Разгром ассасинов. Покорение мусульманского мира.
По обычаю монгольских войн Хулагу выслал вперед отряды, которые должны были убрать с пути основной армии случайные стада, чтобы обеспечить обильные пастбища для множества коней. Он разрешил своему авангарду опробовать силы врага и завязать переговоры с потенциальными союзниками, прежде чем появятся основные силы монголов. Армия собралась летом, чтобы накормить досыта коней, и выступить в поход как обычно зимой. В отличие от воинов Чингисхана, которые передвигались со скоростью молнии и наносили удар с нескольких направлений одновременно, Хулагу наступал медленно и помпезно. Он вел не просто армию кочевников, но войска самой могущественной империи в мире. У него был значительно более многочисленный китайский инженерный корпус, в который он зачислил также некоторое число европейских мастеров, которые должны были строить мосты, катапульты и прочие осадные машины. Он взял с собой и больше лекарей, писцов и чиновников, которые помогали ему управляться с огромной армией. В отличие от воинов его прадеда, которые во время похода кормились сами, войско Хулегу сопровождали повозки, груженные пшеницей, рисом и вином, чтобы кормить немонгольских представителей его многонациональной армии.
Главной целью Хулагу было покорение культурной и финансовой столицы арабского мира, города Багдада, но чтобы добраться до него, ему пришлось восстановить власть монголов на нескольких восставших территориях. Труднее всего было захватить цитадели так называемых гашишинов, еретической шиитской секты неоисмаилитов-низаритов, которых на Западе больше знают под именем ассасинов. Они закрепились почти в сотне горных крепостей, растянувшихся цепью от Афганистана до Сирии. Самой важной из них был Аламут, Орлиное гнездо, в северной Персии. Члены секты беспрекословно следовали приказам своего наследственного предводителя, носившего многие титулы, такие как Имам, Великий Мастер и Старец Горы. Они верили, что Имама избрал Аллах, а значит, он не может ошибаться в своих решениях. Ему не нужно получать никакого образования, поскольку, что бы он ни делал, и какими странными или даже еретическими ни казались его дела простым правоверным, его ведет высшая воля Аллаха. Его последователи принимали даже самые иррациональные его решения, включая нарушение самых основных заповедей ислама.
Несмотря на то, что у ассасинов не было настоящей армии, они приобрели невообразимую политическую власть, благодаря изощренной системе шантажа и заказных убийств, а необъяснимые успехи этого тайного общества породили вокруг него столько разнообразных мифов, что даже теперь практически невозможно вычленить в них правдивое зерно. Секта практиковала простую и эффективную политику: убивать надо всех, особенно властителей и влиятельных людей, кто так или иначе противится воле Имама. Ассасины вербовали молодых людей, готовых умереть на службе Старцу Горы, будучи уверенными, что они, таким образом, получать мгновенный доступ в рай, как мученики ислама. Китайские, персидские и арабские источники сходятся в том, что их накачивали крепкой порцией гашиша, а затем на время поселяли в секретных садах внутри крепостей секты, где женщины, вино и роскошь давали правоверным предвкушение тех наслаждений, которые ждали их после смерти на службе у Имама. Впоследствии их постоянно снабжали гашишом, это было нужно, чтобы держать их в покорности и сделать бесстрашными.
Ранее, во времена первого нашествия Чингисхана, Старец Горы добровольно поклялся в верности монголам. В последующие десятилетия вакуума власти, созданного уничтожением султана Хорезма и быстрым отходом основных монгольских войск, ассасины процветали. К тому времени, когда на престол воссел хан Мункэ, они опасались, что возвращение большой монгольской армии может поколебать их собственную новоприобретенную власть.
Кем же на самом деле были ассасины? Что представляло собой это тайное общество? Почему оно возникло, и какие задачи ставило перед собой? Действительно ли каждый ассасин был таким непобедимым бойцом?
Конспективно напомним историю мусульманского мира в период зарождения этой религии. После смерти пророка Мухаммеда в исламском мире произошел раскол (первый из многих). Мусульманская община разделилась на две большие группы: суннитов и шиитов. Причем яблоком раздора стали не религиозные догмы, а борьба за власть. Сунниты считали, что руководить мусульманской общиной должны выбранные халифы, а шииты полагали, что власть нужно передавать только прямым потомкам пророка. Однако и здесь не было единства. Кто именно из потомков достоин возглавить мусульман? Этот вопрос привел к дальнейшему расколу в исламе.
Шииты, находившиеся в меньшинстве, нередко подвергались гонениям со стороны суннитского правящего большинства, поэтому они часто были вынуждены находиться в подполье. Разрозненные шиитские общины были изолированы друг от друга, контакты между ними были сопряжены с величайшими сложностями, а нередко — и угрозой для жизни. Часто члены отдельных общин, находясь рядом, не подозревали о соседстве единоверцев-шиитов.
Шииты по своим убеждениям были имамитами, считавшими, что рано или поздно мир возглавит имам – прямой потомок четвёртого халифа Али. Имамиты верили, что когда-нибудь воскреснет один из ранее живших законных имамов, чтобы восстановить попранную суннитами справедливость. Так в конце VII века зародилось движение исмаилитов – приверженцев Исмаила, который был старшим сыном шестого имама Джафара ас-Садыка.
Впоследствии это движение получило широкий отклик в исламском мире. В X столетии последователи этого течения создали Фатимидский халифат, который контролировал обширные территории, включая Палестину, Сирию, Ливан, Северную Африку, Сицилию и Йемен. В состав этого государства входили даже священные для любого мусульманина города Мекка и Медина. В XI веке очередной раскол случился уже у исмаилитов. Из среды воинствующих исмаилитов выделились низариты, которые считали, что имамом является старший сын фатимидского халифа аль-Мустансира Абу Мансур Низар. Учение низаритов говорило о таких вещах, как разумность (иджтихад), плюрализм (расовое, этническое, культурное разнообразие и допустимость внутрирелигиозных различий) и социальная справедливость.
