Конспекты лекций >Метаистория раннего христианства. Лекция 12

"Филосову на престоле" – Марку Аврелию – наследовал его недостойный сын Коммод (180 - 192 гг.), далеко превосходивший в своей безумной жестокости самого Нерона. Подобно Нерону, он 735 раз публично выступал на арене в качестве гладиатора, чтобы его прославляли как "римского Геркулеса". За каждый свой выход Коммод приказывал выплачивать себе из казны по 1 миллиону сестерций. На эти деньги он покупал мир у маркоманнов (маркоманы – «обитатели рубежей» — древнегерманское племя, ведущее кочевой образ жизни и сильно досаждавшее Риму) и принимал в ряды легионеров все большее число отрядов германских войск, не предвидя, что в скором времени они могут иметь решающее значение. Смерть Коммода была насильственной, какую он и заслужил. Супруга Коммода, Марция, дала ему яд, а когда заметила, что яд действует слишком медленно, приказала борцу Нарциссу удавить его.
После смерти императора Марка Аврелия Рим постепенно начал терять свое могущество. Страну раздирали гражданские войны. Императоры, не способные управлять огромной страной, часто сменяли друг друга. Септимий Север (правил с 193 по 211 гг.) после смут водворил порядок и докончил романизацию Британии, а сын его, Каракалла, своей жестокостью и безумием не уступавший Нерону, даровал римское гражданство всем свободным жителям провинций. После Коммода следует ряд так называемых "солдатских императоров". С этого времени преторианцы по своему произволу и возводили, и низвергали императоров, большую часть их они же и убивали. Только немногие из этих императоров заслуживают какого-либо описания.
Первая половина III века является переходною эпохою между первым и вторым периодами в истории Римской империи – периодом принципата и периодом домината; смуты этого времени резко обнаружили шаткость всего государственного строя. Избирательность принципата сделала его игрушкой в руках армии, из которой он вышел. Притом все более сказывается перевес провинциальных войск над римскими, объясняющийся упадком воинственности и политического духа в римлянах и италиках. Начиная с Септимия Севера, на престол возводятся исключительно провинциалы, не-римляне. В связи с этим явлением стоит и другое – ослабление единства Римской империи, стремление провинций к главенству в государстве или к самостоятельности. В середине III в. Рим окончательно подпадает влиянию провинций: каждая провинциальная армия выдвигает своего императора, число императоров достигает 20 – наступает так называемая «эпоха 30 тиранов».
Следствием такого положения дел была ужасная смута, которою не замедлили воспользоваться внешние враги: персы, готы, аллеманы со всех сторон нападают на империю, наносят поражения войскам, грабят города и села, и каждая провинция, со своим императором во главе, действует на свой страх и в своих интересах, нисколько не заботясь о целом.
Великому полководцу Аврелиану (правил в 270 - 275 гг.) удалось на короткое время восстановить единство Римской империи и отразить внешних врагов. Для того, чтобы защитить столицу от нападений варваров, Аврелиан решил построить крепкую стену, которая была закончена уже после его смерти. Внутри стены заключены семь холмов Рима, Марсово поле и район Трастевере на правом берегу Тибра.
Покорив Галлию, Аврелиан выступил против Сирии. Здесь в оазисе Пальмира существовало независимое государство, успешно сражавшееся с персами. В то время им правила царица Зиновия (которую называли "второй Семирамидой"), одаренная мужественным, властолюбивым характером. Она даже увеличила свои владения новыми завоеваниями в Египте и Малой Азии. Против Зиновии и выступил Аврелиан и разбил ее в двух сражениях при Антиохии и Эмезе. Пальмира была взята, царица хотела спастись бегством, но была настигнута и приведена в Рим. Как только Аврелиан ушел из Пальмиры, ее жители восстали, и он вторично выступил против них, и на этот раз совершенно разрушил великолепный город, блистательное средоточие торговли и образованности.
Аврелиан намеревался совершить поход против персов, но был убит во Фракии по наущению своего секретаря. Войско и народ оплакивали смерть энергичного правителя, но развращенный сенат был рад освобождению от власти строгого Аврелиана.
На этом мы пока и остановимся.
Еще немного о евреях. Жизнь в диаспоре.
Начиная с библейских времен, многие евреи жили за пределами Земли Израиля. Уже во времена царя Соломона торговая деятельность заставляла некоторых израильтян покидать свою землю на продолжительное время, и часть из них могла осесть в чужих странах. Однако понятие диаспоры как рассеяния евреев, покинувших родину, не возникало до 722 г. до н.э., когда ассирийский царь Салманассар увел в плен в Ассирию часть населения Северного Израиля. За этим последовали массовые депортации, проведенные вавилонянами: вначале в 597 г. до н.э., когда была вывезена правящая верхушка Иудеи, и затем в 586 г. до н.э., когда был разрушен Первый Храм и множество иудеев было уведено в изгнание. Эти депортации привели к возникновению внушительной еврейской общины в Месопотамии. В то же время другие евреи бежали в Египет, где в годы, предшествовавшие разгрому Земли Израиля и Храма, уже обосновались некоторые из их единоверцев. Здесь также возникла значительная еврейская община.
