Чингисхан, часть 2
В этих чудовищных условиях Темуджин показал недюжинный талант к выживанию и самосохранению, но, тем не менее, ранние события его жизни тоже не позволяли предположить, какие великие свершения ждут его впереди. Ребенком он очень боялся собак и часто плакал. Его младший брат был сильнее его, лучше боролся и стрелял из лука, его сводный брат дразнил и тиранил его. Так, с голода, унижения и рабства, он начал свое долгое восхождение к власти над половиной мира. В подростковом возрасте у него установились отношения с двумя людьми, значение которых для его жизни невозможно переоценить. Он поклялся в вечной дружбе и преданности другому мальчику, чуть старше его, тому, кто стал его самым близким другом в годы юности и самым страшным врагом в зрелом возрасте. Тогда же он встретил девушку, которую полюбил на всю жизнь и сделал матерью императоров. Равная способность Чингисхана к дружбе и вражде, проявившаяся еще в юности, стала определяющей чертой его характера. Его личные и частные цели, желания и страхи поглотили весь мир.
Год за годом он одерживал одну победу за другой над теми, кто был сильнее его. Так он подчинил себе все племена в монгольской степи. К пятидесяти годам, когда все другие великие полководцы уже оставили позади свои войны и триумфы, Чингисхан последовал за своим Духовным Знаменем, позвавшим его покинуть родные земли и вступить в противоборство с войсками оседлых народов, которые столетиями порабощали и угнетали племена кочевников. В оставшиеся годы его жизни оно вело его от победы к победе из пустыни Гоби и долины Желтой реки в древнекитайские царства, а оттуда через населенные турками и персами земли Средней Азии, через Афганистан — к Инду.
Переходя от одного завоевания к другому, сражаясь сразу на нескольких фронтах, растянувшихся на тысячи километров, монгольская армия сделала войну явлением континентального масштаба. Чингисхан принес новую тактику и стратегию войны, которая легко превзошла облаченное в тяжелые доспехи европейское рыцарство, противопоставив ему согласованные действия отрядов легкой кавалерии. Мало полагаясь на защитные сооружения, он сделал своим неотразимым оружием на поле боя быстроту и внезапность. Он усовершенствовал искусство ведения осады до такой степени, что с ним завершилась эпоха городов, окруженных стенами. Чингисхан научил своих людей не только вести войну на необъятных просторах, но и поддерживать военные кампании годами и десятилетиями. За время его непрерывных войн успели смениться три поколения.
За двадцать пять лет армия монголов покорила больше царств и народов, чем Римская империя за четыре столетия. Чингисхан со своими сыновьями и внуками подчинили себе самые густонаселенные страны тринадцатого века. По всем параметрам, будь то общее количество побежденных, площадь завоеванных территорий или число покоренных царств, Чингисхан более чем вдвое превосходит любого другого завоевателя в истории. Кони монгольских воинов пили из каждой реки и озера от побережья Тихого океана до Средиземного моря. В период расцвета его империя достигала около 11–12 миллионов квадратных миль (территория равная по площади всему Африканскому континенту, и значительно больше всей Северной Америки, включая США, Канаду, Центральную Америку и Карибские острова). Она протянулась от заснеженной сибирской тундры до жарких равнин Индии, от рисовых плантаций Вьетнама до пшеничных полей Венгрии, и от Кореи до Балкан.
Сейчас большинство людей живут в странах, когда-то покоренных монголами. На современной карте империя Чингисхана покрывает тридцать государств с более чем тремя миллиардами жителей. Но удивительнее всего то, что число всех подчиненных ему монгольских племен не превышало одного миллиона человек. Из этого миллиона он и набирал свою непобедимую армию, в которую входило не более ста тысяч воинов.
Когда конница Чингисхана прокатилась по тринадцатому столетию, она начертала за собой границы нового мира. Он был великим архитектором, но материалом ему служили не камни, а народы. Чингисхан объединял мелкие царства в большие страны. В Восточной Европе монголы объединили дюжину славянских княжеств и городов в единую Русь. В Восточной Азии за время, пока сменились три поколения, они создали могучее государство Китай, сплетая остатки царств династии Сун на юге с землями джуршедов в Манчжурии, Тибетом на западе, королевством тангутов на границе Гоби, и землями уйгуров в восточном Туркестане. Расширяя границы своих земель, монголы создали такие страны как Корея и Индия, которые и по сей день существуют примерно в границах, созданных монгольскими завоевателями.
Империя Чингисхана соединила и сплавила множество подчиненных им цивилизаций в новый мировой порядок. К моменту его рождения в 1162 году Старый Свет представлял собой множество региональных цивилизаций, каждая из которых буквально ничего не знала про другие, кроме разве что своих ближайших соседей. Никто в Китае не слышал про Европу, и ни единый человек в Европе не слышал про Китай, и никто не совершал путешествий из Европы в Китай. К моменту его смерти в 1227 году он соединил их дипломатическими и торговыми узами, которые остаются действенными и по сей день.
Он уничтожил старую феодальную систему родовых прав и привилегий и создал новую уникальную систему управления, которая основывалась на личных качествах, преданности и достигнутых успехах. Он захватил разрозненные и вялые города по Великому Шелковому Пути и организовал на их основе величайшую в истории зону свободной торговли. Он снизил налоги для всех и полностью отменил их для врачей, учителей, священников и учебных заведений. Он проводил переписи населения и создал первую международную почтовую систему. Его империя не нагромождала богатства и сокровища в подвалах, он широко распространял добычу, захваченную в бою, так чтобы она могла вернуться в товарооборот. Он создал международное законодательство и признавал высший закон Вечно Синего Неба над всеми людьми. Во времена, когда большинство властителей полагали себя стоящими выше закона, Чингисхан создал законы, которые касались равно правителей и бедных пастухов. В своей империи он допускал абсолютную свободу вероисповедания, но требовал полной преданности от подданных любой религии.
Он установил власть закона и отменил применение пыток, но устраивал большие рейды по розыску и уничтожению грабителей и убийц. Он отказался от традиции обмена заложниками и стал предоставлять дипломатическую неприкосновенность всем послам, включая представителей стран, с которыми в то время воевал.
Чингисхан оставил своей империи такую экономическую и социальную базу, что она продолжала разрастаться еще сто пятьдесят лет. Впоследствии, в течение веков после ее разрушения, его потомки продолжали править во множестве меньших империй и больших стран, от Руси, Турции и Индии до Китая и Персии. Им принадлежало множество титулов, таких как хан, шах, эмир, император, султан, король и Далай-лама. Остатки его империи оставались под властью его потомков на протяжении семи столетий. Как Могулы они правили в Индии до 1857 года, когда британцы изгнали Императора Багадур-шаха II и отрубили головы двум его сыновьям и внуку. Последний правящий потомок Чингисхана, Алим-хан, эмир Бухарский, оставался у власти в Узбекистане до 1920 года, когда его смела поднимающаяся волна большевистской революции.
История привела большинство завоевателей к жалкой безвременной кончине. В возрасте тридцати трех лет Александр Македонский умер при невыясненных обстоятельствах в Вавилоне, а его приспешники уничтожили его семью и растащили завоеванные земли. Юлия Цезаря зарезали в Сенате его бывшие союзники и друзья. После того, как все его завоевания и достижения рассыпались прахом, Наполеон встретил одинокую смерть в качестве пленника на одном из наиболее отдаленных и труднодоступных островов на планете.