Именно в те дни на исторической сцене и появился перс Хасан ибн Саббах, уроженец иранского Хоросана и низарит по вероисповеданию. Он оказался в лагере проигравших и вынужден был бежать из Египта на родину. Там он скрывался от властей, но продолжал проповедовать, Учение Хасана ас-Саббаха известно как да’ват-и джадид («новый призыв»). И вскоре вокруг харизматичного лидера образовалась община мусульман-исмаилитов, в среде которой Хасан создал закрытую военно-религиозную организацию, главной целью которой считалось обращение всего исламского мира в «истинную» веру.
Таков был лозунг ибн Саббаха для врагов и единоверцев. На самом же деле внутри организации, ее ядром и основой была глубоко законспирированная эзотерическая община, где проповедовались верования, далекие от классического ислама. Взамен Корана, точнее, сверх Корана и помимо Корана, посвященные приобщались к совершенно иной религиозно-философской доктрине, сформировавшейся над комплексом идей об установлении мирового порядка, «правильной», «законной» жизни всего человечества. Мы не будем вдаваться в подробности этих тайных знаний, скажем лишь, что община была организована по всем правилам «тайных обществ», с системой посвящений, испытаний и т. п.
С увеличением количества членов исмаилитской общины перед ибн Саббахом встал вопрос о необходимости надежного, хорошо защищенного места, где можно будет расширять деятельность общины и начинать реализацию ее идей на физическом плане. Выбор пал на неприступную крепость, возведенную на высокой скале Аламут на берегу Каспийского моря. Скала Аламут, что на местном наречии значило «гнездо орла», была прекрасной естественной крепостью, подходы к которой были перерезаны глубокими ущельями и бурными горными реками. Оставалось только захватить твердыню. Об этом есть две легенды. Первая гласит, что Хасан сумел обратить все население крепости в свою веру и жители добровольно признали его главенство. По другой — Хасан договорился с губернатором за три тысячи золотых монет купить «участок земли, который накроет шкура быка». Он нарезал шкуру на очень тонкие полосы и «опоясал» Аламут по периметру… И никакой суд не смог защитить обманутого правителя — сделка была признана законной.
Крепость Аламут была захвачена ибн Саббахом в 1090 году и стала только «первой ласточкой», после нее низариты захватили еще несколько крепостей на севере Ирака, в Сирии и Ливане. Очень быстро была создана целая сеть укреплённых пунктов, которая уже вполне складывалась в государство. Причем все это было сделано быстро и без кровопролития.
С этого момента и началась история таинственного ордена убийц, породившая невероятное количество версий, легенд и выдумок. Обосновавшись в крепости и объявив о создании государства, ибн Саббах отменил все государственные налоги, объявив тем самым войну правившей тогда в Персии династии Сельджуков. Вместо обычных повинностей жители Аламута теперь были обязаны строить дороги, рыть каналы и возводить укрепления. С другой стороны, Хасан ибн Саббах развивал «идейную» составляющую своего строящегося государства — он в равной степени интересовался научными достижениями как Востока, так и Запада. Его агенты скупали редкие книги и манускрипты, содержавшие знания из разных областей: архитектуры, медицины, инженерного дела и т. д. Ибн Саббах приглашал (а если его приглашение не принимали, то и похищал) лучших ученых, инженеров-строителей, медиков и даже алхимиков. Ассасины создали такую совершенную систему фортификаций, которая не имела себе равных в те времена.
В то же время сам ибн Саббах (известный под титулом Имам, Старец Горы) жил очень скромно, вел аскетический образ жизни, подавая пример своим приближенным. Даже его враги отмечали, что ибн Сабах был последователен, справедлив и, если нужно, жесток. Он установил свои законы и требовал их беспрекословного исполнения. За малейшее отступление виновному грозила смертная казнь. Старец Горы наложил строжайший запрет на любое проявление роскоши. Ограничение касалось пиров, потешной охоты, внутреннего убранства домов и дворов, дорогой одежды и вообще любой роскоши. Это фактически привело к полному уничтожению разницы между низшими и высшими слоями общества. Красочным свидетельством верности ибн Саббаха собственным принципам может служить тот факт, что он приказал казнить одного из своих сыновей, лишь только заподозрив, что он нарушает установленный им закон – попробовал вина. Зато его сторонника были преданы ему всем сердцем.
Расширение созданного ибн Саббахом поселения привело к необходимости покорять новые территории. Силой или убеждением, но ему удалось захватить и обратить в свою веру горные районы Персии, Сирии, Ливана и Ирака с их неприступными замками и крепостями. Так он фактически создал государство низаритов. А поскольку соседние мусульманские державы были отнюдь не дружелюбно настроены по отношению к государству еретиков, то возникла необходимость создать силу, которая удерживала бы врагов от нападения. С другой стороны, целью создания государства низаритов было не просто распространение учения как Учения, но и «наведение порядка», распространение Закона (как Саббах и его последователи его понимали). Регулярную армию, способную противостоять могучим окружающим государствам, создать была практически невозможно, и Саббах нашел простое, но гениальное решение — он создал самую совершенную в то время тайную армию, «спецслужбу». Идея была воплощена в жизнь блестяще и вскоре халифам, князьям и султанам соседних государств даже в голову не могло прийти выступить.