В период Второго Храма диаспора распространилась по всему эллинистическому миру. Евреи жили на берегах Средиземного моря, также как в Месопотамии и других странах Востока. Где бы они ни селились, они приносили иудаизм в земли своего рассеяния, причем иудаизм каждой общины имел свои уникальные характеристики.
После вавилонского пленения только незначительное меньшинство евреев вернулось в Землю Израиля. Некоторые евреи занимали влиятельные посты при персидских царях. После завоевания Вавилона Александром Великим в 331 г. до н.э. Месопотамия примерно на два века попала под власть Селевкидов. Последние вскоре основали сеть новых городов, которые вместе со своими гарнизонами обеспечивали эллинизацию Вавилонии. На еврейские общины этот процесс не особенно повлиял. Новые правители подтвердили привилегии, которые были дарованы евреям персами. Так, в конце III в. до н.э. евреи, служившие в селевкидской армии, были освобождены от исполнения некоторых обязанностей по религиозным причинам (например, соблюдение субботы).
К 129 г. до н.э. упадок военной мощи Селевкидов сделал возможным наступление на запад парфян (Парфия была расположена на восток от Каспийского моря), и Вавилония перешла под их владычество. Парфянская держава позволила коренному населению жить в соответствии со своими традициями, оставив нетронутыми греческие колонии и благосклонно относясь к евреям. Большинство из них были крестьянами и торговцами, существовала и небольшая прослойка аристократов. Они не утрачивали связей с Землей Израиля, особенно с Иерусалимом, совершали паломничества к Храму.
Первая большая волна еврейской эмиграции из Палестины в Египет приходится на время правления Птолемея I (323—283 гг. до н.э.), возможно, евреи были приведены в Египет как пленники. В правление Птолемея II Филадельфа (283—246 гг. до н.э.) уже стали появляться антиеврейские трактаты. Это свидетельствуют о том, что в Египте было слишком много евреев, чтобы не замечать их. В то же время Птолемею II приписывается заслуга освобождения многих евреев, остававшихся в плену с периода правления его отца.
Евреи продолжали играть в Египте значительную роль вплоть до римского периода. Центром еврейской общины была Александрия, где два из пяти районов города были преимущественно заселены евреями и повсюду были построены синагоги. Евреи жили также в Верхнем и Нижнем Египте, составляя значительную и легко различимую группу населения. Многие из их общин начинались как военные колонии. Евреи высоко ценились как солдаты.
Распространение еврейской диаспоры в Малую Азию относится к правлению Антиоха III, который около 210—205 гг. до н.э. переселил евреев из Вавилонии в район современной Турции, где они должны были служить в качестве военных колонистов. К I в. н.э. евреев можно было встретить в любой части этого региона.
Особенно значительной в свете ее роли в распространении христианства была сирийская диаспора. К началу новой эры евреи распространились по большинству сирийских городов.
Еврейская община в Кирене в Северной Африке была основана эмигрантами из Египта во времена Птолемея. К первой половине I в. до н.э. евреи составляли отдельную группу населения Кирены. Община продолжала расти в римский период, но была полностью разгромлена во время восстания диаспоры против Траяна в 115-117 гг. н.э.
Евреи также селились в Греции, Македонии, на Крите и на Кипре. Первая волна переселенцев в Грецию состояла, возможно, из пленников, привезенных туда в качестве рабов во время маккавейского восстания. Очевидно, многие из них оставались в Греции и после получения свободы. Во II в. до н.э. греческие авторы заявляли, что евреев можно найти в любой точке мира.
Размеры еврейской общины увеличивались за счет большого числа прозелитов (новообращенных), которых иудаизм начинал привлекать по мере того, как угасала вера в греческий пантеон. Точно не известно, какой именно процесс обращения был необходим для того, чтобы стать полноправным членом еврейской общины в эллинистическом мире, но обрезание было обязательным условием. В то же время сложилась значительная категория полупрозелитов, которые формально не стали частью еврейского народа, но соблюдали при этом многие еврейские обряды, в частности посещение синагоги и воздержание от употребления в пищу свинины. Хотя язычники и рассматривали эту группу, известную под именем "богобоязненных", как людей, обращенных в иудаизм, ни сами ее члены, ни евреи не считали, что это полностью соответствует действительности.