Почти что семидесятилетний Чингисхан умер в своей походной постели, окруженный любящей семьей, верными друзьями и преданными воинами, готовыми умереть за него. Летом 1227 года во время военной кампании против тангутов, в верхнем течении Желтой реки, Чингисхан умер — или, как говорили монголы, у которых было не принято упоминать смерть или болезни, «поднялся на небо». В годы после его смерти появилось множество легенд о ее причинах, впоследствии выдававшихся за исторические факты. Пьяно ди Карпини, первый европейский посланник у монголов, пишет, что Чингисхан умер от удара молнии. Марко Поло, который много путешествовал по монгольской империи во время правления внука Чингисхана, Хубилая, сообщает, что Чингисхан погиб от вражеской стрелы, которая пронзила его колено. Некоторые источники утверждают, что его отравили тайные враги. Другие говорят, что его погубило злое заклятье тангутского царя, с которым тогда воевали монголы. Одна из историй, которые распространяли его недруги, утверждает, что тангутская царица поместила себе в вагину некое хитроумное устройство, которое оторвало Чингисхану гениталии, когда он пытался заняться с ней сексом, и он умер в страшных мучениях
Что бы ни говорили о его смерти, то, что он умер в таком же кочевом шатре, в каком появился на свет, показывает, насколько тщательно он стремился сохранить традиции и образ жизни своего народа. И в то же время, сохраняя его, он полностью изменил человеческое общество. Воины Чингисхана проводили тело своего хана назад на родину, в Монголию. После его смерти его соратники похоронили его в безымянной могиле в его родной земле. Они не возвели ни мавзолея, ни пирамиды, ни храма, не поставили даже небольшого надгробия, которое могло бы указать место его последнего успокоения. Согласно монгольским поверьям, мертвое тело не нуждалось в особых памятниках, поскольку душа уже его покинула. Она переселилась в Духовное Знамя. После похорон Чингисхан растворился в необъятных просторах Монголии, из которых когда-то пришел. Истинное место захоронения так и осталось неизвестным, зато в виду отсутствия достоверной информации зародилось множество цветистых и откровенно фантастических историй. Очень часто повторяют легенду о том, что воины его прощального кортежа убивали всякого человека и зверя, которые попадались им во время сорокадневного путешествия. Еще говорят, что после похорон восемьсот всадников тщательно вытоптали окрестности, чтобы скрыть точное место захоронения. Другие добавляют, что эти всадники были в свою очередь убиты другими воинами, а те, в свою очередь, уничтожены другим отрядом, чтобы никто из них не мог открыть тайну могилы Чингисхана.
После тайных похорон войска блокировали весь район в несколько сотен квадратных миль. Никто не мог проникнуть туда, кроме членов семьи Чингисхана и племени специально обученных воинов, которые встали там лагерем, чтобы уничтожать всех нарушителей покоя умершего хана. Почти восемь веков оставался закрытым Их-Хориг, Великий Запрет, священное место в самом сердце Азии. Все тайны империи Чингисхана, казалось, похоронены вместе с ним, на его таинственной родине. Даже после того, как монгольская империя пала, и иностранные завоеватели вторглись в эту часть Монголии, монголы не позволяли никому тревожить прах своего великого предка. Несмотря на обращение монголов в буддизм, его наследники так и не позволили монахам построить гробницу, монастырь или памятник на месте захоронения.
Продолжим историю жизни Темуджина до того времени, когда он стал Чингисханом.
Чингисхан поднял Знамя Духа и выступил в путь…
Как-то ранним утром, когда все члены семьи Тэмуджина еще спали в своих юртах, одиноко стоящих в степи неподалеку от истока реки Херлен, группа воинов из племени меркитов направилась к стойбищу. Старуха, которую они приютили, спала на земле и, услышав топот копыт приближающихся лошадей, мгновенно проснулась и громко закричала, разбудив всех.
Семеро юношей вскочили, схватили оружие и бросились к своим лошадям, которые паслись неподалеку. Тэмуджин, все юноши, а также мать и сестра спаслись бегством, оставив в стойбище его жену Бортэ, приемную мать Сочигел и старуху, которая спасла их всех. В мире кочевников, где смерть всегда была где-то рядом, по их вполне прагматическим соображениям, оставив этих троих женщин меркитам, они как минимум замедлили продвижение захватчиков настолько, чтобы остальные успели спастись. Для Тэмуджина и его отряда степь не могла предоставить укрытия, так что им пришлось долго скакать без перерыва, чтобы добраться до безопасных гор на севере.
К тому времени, как нападавшие достигли шатра, Тэмуджин и его маленький отряд уже умчались в предутреннюю темень. Впрочем, они очень быстро обнаружили Бортэ, спрятавшуюся в повозке, которую старуха пыталась отогнать подальше. В течение нескольких дней, пока меркиты отчаянно рыскали по округе, Тэмуджин оставался все время на ходу, передвигаясь по склонам и лесистым ущельям горы Бурхан-Халдун. В конце концов, меркиты оставили поиски и направились на северо-запад в сторону своего стойбища на далекой реке Селенгэ, впадающей в Байкал.
Именно на горе Бурхан-Халдун (высочайшей вершине Хентэйских гор) произошло одно из самых важных событий в жизни Тэмуджина, то, что в дальнейшем сделало его Чингисханом – величайшим завоевателем всех времен и народов. По-видимому, внутренней проблемы выбора дальнейшего жизненного пути перед ним не стояло – он, конечно, мог оставить всякую надежду на возвращение Бортэ и найти себе новую жену, зажив жизнью обычного степняка (правда, ему пришлось бы похитить ее, как это сделал в свое время его отец, так как ни одна семья не согласилась бы выдать свою дочь замуж за человека, у которого более сильный воин уже отобрал одну жену). Но он четко ощущал, что ему предназначена другая судьба.
Бурхан-Халдун (в переводе «Бог-Гора»), была вершиной, царящей в этой части степи надо всей окружающей равниной, и одновременно она была земным местом, максимально приближенным к Вечному Синему Небу. А как источник трех рек Бурхан-Халдун была также священным сердцем монгольского мира. Говоря нашим языком, это было «место силы», причем «силы» огромного масштаба. Местные жители и сейчас зовут эту гору Хан-Тенгри.
«Сокровенное Сказание» повествует, что Тэмуджин, благодарный за спасение от неминуемой гибели от рук меркитов, сначала возблагодарил защитившую его гору и солнце, светящее с неба.
Он отдельно возблагодарил захваченную меркитами старую женщину, которая спасла их благодаря своему тонкому слуху. Чтобы поблагодарить духов, он, как это было заведено у монголов, плеснул молоком в воздух и на землю. Он развязал свой пояс и повесил его себе на шею. Пояс, который по обычаю носили только мужчины, был у монголов главным признаком достоинства мужчины. Сняв его таким образом, Тэмуджин как бы лишил себя силы и предстал перед духами горы слабым и беспомощным, готовым полностью починить себя высшим силам. Затем он снял шапку, сложил руки на груди и девять раз бросился на землю, воздавая высшие почести солнцу в небе и священной горе.
Для степных племен земные дела были неотделимы от магических, поскольку и те и другие подчиняются одному – Вечному Синему Небу. Для того чтобы победить и подчинить себе других, человеку должна была быть дарована сверхъестественная сила из мира духов. Чтобы его Знамя Духа вело его к победе и власти, оно должно было предварительно быть заряжено магической силой. Трехдневные моления Тэмуджина на Бурхан-Халдун стали началом глубокой и искренней связи между ним и этой горой, которая давала ему силу и предоставляла защиту, была источником его могущества.