Когда начались Крестовые походы, Ибн Саббах столкнулся с новым противником, крепнущим государством крестоносцев. Противостоя людям, отвергающим исламскую веру и преследующих её проповедников, Хасан начал широко использовать практику террора и адресных убийств для укрепления своего могущества. По его приказу наиболее фанатично настроенные последователи убивали мусульманских и христианских вельмож и правителей прямо в их покоях. В результате деятельность ассасинов стала вызывать страх и опасение по всему средневековому миру.
Существует легенда, которая рассказывает, как ибн Саббах пришел к тактике использования террористов-убийц. Последователи ибн Саббаха проповедовали во всех концах исламского мира. В 1092 г. в городе Сава проповедники ассасинов убили муэдзина, который узнал их и мог выдать их властям. За это преступление, по приказу Низама аль-Мулька, главного визиря султана, предводителя проповедников схватили и предали мучительной смерти, после которой его тело проволокли по улицам города и вывесили на главной базарной площади. Эта казнь вызвала взрыв негодования среди единоверцев-исмаилитов. Жители Аламута потребовали у своего духовного наставника наказать виновных. Предание гласит, что ибн Саббах поднялся на крышу своего дома и провозгласил: «Убийство этого шайтана предвосхитит райское блаженство!»
На эти слова откликнулся молодой человек по имени Бу Тахир Аррани и, опустившись на колени перед Старцем Горы, заявил, что готов исполнить вынесенный врагу смертный приговор, даже если это будет стоить ему жизни. Вскоре небольшой отряд фанатиков-ассасинов отправился в столицу государства Сельджуков. Ранним утром Бу Тахир Аррани умудрился пробраться в зимний сад во дворце визиря. Там он затаился, прижимая к груди нож, лезвие которого было смазано ядом. Прошло несколько часов, и вскоре в сад вошел человек в богатой одежде, которого окружали телохранители и рабы. Аррани догадался, что это и есть визирь. Улучив удобный момент, юноша подскочил к визирю и нанес несколько ударов отравленным ножом. Стража, в первые мгновения растерявшаяся, бросилась на Аррани и практически растерзала его. Но смерть Низама аль-Мулька послужила сигналом к штурму — ассасины окружили и подожгли дворец.
Гибель главного визиря вызвала сильный резонанс во всем исламском мире, что навело ибн Саббаха на мысль создать собственную спецслужбу, которая будет держать в страхе врагов. Но сначала необходимо было наладить разведку. К этому времени у ибн Саббаха уже было множество проповедников, которые странствовали из государства в государство и регулярно сообщали обо всех происходящих событиях. Однако новые задачи требовали создания разведывательной организации более высокого уровня, агенты которой имели бы доступ к высшим эшелонам власти. Ассасины одни из первых ввели понятие «вербовка». Благодаря фанатичной преданности своих агентов Старец Горы был информирован обо всех планах врагов исмаилитов. Однако организация террористических акций была невозможна без специально подготовленных профессиональных убийц. К середине 90-х годов XI в. Аламутская крепость стала лучшей в мире школой по подготовке тайных агентов.
Процесс вступления в школу ассасинов был очень сложным. Некоторые исследователи считают, что за основу Хасан ибн Саббах взял методику подготовки воинов в китайских монастырях. Предпочтение отдавалось юношам-сиротам, воины Старца Горы сначала проводили несколько дней во дворе без пищи и питья. Старшие ученики могли насмехаться над ними и даже избивать. Претенденты имели право в любой момент встать и уйти. Прошедших это испытание приглашали в замок и еще несколько дней испытывали их желание стать учениками-ассасинами. Прошедших и вторую ступень испытаний одевали, хорошо кормили, но отныне путь назад для них был закрыт. Примерно из двухсот кандидатов к завершительной стадии отбора допускали максимум пять-десять человек. Каждого воина-смертника готовили для деятельности в определенном регионе. В программу обучения входило также изучение языка того государства, в котором предполагалось «работать».
Будущий ассасин-смертник был обязан прекрасно владеть всеми видами оружия: метко стрелять из лука, фехтовать, метать ножи и сражаться врукопашную, а также разбираться в ядах. Учеников школы убийц заставляли по много часов и в зной, и в лютый мороз сидеть на корточках или неподвижно стоять, чтобы выработать у будущего мстителя терпение и силу воли. Особое внимание уделялось актерскому мастерству — талант перевоплощения у ассасинов ценился не меньше, чем боевые навыки. От них требовалось умение изменять свою внешность и поведение до неузнаваемости. Выдавая себя за бродячую цирковую группу, монахов-христиан, дервишей, торговцев или дружинников, ассасины пробирались в дом врага, чтобы убить жертву. В этом очень помогала практика поведения во враждебном окружении и так называемая «такыйя», принцип которой заключался во внешнем подражании взглядам и нравам окружающего общества и одновременно полном подчинении только своему лидеру. Именно поэтому противники ассасинов часто обвиняли их в попрании правил Корана — питье вина и употреблении в пищу свинины. Действительно, среди христиан ассасины вели себя, как христиане, и принимали пищу наравне со всеми, будь то даже свинина. Как правило, после выполнения задания ассасины не спешили скрыться с места преступления, принимая смерть или убивая себя. Более того, судей и палачей поражала улыбка на лицах ассасинов, которую они сохраняли даже под самыми изуверскими пытками.
Откуда же пошел термином «ассасин» и что означает на самом деле? На этот счет существует несколько гипотез. Большинство исследователей склоняется к мысли, что «ассасин» — это исковерканный вариант арабского слова «хашишийа», которое можно перевести, как «употребляющий гашиш». Однако у этого слова есть и другие толкования. Большинство современных исследователей считает, что слово «хашишийа» в то время имело и другой смысл, оно означало «чернь, людей низкого сословия».