Сохранение евреями и иудаизмом своих отличительных черт в греко-римском мире, как, впрочем, и в любом другом месте и времени, зависело от организации еврейской общины. За исключением меньшинства, которое было настолько эллинизировано, что целиком порвало связи с единоверцами, почти все евреи диаспоры являлись членами общинной организации, называвшейся синагога ("община"). Другие этнические группы в эллинистическом мире были организованы подобным же образом: либо как иноземные этнические общины, либо как религиозные объединения. Для существования всех организаций подобного рода требовалось царское разрешение, и, как в случае с евреями, им гарантировалось право устройства своей жизни в соответствии с законами предков. Таким образом, еврейская община имела полную свободу в возведении синагог, формировании независимых судов и других учреждений, обучении молодежи в соответствии с требованиями традиции и избрании людей на административные должности.
Синагога (или храм) была центром общины и служила местом обучения детей, судопроизводства, проживания гостей и, разумеется, богослужения. Для всей диаспоры синагога стала главным средством сохранения еврейской традиции. Такую же роль ей суждено было выполнять в Земле Израиля после разрушения Храма. Так как евреи стремились жить поблизости от синагоги и избегали совместного принятия пищи и браков с неевреями, их часто обвиняли в самоизоляции (и совершенно справедливо).
В эллинистический и римский периоды евреи составляли отдельные общины в нееврейской среде. Одной из основных их задач было получение освобождения от обязанности почитать местные божества, которые обычно рассматривались как официальный культ города. Обычно евреям шли навстречу, но делали это неформально, без прямого упоминания даже в тех документах, которые касались привилегий евреев в этот период. Такого рода неформальная привилегия, очевидно, препятствовала получению евреями полного гражданства в большинстве греческих городов, за исключением сравнительно небольшого числа тех, кто был достаточно эллинизирован и кто получал гражданство на индивидуальной основе.
В то же время существовало множество других привилегий. Евреям было разрешено жить в соответствии с законами их предков. Они могли не появляться в суде или других муниципальных заведениях в седьмой день, что делало возможным соблюдение Субботы. Более того, еврейские военные подразделения не передислоцировались по субботам. Несмотря на сильное недовольство нееврейских соседей, евреям было позволено посылать деньги в Иерусалимский Храм и, позднее, патриарху в Земле Израиля.
Евреи западной диаспоры были вовлечены в разнообразные виды деятельности. Изначально они пришли в Египет, Кирену и Малую Азию в качестве воинов-наемников. Эту роль евреи играли во многих частях эллинистического мира, причем везде они славились своими воинскими качествами. Обычно воины получали земельный надел, который со временем переходил в их собственность. В результате этого в регионе складывалась прослойка мелких еврейских землевладельцев. Некоторые евреи арендовали земли, принадлежавшие царю или крупным землевладельцам. Сельское хозяйство играло большую роль в Палестине, поэтому неудивительно, что евреи продолжали заниматься им и в диаспоре.
Евреи занимались и разными ремеслами, а еврейские ремесленники были объединены в гильдии. Существовал также значительный средний класс, состоявший из еврейских купцов, часть которых имела собственные корабли, а часть вкладывала средства в торговые предприятия. Некоторые евреи обладали огромным состоянием и ссужали деньги под проценты. При Птолемеях евреи занимали административные должности в Египте, наблюдая, в частности, за сбором налогов. В целом евреи по роду своей деятельности не выделялись из окружавшего их общества.
Лишь немногие евреи в эллинистической диаспоре пошли по пути полного отречения от иудаизма. Более значительная группа оказалась вовлеченной в синкретизм, отождествлявший Бога Израиля с верховным языческим божеством. Однако большая часть евреев диаспоры оставалась верна образу жизни и вере своих предков. Вместе с тем они активно старались приспособиться к окружавшему их миру, особенно когда они и их соседи имели одинаковое образование и сферу деятельности. Этому процессу содействовало также то обстоятельство, что иудаизм и греческая философская традиция обнаруживали много общего в области этики.
Евреи греко-римского мира соблюдали такие главные заповеди, как Суббота, законы, касающиеся запрещенной пищи, и обрезание. Они праздновали Субботу и ежегодный цикл праздников и новолуний точно так же, как их единоверцы в Палестине. В синагогах, которые евреи активно посещали, они собирались для богослужения и слушали проповеди о том, как совмещать иудаизм с доминирующей культурой. Синагоги существовали по всей диаспоре, часто более одной на общину. Некоторые из них были грандиозными сооружениями, входившими в число общественных зданий города. Большая часть службы велась на греческом языке, использовались библейские тексты на греческом (Септуагинта). Сохранялись тесные связи с Землей Израиля. В годы, предшествовавшие разрушению Храма, евреи преодолевали огромные расстояния, чтобы попасть в священный город на паломнические праздники. Евреи диаспоры приносили в Храм различные подношения. Храмовый налог собирался регулярно по всей диаспоре и посылался в Палестину. После разрушения Храма общины диаспоры продолжали поддерживать патриарха в Палестине.