Прежде чем наделить Тэмуджина силой, гора Бурхан-Халдун поставила его перед трудным выбором. Каждая из трех рек, которая текла с горы, предлагала ему свой вариант действий. Он мог вернуться на юго-восток, вниз по течению реки Херлен, к своему старому становищу, но там, сколько бы скота и жен он ни получил, он всегда будет в опасности перед новыми набегами со стороны меркитов, или тайджиутов, или любых других кочевников, которым случится проезжать поблизости.
Река Онон, на берегу которой он сам появился на свет, текла на северо-восток и предлагала ему другой выбор. Онон текла по лесистым и заболоченным территориям и поэтому предоставляла защиту от набегов, но там не было и обильных пастбищ для скота. Жизнь там потребовала бы от семьи огромных усилий, только чтобы кое-как выжить, так же как в детстве. Жизнь на берегах реки Онон была бы безопасной, но бедной и безрадостной.
Третья река – Туул – несла свои воды на юго-запад, в земли Он-хана, которому Тэмуджин подарил соболий плащ. В свое время Тэмуджин отклонил его предложение сделать его предводителем своих воинов. Теперь, всего лишь год спустя, когда избранная им мирная жизнь была разрушена набегом меркитов, Тэмуджин все еще не желал бросаться вниз головой в водоворот междоусобных войн между ханами. Но другого способа вернуть Бортэ у него не было.
Хотя он хотел вести тихую жизнь вдали от вечных неурядиц степной войны, набег меркитов показал ему, что это просто невозможно. Если он не хочет прожить всю жизнь бедным изгнанником, находящимся в полной власти любого грабителя, который окажется рядом с его становищем, ему придется сражаться за свое место в иерархии воинов степи. Ему придется играть в жестокую игру вечной войны, которой он до сих пор избегал как мог.
Кроме желания обрести политическую, военную и духовную власть, Тэмуджином двигала отчаянная тоска по Бортэ, единственному существу в его короткой и суровой жизни, которое принесло ему счастье. Несмотря на принятую среди монгольских мужчин сдержанность, которая предполагала, что проявлять сильные чувства, особенно в присутствии других мужчин, было непозволительным, Тэмуджин не мог справиться со своим чувством любви к Бортэ.
Он стенал и причитал, что меркиты не просто оставили его постель пустой, но разорвали его грудь и вырвали сердце. И Тэмуджин принял решение – сражаться. Он вернет свою жену или погибнет в бою. После трех долгих дней сомнений, молитв и размышлений он отправился по течению реки Туул, чтобы найти лагерь Он-хана и просить его о помощи. Но теперь он сделает это не как обездоленный изгнанник, а как полноправный сын, который уже принес своему отцу, могучему Он-хану, драгоценный соболий плащ и присягу в верности.
Когда Тэмуджин прибыл к Он-хану и сообщил, что он хочет совершить набег против меркитов, старый хан тут же согласился помочь. Если бы он не хотел воевать, то мог бы легко отказать и предложить Тэмуджину женщину из своего стойбища. Но у старого хана была своя долгая вражда с меркитами, и просьба Тэмуджина дала ему повод вновь напасть на них. Он-хан отправил Тэмуджина искать помощи еще и у нового союзника ханов – молодого монгола, который уже показал себя прекрасным воином и привлек заметное число последователей. Этим воином оказался не кто иной, как старый анда Тэмуджина – Джамуха из рода джадаранов. Он с радостью откликнулся на призыв своего хана помочь своему юному кровному брату в войне против меркитов. Вместе они создали идеальное для степи войско – Он-хан вел правое (западное) крыло, а Джамуха – левое (восточное). Войска Он-хана и Джамухи соединились с маленьким отрядом Тэмуджина у истока реки Онон возле горы Бурхан-Халдун, откуда, перевалив через горы, они лавиной обрушились на степные поселения меркитов, расположенные вдоль реки Селенгэ, впадающей в озеро Байкал.
Тэмуджин прошел через многие испытания в своей короткой жизни, но он еще ни разу не участвовал в набеге. И в этой первой своей настоящей войне он показал себя с лучшей стороны, хотя его силы с самого начала уступали другим воинам, неоспоримое преимущество было на стороне Он-хана и его союзников. Несколько меркитских охотников еще в горах заметили подступающую армию и бросились назад, чтобы предупредить своих родичей. Меркиты обратились в бегство по течению реки, и вместе с ними распространялась по цепочке меркитских поселений паника. Как только нападавшие начали разграбление меркитских юрт, Тэмуджин бросился вперед, выкрикивая имя Бортэ. Но Бортэ, которую отдали в жены одному из пожилых меркитов, уже отослали в повозке подальше от опасностей битвы. Она не знала, кто напал на ее новый род, и не желала, чтобы ее вновь похитили. У нее не было повода надеяться, что целью набега может быть ее освобождение.
«Сокровенное сказание» во всех подробностях описывает, как внезапно среди шума и неразберихи Бортэ услышала голос, зовущий ее по имени. Она узнала голос Тэмуджина. Тот как безумный крутился в седле, вглядываясь в ночь и вновь и вновь выкрикивая во тьму имя жены. Он так обезумел от отчаяния, что даже не узнал ее, когда она бросилась к нему навстречу, а когда женщина схватила поводья его коня и вырвала их у него из рук, он чуть было не ударил ее. Но Тэмуджин тут же опомнился, и они «…пали в объятия друг друга».
Хотя двух других женщин и не удалось освободить, Тэмуджин отвоевал свою жену, и все остальное не имело для него значения. Он отплатил меркитам той же монетой и был готов возвращаться домой. В «Сокровенном сказании» приводятся такие его слова, обращенные к его воинам: «Мы принесли пустоту в их грудь… Мы принесли пустоту в их постели… Мы положили конец мужам и их потомкам… Мы насиловали остальных… Меркиты рассеяны, и мы можем отступить».
После этой решительной победы над меркитами и счастливого воссоединения Тэмуджина и Бортэ, супруги, которым все еще не исполнилось двадцати лет, могли бы рассчитывать на дальнейшую мирную и счастливую жизнь. Но, как это часто бывает в жизни, решение одной проблемы принесло множество новых. Тэмуджин скоро выяснил, что Бортэ беременна. «Сокровенное сказание» обходит молчанием время беременности Бортэ. Это сказалось на монгольской внутренней политике последующих столетий, когда встал вопрос о том, кто был отцом первого ребенка Бортэ. Она родила сына в 1179 году, и Тэмуджин дал ему имя Джучи, что означает «Гость».
«Сокровенное сказание» подробно повествует о восстановлении сердечной дружбы между Тэмуджином и Джамухой. После освобождения Бортэ Тэмуджин решил присоединиться к большому отряду Джамухи. Он привел свою семью в стойбище Джамухи в плодородной долине Хорхонаг, расположенной между реками Онон и Керулен.
В третий раз за свою жизнь Тэмуджин и Джамуха поклялись быть друг другу братьями. Но теперь их клятвы были уже клятвами взрослых воинов и были принесены во время торжественной церемонии, свидетелями которой стали их семьи и соратники. Стоя под деревом на склоне, они обменялись золотыми кушаками и сильными конями. Обменявшись одеждой, они обменялись и запахами своих тел, а значит, и связали свои души. К тому же пояса символизировали их мужскую силу и достоинство. Они торжественно поклялись «…любить друг друга» и соединить свои жизни в одну, чтобы никогда не покидать друг друга. В честь этой клятвы они устроили пир, после которого отправились ночевать отдельно от других и спали под одним одеялом, как это заведено у братьев, выросших вместе.