Следует понимать, что в период раннего Средневековья (как, впрочем, и сегодня) разные направления ислама не слишком хорошо уживались друг с другом. Причем противостояние отнюдь не ограничивалось силовыми методами, не менее напряженная борьба велась и на идеологическом фронте. Поэтому ни правители, ни проповедники не стеснялись в очернении своих оппонентов. Термин «хашишийа» относительно низаритов впервые встречается в переписке халифа аль-Амира, который принадлежал к другому течению исмаилитов. Затем это же название применительно к последователям Старца Горы встречается в трудах нескольких арабских средневековых историков.
Естественно, что ни ассасинами, ни «хашишийа» воины Хасана ибн Саббаха себя не называли. Они именовались «фидаи» или «фидаины», что в буквальном переводе с арабского означает «жертвующие собой во имя идеи или веры». Кстати, этот термин употребляется и в наши дни.
Практика ликвидации своих политических, идеологических или личных противников стара как мир, она существовала задолго до появления крепости Аламут и ее обитателей. Однако на Ближнем Востоке подобные методы ведения «международных отношений» ассоциировались именно с низаритами. Имея сравнительно небольшую численность, община низаритов постоянно находилась под жестким давлением отнюдь не мирных соседей: крестоносцев, исмаилитов, суннитов. Старец Горы не имел в своем распоряжении крупной военной силы, поэтому выкручивался, как мог.
Хасан ибн Саббах отошел в лучший мир в 1124 году. После его кончины низаритское государство просуществовало еще 132 года. Пик его влияния пришелся на XIII столетие – эпоху Салах ад-Дина, Ричарда Львиное Сердце и общего упадка христианских государств на Святой Земле.
За время существования Аламута сто восемнадцатью фидаинами было убито семьдесят три человека. На счету воинов Старца Горы три халифа, шесть визирей, несколько десятков региональных руководителей и духовных лидеров, которые, так или иначе, перешли дорогу Саббаху.
Среди печально известных жертв ассасинов был великий и могущественный визирь Багдада Низам аль-Мульк, который был убит 14 октября 1092 г. н.э. Другой успешной целью и первой христианской жертвой стал Раймунд II, граф Триполи, в 1152 году. Раймунд (годы правления 1137-1152), вероятно, рассердил ассасинов, предоставив рыцарям-госпитальерам участок земли недалеко от их базы в горах Носайри в Сирии. Его уничтожение привело к резне всех коренных жителей Востока в графстве Триполи в результате грубой и безуспешной попытке найти виновных.
Третьей заметной жертвой стал 28 апреля 1192 г. Конрад Монферратский. Конрад, ставший королем Иерусалимского королевства всего за несколько дней до этого, однажды ночью был зарезан двойной группой воинов, когда возвращался домой после ужина в Тире. Ассасины были замаскированы под монахов и застали Конрада врасплох, показав ему письмо, прежде чем нанести ему смертельный удар. В этом убийстве был обвинен Ричард I «Львиное сердце» из Англии (годы правления 1189–1199), враждовавший с Конрадом, его недоброжелатели утверждали, что он заплатил за это, поскольку Третий крестовый поход (1189–1192 гг.) провалился и жители Запада поссорились между собой относительно того, кто должен править на Ближнем Востоке. Точно до сих пор ничего не известно.
Иногда эти акты были настолько эффективны, что никто не был уверен, кто совершил это преступление. Одной из таких жертв был Маудуд, атабег Мосула, на которого напали во внутреннем дворе, когда он шел домой после молитвы в Большой мечети Дамаска 2 октября 1113 г. Одинокий убийца подошел к атабегу с просьбой о милостыне, а затем схватил его за пояс и дважды ударил ножом в живот. Но он был пойман, обезглавлен, а его тело сожжено, однако было только подозрение, что его подослали исмаилиты-низариты.
Возникает вопрос, сколько же загадочных смертей действительно можно было приписать ассасинам и, наоборот, сколько смертей, не имевших с ними никакого отношения, было приписано тайной секте?
Еще одной жертвой должен был стать Саладин, султан Египта и Сирии (годы правления 1174–1193). Саладин, мусульманин-суннит, вызвал гнев ассасинов, публично заявив, что все мусульманские еретики будут распяты. Ассасины ответили своим испытанным способом. Однако дважды им не удалось уничтожить свою цель.
В первый раз, в 1175 году группе из 13 человек не удалось подобраться к своей жертве, а во второй раз, в 1176 году, им удалось только проткнуть кирасу Саладина и порезать ему щеку, прежде чем они были зарезаны телохранителями султана. Саладин решительно отреагировал на эти попытки, сначала разорив сельскую местность вокруг Масиафа (главной крепости ассасинов в Сирии, которую низариты приобрели у крестоносцев) и осадив замок на 7 дней. Затем кампания была странно и быстро отменена. Объяснением этого резкого поворота могла быть история о том, что ассасины проникли ночью в шатер Саладина, но вместо того, чтобы убить его, они оставили нож под его подушкой в ??качестве предупреждения о том, что так легко все могло произойти.
В еще одной версии событий эмиссар ассасинов получил аудиенцию у Саладина, который безопасно стоял за двумя его самыми доверенными телохранителями. Затем эмиссар спросил стражников, убьют ли они султана, если он их попросит, и они ответили: «Конечно».
Нур ад-Дин, губернатор Алеппо и Эдессы с 1146 по 1174 год тоже получил аналогичное предупреждение. В альтернативной версии этой истории, взятой из исмаилитского текста, ассасин оставил отравленный пирог под подушкой султана со зловещей запиской, в которой говорилось: «Вы в нашей власти».