Тем не менее, в эллинистическом мире имело место ослабление ритуальной практики. Еще более серьезная угроза для традиционного иудаизма исходила от евреев, которые, ориентируясь на греческую философию, объясняли Тору аллегорически и потому утверждали, что соблюдение заповедей не обязательно. Филон Александрийский твердо высказывался против такого подхода. Про Филона см. последнюю лекцию предыдущего курса. Но кратко напомним:
Уникальная и выдающаяся личность Филона Александрийского (ок. 20 г. до н.э. — ок. 50 г. н.э.) доминирует над всей эллинистической еврейской литературой. Именно он попытался в своих работах систематически соединить иудаизм и философию эллинистического мира. Его наследие, составляющее в наши дни около двух тысяч пятисот страниц печатного текста, было сохранено благодаря Отцам христианской церкви и почти полностью проигнорировано еврейским народом, который вновь открыл его для себя только в эпоху итальянского Возрождения.
Филон родился в аристократической семье в Александрии и получил как еврейское, так и греческое образование. В 38 или 39 г. н.э., когда в связи с антиеврейскими беспорядками, происшедшими в городе, еврейская община Александрии отправила посольство к императору Калигуле в Рим, Филон был назначен главой делегации. Успеха эта миссия не принесла, но она показывает, насколько высоко ценили Филона его соотечественники и насколько велико было его желание выступить в защиту своего народа. В последующие годы он продолжал литературную деятельность вплоть до самой смерти около 50 г. н.э.
Филон писал в очень непоследовательном и отрывочном стиле, постоянно перемежая толкование Библии, придававшее форму большинству его работ, и философские объяснения, составлявшие интеллектуальный фон его интерпретаций. Его философия, принадлежавшая по большей части к платонической традиции, являлась смесью личного Бога еврейской Библии и абстрактного, идеального божества греческой метафизики. Обе концепции выразились в идее Божественного Логоса: Слова и Мудрости Всевышнего. Мысль о том, что Логос является перворожденным сыном божества, привела к популярности Филона среди Отцов Церкви.
Многие работы Филона связаны с библейскими текстами и представляют собой смесь правовых и философских толкований. Его книга "О творении" доказывает, что законы Библии согласуются с законами природы. Отдельные работы посвящены патриархам Аврааму, Исааку и Иакову, которые рассматриваются Филоном как воплощения Закона и архетипы добродетели. В "Жизни Моисея" Филон описывает Моисея в платонических терминах как идеального законодателя, священника и пророка. Его "О десяти заповедях" и "Специальные законы" являются объяснением еврейского закона и практики на языке греческой философии.
В "Аллегорическом истолковании" философское образование Филона получает наилучшее раскрытие, так как именно здесь он интерпретирует первые семнадцать глав Книги Бытия как собрание философских и квазимистических концепций. Чисто философские вопросы рассматриваются в таких трактатах как "О вечности Вселенной" и "О предопределении". Трактат "Против Флакка" детально описывает погром евреев в 38 г. н.э., а трактат "О посольстве к Гаю" повествует об упомянутой поездке Филона в Рим с целью протеста против погрома. Эта поездка по времени совпала с императорским указом установить его статую в Иерусалимском Храме.
Филон верил в трансцендентного Бога. Его концепция логоса преодолевала пропасть между человеком и Богом, делая возможными близкие отношения между еврейским народом и Богом в том виде, как они описаны в Библии. Желание понять Бога становится целью еврейского религиозного сознания. Библия понимается аллегорически как описание духовного богоискательства. И как следствие этого Филон объясняет Библию на двух уровнях: буквальном и символическом. Такой метод позволяет ему дать эллинистическое оформление библейским Писаниям. Филон постоянно призывает к соблюдению предписаний еврейского закона, которому он иногда дает свои собственные интерпретации, а иногда объясняет его так же, как современные ему палестинские источники.
Столь же значимо его представление о душе. Согласно Филону, душа сошла в материальный мир, и каждый человек может вернуть свою душу Богу путем отказа от земных страстей. Этому процессу содействует стремление к интеллектуальному постижению Бога, но из описаний Филона становится ясно, что конечным этапом должен стать опыт мистического единения с Божественным. Он понимал пророчество именно как экстатическое состояние, в котором человек получает озарение божественным светом.

На протяжении четырех или пяти веков иудаизм диаспоры в греко-римском мире являлся носителем богатой и цветущей культуры. В социальной, экономической и религиозной областях он попытался достичь синтеза между еврейской и эллинской традициями, который позволил бы ему успешно существовать в эллинистическом окружении, сохраняя и обогащая при этом свое еврейское наследие. В конце концов, общины эллинистической диаспоры исчезли благодаря влиянию христианства, ассимиляции и последствиям восстания диаспоры, но главным образом благодаря распространению за пределы Палестины раввинистической традиции. По сравнению с этими общинами вавилонское рассеяние, которое почти не испытало на себе давления эллинизма, стало тем центром, в котором в итоге возник величайший памятник раввинистического учения: Вавилонский Талмуд.