Перебравшись из-под защиты гор в степи, Тэмуджин сменил жизнь охотника на жизнь скотовода. Хотя он всегда любил охоту, но его семья теперь никогда больше не зависела только от нее. Теперь они стали жить куда лучше и перешли на более сытную пищу, которую давал их новый образ жизни. Тэмуджину многому пришлось научиться от народа Джамухи. Он должен был влиться в ритм существования скотоводов, который определялся множеством установленных традиций и обычаев. Также ему пришлось получить специальные познания о разведении коров, коней, коз, овец и верблюдов, которых монголы называли Пятью Носами. Каждый из типов животных кроме пищи предоставлял важнейшие средства к существованию племени. Выше всего ценились кони, которых не использовали иначе, чем для верховой езды.
Разумеется, присоединившись к Джамухе, Тэмуджин принимал еще и жизнь степного воина, роль, в которой он преуспел более всех других. Как анда Джамухи Тэмуджин получил также и особый статус в общей степной иерархии и присоединился к нему не как простой воин, а как равный. Поэтому, как повествует «Сокровенное сказание», он полтора года был удовлетворен жизнью под началом Джамухи и учился у него. Но очевидно, что для юноши, который предпочел убить своего старшего брата, чтобы только не принимать его главенства, такое положение вещей не могло долго оставаться приемлемым. И тут снова сыграли свою роль степные обычаи и законы родовой иерархии, где каждый род понимался как «кость». Близкие родичи, между семьями которых были запрещены браки, считались «белой костью». Дальние кланы, из которых можно было брать жен, назывались «черной костью». Поскольку все они были связаны родственными узами, каждый клан возводил свое происхождение к какому-либо герою древности, впрочем, уверенность таких притязаний обычно зависела от силы и влияния каждого рода. Тэмуджин и Джамуха состояли в дальнем родстве, поскольку их кланы восходили к детям одной и той же женщины, но от разных мужей. Род Джамухи происходил от ее первого мужа, который был степным коневодом, а род Тэмуджина – от лесного охотника, которого устная история знала под именем Бодончара, который похитил эту женщину, убив ее первого мужа. Опираясь на эту легенду, Джамуха мог утверждать, что, поскольку он происходил от первородного сына, отцом которого был воин степи, его род был выше. Такого рода истории использовались в степи, чтобы подчеркнуть по необходимости родственные связи, но также могут служить и поводом для вражды. В отношениях между Тэмуджином и Джамухой это предание сыграло обе роли. Родство было не столько фактором генетической связи, сколько общепринятой системой, регулирующей отношения между людьми и их социальные претензии.
Поскольку клан Тэмуджина входил в отряд Джамухи, то его род считался «белой костью», а род Тэмуджина – «черной». Только если бы Тэмуджин организовал свой собственный клан, в центре которого стояла его семья, он мог считаться «белой костью». «Сокровенное сказание» повествует, что с течением времени Джамуха стал относиться к Тэмуджину не столько как к анде, сколько как к младшему брату, подчеркивая, что его семья произошла от старшего сына их общей праматери. Но Тэмуджин был не из тех, кто долго терпит подчиненное положение.
Согласно «Сокровенному сказанию», в середине мая 1181 года Джамуха объявил, что пора переносить их зимний лагерь ближе к дальним летним пастбищам. Джамуха и Тэмуджин, как обычно, ехали впереди длинной процессии из воинов и стад. Но в тот день Джамуха решил, что он больше не хочет делить свое положение предводителя с Тэмуджином и сказал, что сам он поведет ближе к горам стада коней, а Тэмуджин должен вести отары овец и коз и разбить другой лагерь ближе к берегу реки. Джамуха – «белая кость» -- пытался таким образом утвердить свою власть коневода и ставил Тэмуджина на место простого пастуха из «черной кости». По свидетельству «Сокровенного сказания», когда Тэмуджин получил этот приказ, он отправился к своей семье, которая ехала вместе со своими стадами в самом конце процессии, и обратился за советом к Оэлун. Но, услышав, как Тэмуджин описывает ситуацию матери, вмешалась Бортэ. Она перебила его и гневно потребовала, чтобы он немедленно порвал отношения с Джамухой и чтобы их род и все, кто захочет следовать за ними, отправились жить отдельно от его рода.
Позднее, когда Джамуха разбил лагерь, чтобы переночевать, Тэмуджин и его небольшой отряд втайне отправились в путь и двигались всю ночь, чтобы как можно дальше отойти от лагеря Джамухи на случай, если тот вздумает организовать погоню. Многие из прежних приверженцев Джамухи ушли вместе с Тэмуджином. Разумеется, они забрали с собой и свой скот. Несмотря на то, что его отряд раскололся, Джамуха не стал преследовать их.
После расставания с Джамухой Тэмуджин, которому исполнилось тогда девятнадцать лет, твердо решил стать независимым военным предводителем, чтобы привлечь к себе сторонников и построить основу могущества, которое смогло бы потом помочь ему стать ханом, объединившим под своей властью все монгольские племена. На пути к этой цели главным соперником для него становился Джамуха, соперничество и вражда с которым положили начало кровопролитной гражданской войне, которая коснулась всех монголов. Соперники провели следующую четверть века в бесконечных набегах друг против друга, похищая скот и женщин и убивая воинов-мужчин.
С течением времени вокруг Джамухи и Тэмуджина сформировались нестойкие группы семей и мелких кланов, которые были связаны с ними эфемерными союзами и договоренностями. Но ни одному из них не удалось объединить все кланы в единое племя, как это сделали более могущественные кераиты, татары и найманы. Летом 1189 года, восемь лет спустя с момента разделения родов Тэмуджина и Джамухи, двадцатисемилетний Тэмуджин решил начать борьбу за титул хана, вождя всех монголов.
Он призвал своих приверженцев в степь подле Голубого озера у подножия Горы-Сердца, где собирался провести традиционный совет племен, который назывался «курултай». Семьи, роды и большие кланы голосовали просто самим своим присутствием, которое служило официальным признанием Тэмуджина ханом, неявка считалась голосом, отданным против него. Победой стало бы простое собрание кворума. Однако результат собрания показал, что большая часть степных кланов все еще поддерживали Джамуху.
Племя Тэмуджина, ханом которого он стал, состояло теперь из его семьи, нескольких верных друзей и еще нескольких небольших семей, и было довольно мало по сравнению с другими племенами степи, а сам он все еще оставался вассалом Он-хана. Чтобы показать, что его попытка добиться титула хана никак не направлена против Он-хана, Тэмуджин послал гонца к предводителю кераитов. Тот должен был уверить Он-хана в том, что единственной целью Тэмуджина было объединение всех разрозненных монгольских племен под властью Он-хана и кераитов. Он-хан легко принял эту весть и, похоже, нисколько не беспокоился об объединении разрозненных племен, покуда они оставались верны ему. Он-хану было на руку разделение больших кланов. Подпитывая амбиции обоих юношей, он добивался ослабления влияния обоих и укреплял свою власть над всеми монголами.