Возможно, немного фантастично, что окружение султана было настолько напугано ассасинами, но мораль всех трех версий сказки ясна: ни один человек не смог бы бесконечно убегать от ассасинов, если бы они выбрали его своей целью.
Какой бы ни была истинная версия, Саладин получил предупреждение и быстро заключил взаимовыгодный пакт о ненападении с лидером ассасинов в Сирии. Поэтому неудивительно, что с их впечатляющим списком могущественных, но явно мертвых жертв, ассасинов стали настолько бояться, что все правители в регионе постоянно носили кольчуги под своими экстравагантными одеждами. Даже Саладин, после столкновения с ассасинами, стал спать в специально построенной деревянной башне, а не в палатке, и выгонял из своего окружения всех, кого он лично не узнавал.
Мифы об ассасинах и их разоблачение
Миф об отборе и подготовке. Существует множество легенд относительно отбора и подготовки будущих воинов-ассасинов. Считается, что для своих операций Саббах использовал юношей от 12 до 20 лет, в некоторых источниках говорится о детях, которых с «младых ногтей» учили искусству убивать. Якобы, попасть в ассасины было весьма не просто, для этого кандидат должен был проявить недюжинное терпение. Желающие попасть в ряды элитных «убийц» собирались около ворот замка (днями и неделями), и их долго не пускали внутрь, отсеивая таким образом неуверенных или малодушных. Во время обучения старшие товарищи устраивали новобранцам лютую «дедовщину», всячески издеваясь и унижая их. При этом рекруты могли беспрепятственно покинуть стены Аламута и вернуться к нормальной жизни в любое время. Используя такие методы, ассасины, якобы, отбирали самых стойких и идейных.
Истина заключается в том, что ни в одном из исторических источников нет никаких упоминаний об отборе в ассасины. Грубо говоря, все вышеперечисленное – это просто позднейшие фантазии, а как было на самом деле – неизвестно. Скорее всего, жесткого отбора не было совсем. На «дело» могли послать любого члена общины низаритов достаточно преданного Саббаху.
Об обучении ассасинов легенд еще больше. Чтобы достичь вершин своего искусства, ассасин, якобы, должен был тренироваться годами, в совершенстве владеть всеми видами оружия и быть непревзойденным мастером рукопашного боя. Также в список учебных предметов были занесены актерское мастерство, искусство перевоплощения, изготовление ядов и многое другое. Ну и, кроме того, каждый член секты имел собственную специализацию по региону и должен был знать необходимые языки, обычаи жителей и т. п.
Никаких сведений о подготовке ассасинов также не сохранилось, так что все вышеперечисленное не более чем красивая легенда. Скорее всего, бойцы Старца Горы больше напоминали современных исламских шахидов, чем высокотренированных бойцов спецназа. Естественно, что они горели желанием отдать жизнь за свои идеалы, но успех их акций больше зависел от везения, чем от профессионализма и выучки. Да и зачем тратить время и ресурсы на одноразового бойца, если всегда можно послать нового. Эффективность ассасинов больше связана с самоубийственной тактикой, которую они выбирали. Как правило, убийства совершались демонстративно, причем обычно ассасин даже не пытался скрыться. Этим достигался еще больший психологический эффект.
Миф о гашише. Скорее всего, представление о том, что ассасины практиковали частое употребление гашиша связано с неправильной интерпретацией слова «хашишийа». Называя так своих оппонентов, противники ассасинов хотели подчеркнуть их низкое происхождение, а не пристрастие к наркотикам. Народы Ближнего Востока прекрасно знали о гашише и о его разрушительном действии на тело человека и его разум. Для мусульман наркоман – это конченый человек.
А учитывая строгость нравов, которая царила в Аламуте, трудно предполагать, что там кто-нибудь всерьез злоупотреблял психоактивными веществами. Тут можно напомнить, что за распитие вина Саббах казнил собственного сына, вряд ли такого человека можно представить в качестве руководителя огромного наркоманского притона. Да и какой боец из наркомана? Ответственность за создание подобного мифа частично лежит на Марко Поло. Но об этом следующий миф.
Миф о райском саде. Эту историю первым описал Марко Поло. Он действительно путешествовал по Азии и, вероятно, встречался с низаритами. По словам знаменитого венецианца, перед выполнением задания ассасина усыпляли и переносили в особое место, которое очень напоминало райский сад, каким он описан в Коране. Там было полно вина, фруктов, воина ублажали соблазнительные гурии. После пробуждения воин только и думал, как снова оказаться в чертогах, но для этого он должен был исполнить волю Старца. Итальянец утверждал, что перед этим действом человека накачивали наркотиками, правда, в своем труде итальянец не уточнял какими именно.
Дело в том, что Аламут (как и другие замки низаритов) были слишком малы для создания подобной иллюзии, да и следов подобных помещений обнаружено не было. Скорее всего, эта легенда придумана, чтобы объяснить преданность, которую последователи Саббаха выказывали своему лидеру. Чтобы понять ее, не нужно придумывать сады и гурий, отгадка находится в самой доктрине ислама, а особенно в шиитском его толковании. Для шиитов имам – это посланец Бога, человек, который заступится за него во время Страшного Суда и даст пропуск в Рай. Ведь современных шахидов готовят без всяких наркотиков, причем ИГИЛ и другие радикальные группировки используют их в промышленных масштабах.
Истоки легенды
Начало легенде об ассасинах дали крестоносцы, возвратившиеся после неудачных Крестовых походов в Европу. Упоминание о страшных мусульманских убийцах можно найти в работах Бурхарда Страсбургского, епископа Акры Жака де Витри, германского историка Арнольда Любекского. В текстах последнего можно впервые прочитать об использовании гашиша.