На эллинистический период приходится зарождение многих элементов классического антисемитизма. Иудаизм рассматривался как варварский предрассудок, и по рукам ходили различные памфлеты, которые описывали его якобы позорное возникновение. Среди основных объектов для нападок были Моисей и заповеди, особенно обрезание. Евреев обвиняли в мизантропии и ненависти ко всем остальным людям. Большинство неевреев воспринимало их как чужеземцев и возмущалось теми привилегиями, которые они имели, не будучи при этом полноправными членами полиса. Еще более неприемлемым выглядел отказ евреев от поклонения языческим божествам и, как следствие этого, отказ от участия в местных городских культах. Все эти противоречия вылились в восстание диаспоры 115—117 г. н.э. (Вторая Иудейская война).

К началу первого века уроженцы стран рассеяния составляли большую часть израильского народа. Из примерно восьми миллионов евреев, населявших Римскую империю, в Палестине жило не больше полутора миллионов человек. Напомню, что в 14 г. н. э. (к концу правления Октавиана и к началу правления Тиберия) население империи составляло 54 млн., из них около 5 млн. римских граждан. К 160 г. н. э. в результате правления Веспасиана, Адриана, Траяна и Антонина Пия - 65 млн. чел. К 180 г. н. э. (к концу правления Марка Аврелия, после территориальных потерь и эпидемий) - 40 млн. человек.
Теперь, наконец, мы имеем некоторое представление о том, на какой почве стало вырастать Христианство.
Первый период его истории обычно обозначается в литературе как Апостольский век. Он продолжался со времени казни Иисуса Христа до начала II в. В этот период жизненно важное значение имело преодоление последователями Иисуса узких рамок иудаизма и самоопределение христианства как самостоятельной религии. Первостепенную роль в этом сыграл апостол Павел, адресовавший христианскую проповедь к язычникам-неиудеям и много сделавший для распространения первохристианства за пределами Палестины.
После гибели Иисуса Христа часть его учеников удалилась в Галилею, затем к границам Сирии и оттуда в Дамаск и Антиохию. Именно там появилось само название "христиане". В начале второй половины I в. христиане появляются также в городах Малой Азии и в Египте. На западе распространение христиан происходило медленнее, исключая Рим, где было много иудеев.
Важное значение для развития христианства в этот период имела Иудейская война (66-72 гг.), в ходе которой были физически уничтожены сторонники борьбы с Римом, был разрушен Иерусалимский храм – центр ортодоксального иудаизма, а в связи с упразднением остатков самостоятельности иудейского государства иудаизм лишился политической основы. Однако для распространения первохристианства по римскому миру особое значение имело рассеяние иудеев, среди которых было немало и иудеохристиан, по всей Римской империи. Иудейская война оказалась своеобразным рубежом, отделившим христианство от иудеохристианства (о котором мы поговорим в следующей лекции) и создавшим условия для широкого распространения нового учения.
Еще одной очень важной чертой этого периода была запись христианского учения, существовавшего первоначально только в устной традиции. Формирование священного канона происходило на протяжении длительного периода, и окончательно состав Нового Завета был утвержден на Карфагенском соборе в 418 г., но почти вся первоначальная христианская литература, как каноническая, так и значительная часть апокрифической, оформилась именно в Апостольский век.
В этот период происходит формирование первохристианских общин, распространение их учения в восточных провинциях. Проповедовали в основном в городах – в синагогах. Иногда против христиан выступали правоверные иудеи. Некоторые проповедники (особенно Павел) скоро стали ориентироваться в своих проповедях на неиудеев. Наряду с христианами проповедь вели последователи Иоаннова крещения, и некоторые из них объединялись с первохристианами.
Теперь обо всем этом подробнее.
В последних лекциях предыдущего курса мы говорили об этом самом первом – апостольском – периоде рождения Христианской церкви, о самих апостолах, особенно об апостоле Павле. Переслушайте или перечитайте эти лекции. Мы же добавим некоторые важные подробности:
После Вознесения Иисуса Христа, в Галилее было уверовавших в Него более 500 человек и в Иерусалиме с апостолами – 120. О судьбе галилейских уверовавших информации не осталось – весь интерес первохристианских источников сосредоточивается на общине верующих в Иерусалиме. Они собирались вместе, и на одном собрании, по предложению апостола Петра, они избрали на место Иуды – Матфия.
В Новом Завете написано, что через 50 дней после Воскресения Христа, апостолы:
«исполнились все Духа Святаго и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать.
В Иерусалиме же находились Иудеи, люди набожные, из всякого народа под небом.
Когда сделался этот шум, собрался народ, и пришел в смятение, ибо каждый слышал их говорящих его наречием.
И все изумлялись и дивились, говоря между собою: сии говорящие не все ли Галилеяне?
Как же мы слышим каждый собственное наречие, в котором родились.