Получив поддержку от хана кераитов, Тэмуджин начал процесс радикальной перестройки системы управления внутри своего племени. В этом деле он опирался на уроки своей юности. Несколько юрт вождя, которые служили общеплеменным центром или двором предводителя, назывались «орда». В большинстве степных племен ханская орда состояла из его родичей и представляла собой своего рода степную аристократию. Нарушая эту неписаную традицию, Тэмуджин назначал на различные ответственные посты людей, ориентируясь на их личные способности и таланты, а не на степень родства с ними. Высшие должности своих личных помощников он отдал двум своим первым помощникам – Боорчу и Джелме, которые верой и правдой служили ему вот уже десять лет. Тэмуджин отличался удивительной способностью верно оценивать потенциал человека и давать ему именно то задание, с которым он справится с наибольшим успехом. Он назначил доверенных людей своими поварами (у монголов эта работа заключалась в основном в забое скота, разделке туш и перевозке огромных котлов). Сам Тэмуджин считал их своей первой линией защиты, так как побаивался, что его могут отравить, как и его отца. Другие его сторонники стали лучниками, а некоторым было вменено в обязанность стеречь стада, которые зачастую отгонялись на довольно значительное расстояние от основного лагеря. Он назначил своего большого и сильного брата Хасара одним из воинов, отвечавших за защиту лагеря, а своего брата Бельгутея поставил присматривать за большим табуном меринов, которых всегда держали поблизости от стойбища, чтобы использовать для верховой езды. Он создал элитный отряд из 150 телохранителей, 70 из которых должны были охранять лагерь днем и 80 – ночью. При Тэмуджине управление нарождающимся племенем монголов стало просто продолжением его личного хозяйства.
Невзирая на успехи Тэмуджина, который добился титула хана и установил новые порядки при своем дворе, Джамуха все еще правил своими сторонниками и отказывался признавать Тэмуджина ханом над всеми монголами. Для Джамухи и аристократических родов «белой кости» Тэмуджин все еще был не кем иным, как выскочкой, которого обожала «черная кость» и которому пришло время преподать хороший урок и поставить его на место. В 1190 году, всего год спустя со времени избрания Тэмуджина ханом, Джамуха использовал убийство одного из своих сторонников во время набега приверженцев Тэмуджина как повод для того, чтобы призвать всех своих воинов для мести Тэмуджину. Каждая из сторон собрала армию, и там и там вышло не более нескольких сотен человек. В последовавшей битве силы Джамухи обратили воинов Тэмуджина в бегство. Чтобы отбить у них охоту еще когда-либо выступать против него, Джамуха пошел на самые жестокие меры, какие только знали степные войны. Сначала он отрубил голову одному из пленных предводителей и привязал ее к хвосту своего коня. Пролитие крови и осквернение мертвой головы осквернили душу усопшего, а привязывание головы рядом с нечистым местом коня опозорило всю его семью. Сообщают, что Джамуха приказал сварить заживо семьдесят пленных юношей в котлах. Такая смерть должна была разрушить души и таким образом полностью истребить их.
«Сокровенное сказание» однозначно указывает на то, что действия упоенного своей победой Джамухи серьезно испортили ему имидж. Такая жестокость с его стороны еще больше усилила антагонизм между старыми аристократическими родами, которые унаследовали власть от предков, и малыми и незначительными семьями, которые могли рассчитывать только на свой талант и личную доблесть. Это происшествие оказалось решающим для Тэмуджина, который проиграл битву, но выиграл поддержку и популярность среди монголов, которые все больше опасались жестокости Джамухи. Воины Тэмуджина были обращены в бегство, но они постепенно вновь собрались под знаменем своего молодого хана.
В 1195 году, когда Тэмуджину исполнилось тридцать три, ему представилась возможность принять участие в набеге, который бы сильно подкрепил его благосостояние и сильно увеличил бы его престиж как воина. Чжурчжени, правившие в то время Китаем, часто вмешивались в степную политику, сея раздоры между племенами, чтобы поддерживать их вечные междоусобные войны и оберегать таким образом себя от угрозы со стороны кочевников. Хотя чжурчжени обычно поддерживали татар, они испугались растущего могущества этого племени и подговорили Он-хана собрать армию и совершить набег на татарские земли. Он-хан снова заручился поддержкой Тэмуджина и быстро заключил союз с Золотым Ханом чжурчженей, что позволило им совместно напасть и разграбить селения богатых татар.
Зимой 1196 года владыка кераитов Он-хан и Тэмуджин со своими монгольскими приверженцами выступили в поход против татар. Их набег, организованный в традиционной тактике степных войн, был более масштабным, чем обычно, и принес быстрый и легкий успех. Тэмуджин был поражен богатством добычи, которую принес этот набег. Благодаря своей близости к царству чжурчженей и, соответственно, товарам из Китайской империи у татар было куда больше товаров для торговли, чем у любого другого племени в степи. Среди захваченных богатств «Сокровенное сказание» упоминает окованную серебром колыбель, покрытую шелковым одеялом, украшенным серебряными нитями и жемчугом. Даже захваченные татарские дети были одеты в атласное платье, вышитое золотыми нитями, а один из мальчиков носил золотое кольцо в носу и еще два в ушах. Нищие монголы никогда не видели такой роскоши.
Тэмуджин увидел, как могущественное царство чжурчженей сталкивает степные племена и использует их для войны друг с другом. В один год они заключат союз с татарами против кераитов, а в другой – с кераитами и монголами против татар. Сегодняшние союзники могут стать завтрашними врагами, как это произошло с Джамухой, и племя, которое ты покорил сегодня, завтра нужно будет покорять снова и снова. Ни одна победа не была окончательной, ни один мирный договор – вечным. Этот урок оказал важнейшее влияние на тот новый мир, который Тэмуджин построит из окружающего хаоса, но пока что войны принесли ему неслыханное богатство и превознесли его среди монголов.
Тэмуджину все еще предстояла борьба с Джамухой за контроль над монголами. Богатства, привезенные им из набега, привлекли новых сторонников на его сторону. Теперь он начал наращивать свое влияние и расширять территорию. Он не мог пока претендовать на земли больших племен, но был в состоянии вытеснять небольшие семьи, такие как род джуркинов, чьи угодья располагались к югу от основного поселения Тэмуджина вниз по течению реки Керулен.
Когда Тэмуджин согласился участвовать в набеге на татар, он призвал на помощь и своих дальних родичей джуркинов, которые сначала согласились помогать ему. Но когда Тэмуджин приготовился выступать, он прождал шесть дней, они так и не пришли. Так же как и в случае с курултаем, неявка семьи на военный сбор означала недоверие к предводителю войска, то есть в данном случае к Тэмуджину. Отношения с джуркинами уже и так были натянутыми. Как и большинство других благородных семей, они по родовитости превосходили чином Тэмуджина и его клан и зачастую относились к его людям с нескрываемым презрением. В «Сокровенном сказании» приведена история, иллюстрирующая враждебность между этими семьями.
Тэмуджин пригласил джуркинов на пир незадолго до татарской кампании, но в результате завязалась драка, вызванная оскорблением, нанесенным брату Тэмуджина. Бельгутей был назначен хранителем коней в отряде Тэмуджина, и он стоял на вахте, когда начался пир. И вот, когда один из джуркинов попытался украсть коня, Бельгутей погнался за ним, но его остановил другой джуркин, которого звали Бури Борец. В знак того, что он готов сразиться с Бури, Бельгутей стянул свою верхнюю одежду и обнажил торс. Но вместо того чтобы бороться с ним (как того требовал обычай в споре между равными), Бури повел себя с Бельгутеем как с низшим по роду и положению – он извлек из ножен саблю и ударил ею Бельгутея по плечу. Пролить таким образом кровь, даже нанеся лишь крошечный порез, считалось смертельным оскорблением. Узнав, что произошло, пьяные гости передрались. По обычаю они пришли на пир безоружными, поэтому стали швырять друг в друга блюда с едой и лупить друг друга лопатками, которые использовались для размешивания перебродившего лошадиного молока, которое было в ходу у монголов.
