периода не превышает трети.
Районы Северного Китая более засушливы, чем большинство областей земного шара на этих широтах, что объясняется, во-первых, сокращением числа циклонов и преобладанием сибирских антициклонов в зимнее время, во-вторых, отходом от китайского побережья теплого течения Куросиво и, в-третьих, наличием горной гряды Циньлинь, задерживающей влажный воздух с юга. Количество осадков в районах к югу от Циньлиня вдвое и даже втрое превышает количество осадков в областях, примыкающих к Циньлиню с севера. В большинстве районов Китая наибольшее количество осадков приносят горные дожди, поскольку горы останавливают потоки влажного воздуха, заставляя их излиться дождем. Области влажного климата приблизительно совпадают с территорией Южного Китая, их северная граница проходит по хребту Циньлин и реке Хуайхэ. Больше всего дождей выпадает на южном побережье и горных плато Юго-Западного Китая. Естественно, эти области отличаются наиболее пышной растительностью. Полувлажные районы в основном охватывают Северо-Китайскую и Маньчжурскую равнины. Надо заметить, что в Северном Китае большинство осадков (до 70 %) выпадает как раз в течение трех летних месяцев.
Районы полусухого климата — это Тибетское нагорье, степи Монголии и Джунгарии. Здесь земледелие возможно лишь при наличии орошения. Что же касается районов сухого климата, то к ним относятся обширные пространства пустыни Гоби, где годовая норма осадков не превышает 40 мм.
Горы в Китае оказывают огромное воздействие на формирование климата. Климат в горах заметно более влажный, чем на равнине, и это обстоятельство сделало возможным выращивание на горных склонах чая и ряда других сельскохозяйственных культур. Имеется также большое различие между растительностью на южном и северном склонах гор, поскольку воздух на северном склоне значительно более прохладный и влажный, чем на южном, поэтому именно там и сосредоточены в основном горные леса.
Вследствие климатических особенностей большинство районов Китая, в частности на Севере, подвержены как засухам, так и наводнениям. Если в Южном Китае дожди выпадают относительно регулярно, то на Севере вариативность осадков по времени составляет до 60 % — наивысший на земном шаре показатель для районов интенсивного земледелия со столь плотным населением. Не менее страшным бедствием всегда были наводнения. Река Хуанхэ разливалась каждые два-три года. Еще более серьезную проблему до последнего времени представляли наводнения в низовьях Янцзы. Нередко в одно время с наводнениями на Янцзы в Северном Китае случались засухи. Как уже говорилось, в Южном Китае дожди приносят тайфуны, которые порождают гигантские приливные волны.
В исторически обозримый промежуток времени климат Китая претерпевал заметные изменения. В древности в Северном Китае он был гораздо более теплым и влажным, чем сейчас, что способствовало зарождению земледелия именно в этом регионе. Данные исторических хроник позволяют утверждать также, что в первой половине I тысячелетия н. э., а затем в X—XIII вв. климат в Китае и Восточном Туркестане был особенно сухим и прохладным, после чего наблюдалось его постепенное потепление.
Медитация 2-й Мастер
2-я Зона 22-я Зона
СООК РОН
ТООН ЭТОЛ
ФЕР АГАР
ИНН УНИТ
ОСТЕР ЭОХ
© 2001—2024 «Литан» — Центр Открытого Сознания
Графика и дизайн: Ольга Генерозова
Тех. поддержка: Всеволод Кузьмин