Парфяне, и Мидяне, и Еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии, Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее,
и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты, критяне и аравитяне,
слышим их нашими языками говорящих о великих делах Божиих?» (Деян. 2:4-11)
Отсюда следует, что в день Пятидесятницы среди присутствующих при этом событии оказалось множество уроженцев стран рассеяния. Но чтобы разъяснить народу смысл происшедшего события, потребовалась вполне ясная членораздельная речь апостола Петра, которая затем была произнесена на греческом языке и оказалась всем понятна, хотя греческий язык был доступен далеко не всем прозелитам, пришедшим в Иерусалим из самых различных стран. Поэтому также может казаться чудом, что речь апостола Петра была понятна всем:
«Мужи израильские! Выслушайте слова сии: Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами, и чудесами, и знамениями, которые Бог сотворил через Него среди вас, как вы и сами знаете, — Сего, по определенному совету и предведению Божию преданного, вы взяли и, пригвоздивши руками беззаконных, убили. Но Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его» (Деян 2: 22–24).
Петр сослался на Писание и закончил грозными словами: «Итак, твердо знай весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли» (Деян 2: 36).
Заметим, что вряд ли стоявшие там сами видели Иисуса, но некоторые могли быть в городе во время Пасхи, и тогда казнь галилейского Учителя оставила их равнодушными. Но теперь они поверили Его апостолу, и приняли его слово сразу, не колеблясь, будучи захвачены не богословскими доводами, а силой, исходящей от самого Петра, и тем могучим Демиургическим током Христианской метакультуры, который прошел в день Пятидесятницы. Вокруг оси этого тока образовался мощный турбулент, благодаря которому множество людей привлеклись к нарождающемуся христианству и проповеди апостолов в дальнейшем имели такой огромный успех. Но из иудеев влияние этого тока ощутили очень немногие, в основном эллинизированные.
Когда народ спросил, что же теперь делать, Петр ответил:
— Покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов, — и получите дар Святого Духа; Ибо вам принадлежит обетование и детям вашим, и всем дальним, кого ни призовет Господь Бог наш (Деян 2: 38 — 39).
В это время омовение уже давно стало общепринятым знаком духовного очищения, открывающим путь в новую жизнь. Его практиковали многие наставники, в том числе и Иоанн Креститель, приходивший из пустыни.
Толпы людей под предводительством Петра спустились к купели Силоамской (это было образованное ручьем водохранилище, разделенное на две половины — мужскую и женскую). Апостолы крестили всех кающихся. Некоторые паломники принимали крещение прямо в храме, в микве – бассейне, устроенном для омовений. К вечеру число обратившихся достигло трех тысяч человек.
Да и после этого богомольцы не расходились, день за днем слушая Петра и других апостолов. Первосвященнику Кайафе, разумеется, донесли о случившемся, да и сам он мог заметить: происходит что–то неладное. Но праздник, собравший в городе столько народа, был опасным временем для принятия жестких мер. Поэтому на первых порах члены Синедриона заняли выжидательную позицию. Они надеялись, что скоро беспокойные галилеяне и их взбудораженные сторонники покинут столицу, а потом волна энтузиазма спадет. Но расчеты властей не оправдались.
Более того, когда апостолу Петру через некоторое время пришлось, по поводу чудесного исцеления хромого у Храма (Деяния, 3), снова проповедовать о воскресшем Христе, то число верующих возросло до 5000 (Деяния, 4:4). Апостол Петр и другие апостолы возвещали Иисуса, как ожидавшегося иудеями Мессию, который, согласно словам пророков, пострадал и умер, и именно иудеи по неведению предали Его на смерть.

Христианской Церкви как организационной структуре через смерть Иисуса Христа и Его воскресение было положено основание не только метафизическое, но и реальное. Апостол Павел впоследствии говорил: «Внимайте себе и всему стаду, в котором вас Дух Святой поставил блюстителями (епископами в переводе с греческого) пасти Церковь Господа и Бога, которую стяжал честною Своею кровию».
Иисус Христос положил начало также и внешней организации Церкви, как Христианского сообщества, а не просто нравственного союза людей.
Церковь многие люди сегодня рассматривают только как здание. Но это не соответствует библейскому пониманию церкви. Слово «церковь» происходит от греческого слова «экклесиа», определяемого как «собрание» или «созванные». Основное назначение церкви – это не здание, а люди.
Церковь, по учению Христа, есть общество верующих в Него, как Сына Божия и Спасителя. Слово «Церковь» (как свидетельствует евангелие от Матфея) Он употребил три раза. Он установил первоначальную иерархию (Ср. Ин. 20:22, 23): «Дунул, и сказал им: примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Ср. Мф. 16:19, 18:18), Он дал ученикам молитву, как образец («Отче наш»), установил таинства – крещение, причащение, покаяние, указал необходимость человеческой дисциплины: «Если же согрешит против тебя брат твой… скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф. 18:15-17). Но дело Христа было только бросить семя, и оно вырастет, зажечь огонь – и он разгорится. Таким образом, в день Пятидесятницы в Иерусалиме произошло рождение Христианской Церкви.