Джуркины не только отказались присоединиться к Тэмуджину в походе против татар, но еще и, воспользовавшись его отсутствием, напали на его стойбище, убили десятерых его сторонников и ограбили остальных. Таким образом, когда перед Тэмуджином после блистательной победы над татарами встал вопрос о расширении территорий, он не сомневался, куда нанести первый удар. Он начал войну против них в 1197 году и благодаря своему опыту и искусству военачальника легко одержал над джуркинами победу. В этот момент будущий великий правитель провел вторую радикальную реформу в своем стиле правления, которая отметила следующий его шаг к верховной власти.
В долгой истории степной войны побежденное племя обычно грабили, часть людей забирали в рабство, а остальных оставляли в покое. Побежденные кланы быстро собирались с силами и наносили ответный удар или бежали и присоединялись к вражеским племенам. После той победы Тэмуджин нарушил обычаи. Он проявил твердую решимость прервать бесконечный цикл нападений и ответных набегов и то создания, то расторжения эфемерных союзов. Он собрал курултай своих сторонников и провел над высокими предводителями джуркинов показательный процесс, обвинив их в том, что они нарушили свое слово, отказавшись присоединиться к нему в походе против татар, и повели себя бесчестно, напав в его отсутствие на его стойбище. Когда они были признаны виновными, Тэмуджин приказал тут же казнить их в назидание другим и выразив тем самым, насколько для него высока цена верности и предательства. Также это был намек ко всем родам «белой кости» на то, что на привычные привилегии и особое обращение они больше могут не рассчитывать.
После этого Тэмуджин совершил еще один беспрецедентный шаг – он захватил земли джуркинов и распределил оставшихся в живых членов этой семьи между семьями своего клана. И хотя многие члены обоих родов решили, что пленных отдают в рабство, как это было принято в степи, «Сокровенное сказание» утверждает, что Тэмуджин принял их в свой клан как равноправных членов. В знак этого решения он усыновил мальчика-сироту из джуркинов и отвел его к Оэлун, чтобы та растила его не как раба, а как своего сына.
Таким же образом сыновьями Оэлун стали не только джуркины, но и побежденные меркиты, тайджиуты и татары. Тем самым Тэмуджин признавал их своими младшими братьями. Так же как он принимал детей в свою семью, он принимал побежденные народы в свое племя, чтобы они впоследствии на равных делили успехи и добычу в рядах его армии.
И наконец, в знак своей новой силы Тэмуджин завершил войну с джуркинами обильным пиром как для победителей, так и для их новопринятых «родичей». На пир он призвал Бури – могучего борца, который ранил Бельгутея год тому назад, и приказал им бороться друг с другом. Никто еще не побеждал Бури, но он боялся гнева Тэмуджина и позволил Бельгутею положить его. В обычной ситуации на том бы поединок и закончился, но у Тэмуджина и Бельгутея были другие планы на этот счет. Бельгутей схватил Бури за плечи и уселся к нему на спину, оседлав его как лошадь. По знаку Тэмуджина он уперся коленом в спину Бури и сломал ему хребет. После этого Бельгутей оттащил парализованное тело Бури за пределы лагеря и оставил умирать в одиночестве.
Тэмуджин избавился от всех предводителей джуркинов. Это был ясный знак всем их родичам в степи. Те, кто верно служат Тэмуджин-хану, получат награды и честь. Те, кто предают его, будут истреблены без жалости.
Одержав победу над джуркинами, Тэмуджин повел свой клан на их родовые земли вниз по реке Керулен. Он основал свой новый основной лагерь около слияния рек Ценкер и Керулен. Впоследствии этот лагерь стал его столицей, известной под названием Аварга, но в то время это было просто удаленное стойбище в пустынной степи, однако она представляла собой своеобразный рай для кочевника-скотовода. Если коневод поставит там свою юрту дверью к югу, то будет принимать все теплые лучи солнца и заслонится от холодных северных ветров. Есть вода неподалеку, но не слишком близко. Лагерь, расположенный в получасе ходьбы от реки, вполне подходит для того, чтобы с одной стороны не загрязнять воду самому, а с другой – уберечься от внезапных летних паводков, которые частенько затопляют прибрежную равнину. Кроме того, Аварга была довольно близка к родине Тэмуджина и священной горе Бурхан-Халдун, которая возвышается на расстоянии примерно 230 километров вверх по реке Керулен. Аварга была идеальным местом для столицы и с 1197 года до самого конца его жизни служила Тэмуджину основной базой.
Хотя приверженцы Тэмуджина четыре года процветали в новом лагере и число их заметно выросло, Джамуха все еще отказывался признавать его превосходство и стал центральной фигурой в движении кланов «белой кости», которым пришлись не по нраву те изменения, которые Тэмуджин вносил в их традиционный образ жизни. В 1201 году Джамуха заявил свои претензии на роль правителя всех монголов. Бросив вызов Тэмуджину и даже его покровителю Он-хану, Джамуха созвал курултай, который присвоил ему древний и почетный титул Гур-ка или Гур-хана, что означает Вождь над вождями или Хан над ханами. Его люди принесли ему новую клятву верности и, чтобы освятить ее, принесли в жертву коня и кобылу.
Джамуха выбрал этот древний титул не только из-за любви к старым традициям, у него был и еще один довольно зловещий повод сделать это. Последним ханом, который носил титул Гур-хана, был дядя Он-хана, правивший кераитами до того, как Он-хан поднял против него восстание и убил его и всех его братьев. Именно во время этого восстания отец Тэмуджина Есугей стал союзником Он-хана. Избрав этот титул, Джамуха во всеуслышание заявил про свои претензии на власть Он-хана, так же как и его вассала Тэмуджина.
Если бы Джамухе удалось выиграть эту войну, он стал бы верховным правителем центральной степи. На его стороне были древние и уважаемые кланы, такие как тайджиуты, которым когда-то была подчинена семья Тэмуджина и которые держали его в рабстве долгие годы. Борьба между двумя монгольскими кланами стала войной не на жизнь, а на смерть между Джамухой и Тэмуджином. Ставкой в этой войне стала верховная власть над степью. Как покровитель Тэмуджина, Он-хан собрал своих воинов и сам отправился руководить кампанией против Джамухи. Такого рода кампании должны были не столько уничтожать войска врага, сколько внушать им ужас перед численным перевесом противника и обращать их в бегство. Для достижения этой цели воины степи использовали различные тактические приемы, в первую очередь магические. Например, они могли выставить перед своими войсками Знамена Духа предводителей вражеского войска или их предков. Воины одного рода были в смятении, когда видели, что их противникам покровительствует их общий предок. Сражаться с ними было равносильно нападению на собственного прадеда.