Следует понимать, что информацию о низаритах европейцы во многом получали от их злейших идеологических врагов – суннитов, от которых трудно ожидать объективности. После окончания Крестовых походов контакты европейцев с мусульманским миром практически прекратились, и настало время фантазий о загадочном и волшебном Востоке, где может быть что угодно.
Порядочно добавил масла в огонь самый знаменитый средневековый путешественник Марко Поло. Однако по сравнению с современными деятелями массовой культуры он просто ребенок, честный и искренний. Большинство нынешних фантазий на тему ассасинов с реальностью не связаны никак.
Еще одним мифом об ассасинах является представление об их вездесущности. На самом деле они действовали в основном в своем регионе, так что вряд ли их боялись в Китае или Германии. И причина очень проста: в этих странах просто не догадывались о существовании подобной организации. А вот на Ближнем Востоке о секте низаритов знали даже очень хорошо.
Возвращаемся к монголам.
Летописцы отмечают такой повод к походу Хулагу на юг: якобы Старец Горы послал в Каракорум открытую делегацию от секты, которая должна была вновь поклясться в верности монголам, а на самом деле — убить Великого хана. Монголы предотвратили покушение, но хан Мункэ решил уничтожить секту полностью и разрушить их цитадели.
Хулагу понимал, как тяжело будет штурмовать прекрасно защищенные крепости одну за другой, и поэтому придумал более простой план. Учитывая священную для секты роль Имама, Хулагу сосредоточил все усилия на том, чтобы захватить его. Хулагу использовал большую военную силу в сочетании в сочетании с обещанием прощения в случае, если он сам сдастся. В неспокойный период, совпавший с монгольским вторжением в Персию, в Аламуте правил Рукн ад-Ди?н аль-Хаса?н ибн Муха?ммад Хурша?х (1230 — 1256 гг.) — 27-й исмаилитский имам. Правил он ровно один год в качестве восьмого и последнего правителя Аламута. Он провёл долгую серию переговоров с вторгшимися монголами. Монголы обстреливали укрепления ассасинов, а их воины оказались способны вскарабкаться на практически неприступные стены, чтобы наносить по исмаилитам неожиданные удары. Сочетание силы, артобстрела и обещания прощения сработало, и 19 ноября 1256 года, в первую годовщину своего прихода к власти Имам сдался на милость монголов.
Как только Хулагу захватил Имама, он пошел с ним от одного замка ассасинов к другому, понуждая его последователей сдаваться. Чтобы усилить желание Имама сотрудничать, Хулагу удовлетворял его нездоровый интерес к наблюдению за тем, как верблюды дерутся и спариваются, а также поставлял ему женщин. Весной 1257 года, когда все замки ассасинов пали, Имам осознал, что больше не нужен монголам, и попросил разрешения лично отправиться в Каракорум, к Великому хану Мункэ. Хулагу отправил его в далекий путь в Монголию, но, когда Имам прибыл туда, хан Мункэ отказался его принять. Вместо этого монгольский эскорт отвез Имама и его спутников далеко в горы возле Каракорума и затоптал их там конями насмерть. Эта «бескровная» смерть была обычным делом монголов. Они говорили: — «Правитель умер потому, что по своей глупости проигнорировал наши первоначальные дипломатические инициативы и просто не сдался до того, как заработала первая наша катапульта.»
Остальные замки ассасинов, в свою очередь, тоже пали, а их жители, включая мужчин, женщин и детей, были убиты. Те женщины и дети, которым посчастливилось выжить, были проданы в рабство. Таким образом, низаритские исмаилиты в Персии были почти полностью истреблены, но несколько замков уцелели в Сирии до того, как на них напал лидер мамлюков Аль-Захир Бейбарс, султан Египта и Сирии (годы правления 1260-1277). К 1270-м годам многие бывшие замки ассасинов были захвачены мамлюками. Когда монголы пошли дальше, к своей более крупной цели Багдаду, местные мусульмане разграбили библиотеки ассасинов, которые еще не до конца успели уничтожить монголы, особенно знаменитую библиотеку замка Аламут, сохранив множество древних текстов (большинство из которых оказались в Мараге, Иран). Но они также сжигали все, что имело отношение к еретической вере исмаилитов и оставляя историкам лишь скудные и в конечном счете небольшие остатки текстов, с помощью которых можно было собрать воедино историю ассасинов.
С уничтожением ассасинов для армии Хулагу открылся путь на Багдад, самый большой и богатый город исламского мира. Исмаилиты располагались на периферии исламского мира, а великий Багдад на реке Тигр был его полноправным центром, Матерью городов. Мекка все еще оставалась священным городом для мусульман, но она была слишком изолирована от основных густонаселенных центров, чтобы стать политическим или торговым центром. После основания Багдад в 762 году, всего век спустя после возникновения ислама, арабский мир оказался под властью династии Аббасидов, халифов, считавшихся официальными правителями всех мусульманских земель. В то время в Багдаде правил халиф, тридцать седьмой наследник Мухаммеда. Он был не только самым могущественным светским владыкой исламского мира, но являлся также верховным духовным лидером всех мусульман на земле. Он представлял собой нечто вроде совместителя должностей императора и папы.
Багдад был городом Шахерезады, легендарной рассказчицы сказок «Тысяча и одной ночи». На протяжении пяти столетий богатства исламского мира стекались туда. Халифы жили в роскоши и возводили дворцы, мечети, медресе, сады и фонтаны. Багдад был городом роскошных бань и переполненных базаров. Несмотря на то, что большинство его жителей были мусульманами, Багдад стал важным религиозным центром для христиан, строивших там церкви, и культурным центром для иудеев, возводивших там синагоги и школы. Город раскинулся по обоим берегам Тигра, а сердце его защищали каменные стены.