Обратившиеся или уверовавшие в Христа жили вместе, как одно семейство. «И они постоянно пребывали в учении апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах» (Деяния, 2:42). Внутреннее духовное единение (с полным их подчинением апостольскому авторитету) и гармоническое настроение соответствующим образом выражалось и во внешнем устроении жизни – в общем потреблении благ, в самоотверженной помощи людям бедным, нуждающимся. Без всякого принуждения они завели общее имущество при общей кассе, которая пополнялась людьми богатыми.
В самом раннем периоде существования христианских общин все еще не было специальных построек или помещений для их богослужебных собраний. Они происходили по обычаю апостолов в домах зажиточных верующих.
Юная христианская община постепенно увеличивалась, но в большом, из различных элементов составленном и еще не сжившемся обществе, неизбежны были некоторые недоразумения и беспорядочность. Поэтому возникла необходимость введения в общинах дополнительного служения в помощь апостолам (Деяния 6:1-6).
Для этой цели были избраны семеро – Стефан, Филипп, Прохор, Никанор, Тимон, Пармен и Николай, пришедший из Антиохии. Их поставили перед апостолами и, те, помолившись, возложили на них руки. Все семеро были эллинисты, т. е. происходили из иудеев диаспоры.
В античную эпоху два народа — греки и иудеи — выбрали себе судьбу странников. Греков можно было встретить от Атлантического до Индийского океана; евреи так же селились по всему Средиземноморью и дальше на восток, вплоть до Парфии. Пути караванов и места поселений народов–странников почти всегда совпадали. Живя рядом с эллинами, иудеи восприняли многие элементы их цивилизации. Тех, чьим родным языком стал греческий, называли эллинистами. Но библейскую веру они сохраняли и стремились хотя бы раз в году посетить Храм, а иные, приехав в Иерусалим, навсегда оставались на родине предков.
Однако слиться с местными жителями эллинистам мешало плохое знание отеческого языка (в то время это был арамейский); к ним относились если не с презрением, то свысока, поэтому они предпочитали селиться в особых кварталах и иметь собственные синагоги. Среди нескольких сот молитвенных домов Иерусалима немалое число принадлежало выходцам из Египта (Александрии и Кирены), Антиохии и Малой Азии. Особую группу составляли «либертинцы», потомки римских вольноотпущенников.
Эти люди читали Писание только в греческом переводе, держались обычаев, усвоенных на чужбине, а самые образованные были причастны философии и литературе, которая возникла на базе сплава иудейства с эллинством.
Вхождение эллинистов в Церковь явилось важным событием. Породив немало трудностей, оно в то же время расширило умственный горизонт общины и внесло в нее новые веяния.
Главная трудность заключалась в том, что люди из диаспоры находились в определенной изоляции; языковые и культурные преграды делали их отличными от евреев, — так называли говоривших на арамейском языке. А это не могло не отразиться и на их положении в среде назарян (так часто называли членов первохристианской общины). Евангелист Лука, описывая жизнь первой общины, не скрывал некоторых ее темных сторон, не умалчивает он и о трениях, возникших между группами евреев и эллинистов, в результате которых грекоязычные христиане стали жаловаться на собратий. Они уверяли, что при ежедневной раздаче хлеба их бедняки, особенно вдовы, оказываются в пренебрежении.
Поскольку апостолы не могли, «оставив слово Божие», постоянно вникать во все бытовые нужды братства, они решили пойти по пути разделения труда: собравшись вместе с другими старейшинами, они предложили создать совет из «семи мужей», имеющих доброе имя, мудрых и исполненных Духом, и возложить на него заботы о хлебе. Это предложение вполне соответствовало традиции. У иудеев городские общины возглавлялись коллегией «семи добродетельных мужей». По этому образцу и избрали Семерых для служения. Чтобы впредь не было почвы для распрей, остановились на упомянутых выше кандидатах–эллинистах: Стефане, Филиппе, Прохоре, Никаноре, Тимоне, Пармене и Николае.
Как и при поставлении членов иудейского Совета, на них были возложены руки с молитвой, чтобы Дух Божий содействовал им в их труде. Иными словами, то была не просто административная должность, а своего рода сан. По–видимому, каждый из семи рукоположенных, «служа столам», совершал в качестве главы собрания и Евхаристию. Сами апостолы едва ли могли успевать всюду, если учесть, что число верных достигло к тому времени восьми тысяч.
Таким образом, проблема, казалось, была решена. Препятствий для дальнейшей жизни и развития Церкви не было. Народ относился к благочестивым, добрым и ревностным в Законе назарянам с любовью и уважением. Власти больше не предпринимали враждебных действий. За последователями Христа был молчаливо признан статус независимой общины. Ничто, казалось, не предвещало новых испытаний. Правда, впереди открывалась трудная перспектива проповеди иноплеменникам. Христос предсказывал, что люди придут в Царство Божие «от востока и запада» (см. Мф 8: 11). После Воскрешения он дал ученикам повеление: «идите и научите все народы» (Мф 28: 19). К началу выполнения этой миссии их подтолкнул неожиданный кризис, вызванный проповедью Стефана.