В предшествующую битве магическую атаку включались также и шаманы со своими барабанами и ритуальными принадлежностями. Перед битвой они предрекали будущее, читая его по трещинам на обожженных овечьих лопатках. Присутствие шамана показывало, что он предсказал своей стороне победу, и сила веры в такие предсказания зависела от его прежних успехов. Тэмуджин уже привлек на свою сторону нескольких шаманов, которые разгадывали для него сны. Среди них был один по имени Тэб Тэнгери, которому было суждено сыграть впоследствии важную роль в истории. Шаманы взбирались на возвышенные места и там били в барабаны и стучали по магическим камням, с помощью которых призывали на помощь духов и управляли погодой. Целью таких представлений было заставить воинов врага переметнуться на сторону сильнейшего или бежать.
Когда Джамуха выставил свою армию против кераитов, то очевидное численное преимущество было за Он-ханом и Тэмуджином. Позицию Тэмуджина усилили также опытные и уважаемые шаманы на его стороне, особенно после того, как перед битвой разыгралась неожиданная и яростная буря с громом и молнией, происхождение которой все воины единодушно приписали силе шаманов. Многие сторонники Джамухи в ужасе бежали, вынуждая его отступить. Воины Он-хана погнались за Джамухой и основной частью его армии, а Тэмуджину он приказал преследовать тайджиутов, которые пытались бежать обратно к реке Онон, в земли, которые Тэмуджин знал еще со времен своего детства.
Когда Тэмуджин настиг тайджиутов, оказалось, что победа не достанется ему так легко. В степи сражались, прежде всего пуская друг в друга стрелы с коней или из-за какого-нибудь укрытия. Во время битвы воины степи старались не запачкаться в крови, так что они крайне редко сходились в рукопашной схватке. Дыхание и запах врага несли в себе частичку его души, так что воины старались избежать даже запаха своих противников.
Нападающие галопом неслись на врагов, осыпая их градом стрел, а затем поворачивали обратно, ни на мгновение не прекращая стрелять. Иногда защитники выезжали с длинными жердями наперевес и пытались выбить ими врагов из седла, чтобы затем застрелить их, когда они попытаются встать на ноги.
Войска Тэмуджина и тайджиутов сражались весь день, но ни одна из сторон так и не получила решительного преимущества. Тем не менее воины Тэмуджина вселили в своих врагов великий страх. Согласно «Сокровенному сказанию», под вечер вражеская стрела попала Тэмуджину в шею. Когда стемнело, противники сложили оружие и разбили лагеря неподалеку друг от друга на том же поле, на котором сражались весь день. Оставаясь близко от врага на ночь, было проще следить за ним и, соответственно, предотвращать неожиданные нападения.
Хотя рана Тэмуджина была не такой уж и глубокой, он потерял сознание после заката. Такие раны несли высокий риск заражения, а возможно, что стрела была отравлена. Его верный спутник Джелме, его правая рука, оставался с ним весь вечер и отсасывал кровь из раны. Он боялся осквернить землю, выплевывая кровь, и потому глотал ее. Кроме чисто религиозных соображений, Джелме руководствовался еще и желанием скрыть от других воинов, сколь серьезна была рана их предводителя. Лишь когда Джелме уже не мог больше глотать кровь и она начала капать у него изо рта, он стал сплевывать ее на землю.
После полуночи Тэмуджин на некоторое время пришел в себя и попросил дать ему выпить арака (перебродившего кобыльего молока). Поскольку они разбили лагерь на поле боя, у Джелме не было никакого питья, кроме воды, но он знал, что в самом центре лагеря тайджиутов были выставлены в защитный круг несколько повозок с провиантом. Он разделся донага, пробрался через поле боя и нагим стал ходить среди вражеских солдат в поисках арака. У монголов нагота считалась крайне неприличной и унизительной, так что, если бы кто-то из тайджиутов увидел его идущим по их лагерю ночью голым, он бы, скорее всего, решил, что это кто-то из своих выбрался на минуту, чтобы облегчиться. Из вежливости они бы, наверное, стали смотреть в другую сторону, чтобы не осрамить своего собственного соратника. Даже если бы они присмотрелись внимательнее и узнали его, Джелме собирался сказать, что его раздели и унизили его собратья монголы и поэтому он пришел искать спасения в лагерь тайджиутов. Они бы, вероятно, поверили, поскольку не могли себе представить, чтобы воин пошел на такой позор добровольно.
Тайджиуты не подняли тревогу, но найти арак Джелме не удалось, зато он украл ведро кислого творога. Он вернулся в свой лагерь, смешал творог с водой и кормил им Тэмуджина до самого утра. Когда пришло утро, Тэмуджин пришел в себя и увидел кровь на земле вокруг и своего полуодетого друга, он смутился и спросил, что все это значит. Услышав о том, что произошло ночью, Тэмуджин так растерялся и разозлился, увидев столько крови на земле так близко от него, что возмущенно спросил: «Ты что, не мог ее выплевывать куда-нибудь подальше?» Несмотря на некоторый недостаток благодарности, Тэмуджин никогда не забывал, что Джелме спас его, и впоследствии доверял ему руководство некоторыми из самых важных монгольских военных походов.
Это происшествие как нельзя лучше иллюстрирует удивительную способность Тэмуждина вселять в сердца подчиненных верность и преданность. Хотя в его времена степные племена переходили на другую сторону при малейшей провокации, а воины могли легко предать своего предводителя, ни один из начальников Тэмуждина не покинул его на протяжении шести десятков лет непрерывной войны. В свою очередь Тэмуджин никогда не карал и не казнил их. Среди величайших королей и завоевателей истории это и вправду уникальное обстоятельство.
Тайждиуты ничего не знали о ранении Тэмуджина, и за ночь многие из них тихо ускользнули с поля боя. К утру большинство воинов бежали, и Тэмуджин отправил своих воинов преследовать их. Он поступил с ними также, как и с покоренными джуркинами: казнил большинство клановой аристократии, а остальных принял в свое племя. Почти тридцать лет спустя после того, как он сам попал в план к тайджиутам и носил канг, он отблагодарил семью, которая спасла его, освободив их всех из рабства.
Покуда Тэмуджин сражался с тайджиутами, Джамуха сумел сбежать от воинов Он-хана. Хотя он и потерял тайджиутов, многие другие кланы все еще хранили ему верность, а сбежав в дальние области степи, он получил возможность обрести еще и новых союзников. Время последней битвы между ним и Тэмуджином еще не настало.
В 1202 году, год спустя после покорения тайджиутов, Он-хан отправил Тэмуджина в еще один набег против восточных татар, а сам стареющий хан остался ближе к дому, направляя еще одну кампанию против меркитов. В этой войне против татар Тэмуджин провел еще одну серию радикальных изменений в законах, которые царили в степи в течение столетий. Эти изменения, с одной стороны, оттолкнули от него нескольких традиционно настроенных сторонников из аристократических кланов, но, с другой, укрепили стократно любовь и верность, которыми он пользовался у бедных и неблагородных родов, чью жизнь он улучшил. Совершая набег за набегом, Тэмурджин осознал, что повальное стремление к разграблению чужих юрт становится препятствием на пути к полной победе над врагом. Вместо того, чтобы преследовать убегающих воинов противника, нападающие обычно отвлекались на грабеж. Такая система ведения войны позволяла многим воинам спастись и со временем вернуться, чтобы отомстить. Тэмурджин приказал своим войскам отложить разграбление поселений до того момента, когда будет достигнута полная победа над татарами. Тогда вся добыча была собрана в его руках и затем он справедливо распределил ее между своими соратниками согласно тем же законам, которыми обычно регулировался раздел добычи между охотниками после групповой охоты.