Согласно правилам классической монгольской дипломатии, прежде чем начать боевые действия против халифа, Хулагу послал к нему послов со списком законных претензий к нему. Хулагу обвинял халифа в том, что он не прислал войска для борьбы с ассасинами, хотя клялся в верности Чингисхану. С монгольской точки зрения халиф был точно таким же взбунтовавшимся вассалом, как и Имам исмаилитов. Если халиф немедленно не повинится в своих преступлениях и не покорится власти монголов, Хулагу грозил завоевать его город и захватить его самого. Халиф также, как и Имам, недооценил опасность, которую представляли монголы, и презрительно отверг «абсурдные требования».
Он гордо провозгласил, что весь исламский мир от Багдада до Магриба в Северной Африке как один человек поднимется на защиту своего халифа и что он не позволит неверным захватить Багдад. Ни Бог, ни правоверные мусульмане не позволят Багдаду попасть в руки гяуров.
В ноябре 1257 года Хулагу, который сомневался в праве халифа говорить от имени Бога или всех мусульман, начал наступление на Багдад. Он приближался осторожнее, чем это сделал бы его дед, но с тем же набором проверенных временем приемов и стратегем. В дополнение к своим собственным войскам Хулагу призвал на помощь армии вассальных царств Армении и Грузии, в также нескольких тюркских племен. Таким образом, пока основная армия приближалась к городу по широкой дуге с севера и востока, союзники подходили с севера и запада. Хотя Тигр и Евфрат во все времена служили естественной защитой Месопотамии от завоевателей, монголы легко переходили через реки по понтонным мостам. Когда армии завоевателей приблизились, местное население обратилось в бегство и стало искать защиты за высокими стенами города. В последнюю неделю января 1258 года завоеватели окружили город и заняли пригороды вне стен, доведя число беженцев внутри города до максимума.
Прежде чем начать штурм, Хулагу постарался как можно полнее использовать политическую, религиозную и этническую рознь в стане защитников. Он установил тайные сношения с христианами Багдада. Его мать, две жены и многие его воины исповедовали христианство, сам Хулагу всегда поддерживал дружеские отношения с христианскими общинами на Ближнем Востоке, а также с христианскими царствами Армении и Грузии. Это помогло Хулагу договориться с христианами в городе посредством множества тайных гонцов и переговорщиков. Он обещал всем религиозным меньшинствам города особо мягкое отношение со стороны монголов. В знак особого расположения он даже разрешил христианским священникам не кланяться перед монгольским двором, поскольку им пристало кланяться только Богу. Он умело играл на страхах христианского меньшинства, окруженного враждебным мусульманским обществом. Он подкармливал мечты христиан и иудеев избавиться от мусульманского владычества.
Халиф тоже постарался использовать связи между монголами и христианами себе на пользу. Он призвал католикоса Макиху, патриарха христиан, и отправил его на переговоры с монголами. Он предлагал формально признать власть монголов, заплатить огромную дань и читать в мечетях пятничные молитвы за здоровье Великого хана в знак покорности. Хулагу презрительно отверг это предложение. Он знал, что уже слишком близок к победе, чтобы принимать такие подачки – только не теперь, когда богатства самого пышного города на земле лежат почти у его ног.
Монголы снова проявили свою уникальную способность превращать все, что находилось под рукой, в высокоэффективное оружие. Самыми большими объектами в окрестностях города были высокие финиковые пальмы, которые арабы веками выращивали и лелеяли. Монголы срубили их и превратили в смертоносные снаряды для своих баллист. Дерева в округе было мало, и они не смогли окружить город стеной так, как сделали это на Руси. Тем не менее Хулагу окружил город рвом и валом, а затем начал массированный артобстрел города. Арабы были знакомы с использованием в бою горючих жидкостей, но они впервые столкнулись с силой пороха.
Моголы изменили формулу пороха таким образом, чтобы он мгновенно взрывался при соприкосновении с огнем, а не медленно горел, как это было в традиционных китайских огненных копьях и ракетах. Монголы научились использовать силу такого взрыва для того, чтобы метать снаряды в противника. Мастера изготовили трубки достаточно маленькие для того, чтобы с ними мог управиться один человек. Из этих трубок во врага летели наконечники стрел и другие кусочки металла. Взрыв в таких трубках был сильным, а значит, требовался более прочный материал, чем бамбук, для их изготовления. Монголы стали делать эти трубки из железа, а для удобства пользования они приделывали к ним деревянные ручки, большие трубы они устанавливали на колеса для более удобной транспортировки. Такие большие трубки стреляли керамическими или металлическими емкостями, наполненными шрапнелью или порохом. Во время обстрела монголы использовали все виды снарядов и порохового оружия, включая дымовые бомбы, протогранаты, примитивные мортиры и зажигательные ракеты. Они изобрели взрывные устройства такой силы, что, вероятно, использовали даже пушки; одну такую трубу они направили на городскую стену и выстрелами развалили ее.
Обстрел с такого расстояния вызвал в жителях Багдада и его защитниках страх и смятение. Их никогда не атаковал враг, находящийся за пределами досягаемости для их собственного оружия. Кроме огнестрельного оружия, монгольские инженеры довели до совершенства практику использования пороховых зарядов для подрыва стен. Все эти военные нововведения прекрасно сочетались с традицией монголов оставаться как можно дальше от непосредственного боя и смертей. Хулагу разрушил дамбу и затопил лагерь армии халифа, вынудив ее искать спасения в городе. Стена воды вокруг Багдада, наверное, оказала на защитников такое же воздействие, как деревянная стена на воинов русских городов. 5 февраля 1258 года монгольские войска ворвались в город, и пять дней спустя халиф вынужден был капитулировать. Чтобы подготовить город к разграблению, Хулагу приказал всему населению сложить оружие, оставить свое имущество и покинуть город. Вместо того, чтобы исполнить приказ, армия защитников вырвалась и попыталась бежать, но монголы организовали погоню и перебили всех солдат.