Другое его нововведение заключалось в том, что он приказал передавать долю погибших во время похода воинов их вдовам и сиротам. Его решение принесло удивительные плоды – такая политика не только подарила ему поддержку со стороны беднейших людей в племени, но и усилила верность его солдат, которые были уверены, что даже если их убьют в бою, заботу об их семьях возьмет на себя хан.
После того, как татары были обращены в бегство, некоторые из приверженцев Тэмурджина пренебрегли его приказом и начали сами грабить шатры побежденных. Он тут же подверг их суровому наказанию, тем самым продемонстрировав серьезность своих приказов. Он конфисковал их имущество и лишил их доли в добыче от этого набега. Взяв на себя распределение всего награбленного богатства, Тэмулджин снова урезал привилегии благородных родов, которые обычно делили между собой добычу. Это вызвало у многих из них сильную ярость, а некоторые перешли на сторону Джамухи, еще более усугубив вражду между «белой костью» и простыми кочевниками. Тэмурждин вновь показал, что вместо того, чтобы рассчитывать в силу обычая на кровные узы, каждый член его племени зависит только от него и может обращаться непосредственно к нему за помощью. Таким образом он централизовал управление кланом и одновременно усилил преданность своих подданных.
Несмотря на небольшое недовольство в рядах монголов, новая система Тэмурджина сразу же доказала свою потрясающую эффективность. Отложив грабеж до окончания боевых действий, армия Тэмурджина собрала так много товаров и скота, как никогда прежде. Впрочем, новый способ ведения войны создал и некоторые трудности: монголы не только победили татар, но и захватили в плен почти всю их армию и всех мирных жителей.
Согласно традиционной практике степи, все люди, не связанные с племенем кровными узами, по умолчанию считались врагами и оставались бы ими, если только как-то не были бы приняты в клан, путем брака или усыновления. Тэмуджин хотел прекратить практику бесконечных взаимных набегов и стычек, и собирался поступить с татарами так же, как и с джурджинам и тайджиутами, то есть казнить аристократию и принять остальных вместе с имуществом и скотом в свое племя. И хотя это прекрасно работало с кланами, состоящими из сотен людей, татары были многотысячным народом. Чтобы провести такие массовые социальные изменения, Тэмурджину была нужна полная поддержка всех его сторонников.
Он созвал курултай из своих победоносных воинов, и они согласились принять его план: казнить всех татар-мужчин ростом выше оси телеги, держащей колёса повозки (это была не только мера, определяющая взрослых мужчин, но и символическое обозначение). И вновь вместе с массовыми казнями Тэмурджин потребовал принять всех остальных татар полноправными членами племени, а не рабами. Чтобы подчеркнуть это свое решение, он усыновил еще одного ребенка, и сам положил начало смешанным бракам с татарами. До этого времени у него была только одна официальная жена – Бортэ, которая родила ему четырех сыновей и нескольких дочерей, но теперь он взял еще двух жен из благородного татарского рода – Есуген и ее старшую сестру Есуй. Татары обладали куда более прочной репутацией, чем монголы, а после этой войны в племя Тэмуджина влилось столько татар, которые потом заняли важные посты в Монгольской империи, что эта нация стала почти синонимом монгольской и многим была более известной. Поэтому на протяжении столетий татар и монголов часто путали.
Но смешанных браков и усыновлений было недостаточно для того, чтобы объединить два племени в единый народ. Если родовые группы оставались крепко связанными друг с другом, то большие социальные формирования со временем проявляли тенденции к разделению. Поэтому в 1203-м, год спустя после завоевания татар, Тэмуджин провел еще одну, более радикальную реформу монгольской армии и всего племени.
Он объединил своих воинов в особые отделения – «арбаны», состоящие из десяти человек, которые должны были стать друг другу братьями. Вне зависимости от их происхождения и социального статуса они обязаны были жить и сражаться как родные братья. В знак крайней силы такой преданности ни один из них не должен был оставлять «братьев» пленниками на поле боя. Как и в любой семье, где есть много братьев, старший «брат» брал на себя руководство арбаном, но его люди могли перевыбрать его, назначив другого предводителя. Десять таких отделений составляли взвод «ягун» из ста человек, один из которых избирался предводителем. И точно таким же образом, как отдаленные семьи вместе составляли клан, десять таких взводов составляли эскадрон («миган»). Десять миганов составляли тумен – армию в десять тысяч человек. Командующего каждым туменом Тэмуджин назначал лично, поскольку знал качества, которые нужны для управления такой массой людей. Он позволял отцам, сыновьям, родным и двоюродным братьям оставаться вместе, но, помещая их в новые «семьи», состав которых никто не мог изменить, и выход из них был под страхом смерти, он сломил тысячелетнюю традицию родовых, клановых и племенных связей. К моменту проведения этой реформы в распоряжении Тэмуджина находилось девяносто пять минганов, но, поскольку не все отделения были полностью укомплектованы, общее число его войск вряд ли превышало восемьдесят тысяч человек.
Все огромное племя монголов было сплочено посредством армии. Согласно новой системе все члены племени, невзирая на возраст, пол и происхождение, должны были выполнять некие общественные функции. Если они не могли служить в армии, их обязывали отдавать один день в неделю на работы по выполнению общеплеменных проектов и поручений хана. Они могли пасти стада воинов, собирать кизяк для костров, готовить пищу, изготавливать войлок, чинить оружие или даже просто петь и развлекать войска. В этой новой организации племени все люди принадлежали к одной «кости». Настрадавшийся от высокомерия и небрежения аристократов, Тэмуджин теперь навсегда стер границу между «белой» и «черной» костью. Все его сторонники стали единым народом.
После реорганизации своего войска Тэмуджин принял еще одно важное решение. Сохраняя главный лагерь в Аварге на реке Керулен, он решил создать закрытую территорию – священную родину всего племени монголов. Эта священная земля находилась возле истоков рек Керулен, Онон и Туул, вокруг горы Бурхан-Халдун, где он когда-то нашел спасение от меркитов. Он приказал: «Пусть же никто не разобьет лагерь свой у истоков трех рек». С этого момента священная родина монголов была закрыта для всех, кроме семьи хана, которая хоронила там своих членов еще на протяжении двухсот лет и возвращалась для проведения тайных семейных ритуалов и советов. Монголы всегда считали гору, от которой брали начало три реки, своей родиной, но с этим приказом она стала тайным мистическим центром всей будущей Монгольской империи. Земли вокруг Бурхан-Халдун теперь были объявлены законом священными, а сама гора стала не просто центром земли, но центром всей вселенной.
Тэмуджин постоянно обращается к своим подданным как к Народу Войлочных Стен, указывая на материал, из которого они делали свои юрты. Появление этого названия после покорения татар дает первый знак того, что целью Тэмуджина было объединение всех народов степи. После победы над могущественными татарами и меньшими кланами Тэмуджин приобрел очень высокий престиж в степи и большую власть, что уже могло не беспокоить его давнего сюзерена Он-хана. В то время как Тэмуджин еще только устанавливал власть над своим чрезвычайно быстро разросшимся племенем, его уже ждало еще одно серьезное испытание, которое должно было подвергнуть последней решающей проверке всю построенную им систему.
Медитация: 23-я Зона
ЭРЭО
ТУММ
ТАН
ТЕРЦ
РА
12-е Зоны
ЛИТАН
ОСТЕР ВУУЛ
СЕТ ТОТ
ЛИЛИТ ГОРН
© 2001—2024 «Литан» — Центр Открытого Сознания
Графика и дизайн: Ольга Генерозова
Тех. поддержка: Всеволод Кузьмин