Хулагу послал свои христианские отряды на разграбление города, но они обнаружили, что многие люди не выполнили приказ хана и прятались в своих домах. За неподчинение приказу они были убиты на месте. Монголы освободили от разграбления церкви и собственность христиан, а Хулагу подарил один из дворцов халифа католикосу Макихе. Христиане Багдада присоединились к своим единоверцам в разграблении города и избиении мусульман. Века ненависти и гнева пролились полной чашей, когда они оскверняли и разрушали мечети, а многие из них превращали в церкви.
Христиане радовались и ликовали по всем землям Аббасидов. Армянский летописец описывает эту радость: «Пять сотен и еще пятнадцать лет прошло со времени основания города. Высоко он вознесся и, как ненасытная пиявка, поглощал все соки мира. Но теперь он отдал назад все, что было им проглочено». Теперь Багдад «… был наказан за всю кровь, что он пролил, и за все зло, что он причинял; мера беззакония его исполнилась». Разграбление длилось семнадцать дней. В это время захватчики случайно или намеренно подожгли город.
Хулагу позволил христианам разрушить гробницы рода Аббасидов, а затем призвал пленного халифа в свой лагерь за городом. Согласно армянскому историку Григору из Алканца, Хулагу продержал его три дня без пищи и питья, а затем привел его к груде золота и других сокровищ, вынесенных из города. Он указал на нее и приказал халифу есть золото. Когда тот сказал, что не может, Хулагу отчитал его за жадность, которая принудила его накапливать богатства вместо того, чтобы собрать для собственной защиты сильную армию. Затем он приговорил халифа и всех его потомков мужского пола к смерти, но в знак уважения к высокому положению позволили казнить их как монголов – без пролития крови.
Всего за два года монгольская армия совершила то, что за двести лет непрерывных усилий не смогли сделать европейские крестоносцы и восточные турки-сельджуки – они захватили сердце арабского мира. Немусульманские войска больше никогда не покоряли Багдад и Ирак вплоть до появления американских и британских сил в 2003 году.
Пока монголы побеждали арабов, крестоносцы, засевшие в нескольких небольших городах и замках по берегам Средиземного моря, с опаской наблюдали за ними. После падения Багдада они решили, что могут объединиться с монголами и получить свою часть славы и добычи. Когда монгольская армия покинула Багдад и двинулась дальше на запад, рыцарь Боэмунд, князь Антиохийский, двинул свои войска на Дамаск со стороны моря. Точно также султан сельджуков послал из Анатолии свою армию на помощь монголам.
Дамаск покорился добровольно и таким образом спас себя от судьбы, постигшей Багдад. Вскоре монгольские воины второй раз вышли ни побережье Средиземного моря. 18-ю годами раньше, в 1241 году, монголы хана Батыя вышли к морю через Европу, теперь они приблизились со стороны Азии. За семь лет Хулагу завоевал и покорил все земли на расстоянии почти шести с половиной тысяч километров от Каракорума. Этот поход увеличил число подданных империи на несколько миллионов за счет арабов, турок, курдов и персов.
За шесть веков существования ислама эта религия распространилась по Ближнему Востоку, но никогда еще столько мусульманских земель не попадало в руки язычников. Четыре десятилетия между завоеванием Бухары Чингисханом и падением Багдад стали самой черной страницей в истории исламского мира. Крестоносцы смогли закрепиться только в нескольких портовых городах и княжествах, зато монголы завоевали все мусульманские царства от Инда до Средиземного моря. Они покорили почти все мусульманские земли в Азии, свободными от них остались только Аравийский полуостров и Северная Африка.
Торжеству христиан не было предела. Армянские летописцы сообщают апокрифическую историю, которая больше иллюстрирует христианское презрение и ненависть к мусульманам, чем то, что на самом деле делали монголы. Согласно этой истории после покорения арабов монголы выписали из Армении сто тысяч поросят и распределили по две сотни в каждый арабский город. Они якобы потребовали, чтобы мусульмане держали свиней в центре своих городов, заботились о них, регулярно кормили миндалем и финиками и мыли с мылом каждую субботу. Историк утверждает, что монголы потребовали, чтобы все арабы ели свинину и отрубали голову всякому, кто отказывался.
Казалось, что Монгольская империя сейчас поглотит все мусульманские страны, но на самом деле монголы уже покорили все, что могли, на западе. В этом направлении империя больше не разрасталась. Из Египта выступила армия рабов-мамлюков, большинство из которых были приобретены у итальянских купцов, то есть происходили из тех кипчаков и русичей, которых продавали в рабство монголы хана Бату. Они столкнулись с передовыми монгольскими подразделениями неподалеку от местечка Айн-Джалут, или Голиафовых источников, возле моря Галилейского в современном Израиле. Ранним утром 3 сентября 1260-го, год спустя после смерти хана Мункэ, мамлюки одержали над монголами победу. Империя достигла своей западной границы.
Медитация:
3-й Мастер
СООК РОН
АРР ТООН
ФЕР РА
ЕНОХ ЛЕВИС
ВЕНУС ГРОН
12-е Зоны
ЛИТАН
ОСТЕР ВУУЛ
ЙЕНН ЛЕВИС
ХОХ КРОН
© 2001—2024 «Литан» — Центр Открытого Сознания
Графика и дизайн: Ольга Генерозова
Тех. поддержка: Всеволод Кузьмин