Среди Семи Стефан явно занимал ведущее место и, быть может, был их старейшиной. Все они посвящали себя не только хозяйству, благотворительности и евхаристическим трапезам, но и возвещению слова Христова. Филипп даже прямо назван в Деяниях благовестником. Но Стефан оказался самым энергичным. Исполняя древний завет Писания и закон Церкви — заботиться о бедных, — он в то же время активно выступал как проповедник.
Христос, говоря о сущности веры, не упразднял Закон и ритуал, но указывал на преимущество главного — доверия и любви. Он называл Храм домом молитвы, хотя не считал сами камни и пышное убранство святилища чем–то безусловным. Здания могут быть разрушены, неразрушимы лишь дух и истина. Учение Христа о второстепенности внешнего культа и сделал Стефан центром своей проповеди. Свободно владея лишь греческим языком, он чаще всего приходил для бесед в синагоги своих земляков, эллинистов. Многим его идеи были по душе; их предки сумели сохранить и углубить веру, живя вдали от Храма.
Однако были среди репатриантов и другие. На земле отцов они стремились превзойти в набожности самых крайних ортодоксов. Слова Стефана задели их за живое. Начались жаркие споры. Чем очевидней обнаруживалась правота Стефана, опиравшегося на пророков, тем сильнее было раздражение противников. Через грекоязычные синагоги прошла трещина раскола. Разумеется, правоверные взяли верх, тем более, что им удалось нанести Стефану удар в спину.
В Синедрион явились доносчики, которые обвинили его в оскорблении святыни Храма и хуле на Закон. В это время в Иерусалиме снова начинались волнения. Жестокость прокуратора Понтия Пилата превзошла все пределы и чуть не довела народ до крайности. Были спешно отправлены гонцы к наместнику Сирии Вителлию с требованием убрать прокуратора. Вителлий понял, что дело приняло опасный оборот, и велел Пилату ехать в Рим для отчета, а на его место временно послал некоего Марцелла.
Непродолжительный момент безвластия был самым подходящим для разгула фанатизма. Возбужденная толпа, подстрекаемая эллинистами, набросилась на Стефана и повела его к Кайафе. «Этот человек, — кричали обвинители, — не перестает говорить хульные слова на святое место сие и на Закон… Мы слышали, как он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей (Деян 6: 13 — 14).
Стефану задали вопрос: признает ли он себя виновным? Но он категорически отверг навет. Защитительное слово он начал издалека. Он хотел показать, что явление Иисуса было подготовлено всей историей народа Божия и что его смерть не есть прискорбная случайность. Он напомнил о Завете с Авраамом, об избавлении и Законе, данном через Моисея, о земле обетованной и постройке Храма. В то же время он подчеркивал, как часто люди противились воле Божией, говорил о братьях, продавших Иосифа в рабство, об израильтянах, возмутившихся против Моисея, о золотом тельце, о соблазнах идолопоклонства. У Бога великая цель. Она далеко не достигнута сооружением Храма.
«Вот я вижу, — воскликнул Стефан, — небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога!» (Деян 7: 56).
Яростный рев толпы был ему ответом. Фанатики затыкали уши, чтобы не слышать его. Ни о каком суде не могло быть и речи. Здание осаждала толпа. На Кайафу перестали обращать внимание. А он, хотя и мог вызвать стражу, хладнокровно выдал эллиниста на самосуд.
Стефана вытащили из зала и с дикими криками поволокли к воротам города (кто–то вспомнил старый обычай совершать казнь за стенами). И там учинили расправу: он был сброшен со скалы, а обвинители добили его, бросая камни…
Перед смертью Стефан молился за своих убийц.
Но одной жертвой зачинщики не удовлетворились. Они начали в городе настоящую охоту за сторонниками Стефана. По–видимому, разыскивали они в основном эллинистов, причем не щадили и женщин. Но апостолов никто не тронул. Слишком очевидным было уважение галилеян к Храму, чтобы и их обвинять в кощунстве.
Евангелист Лука пишет, что из города в эти дни бежали все христиане (см. Деян 8: 1). Но, по–видимому, большинство укрылось в Вифании и других соседних селах и вскоре вернулось. Только эллинисты во главе с семью служителями навсегда покинули Иерусалим. Одни отправились в города севера и приморья, другие совсем уехали из Иудеи в родные места, в частности, в Антиохию.
Таким образом, гибель св. Стефана послужила невольным толчком для дальнейшего распространения Церкви. В результате трагедии произошло и другое великое событие. Как выразился впоследствии блаженный Августин, молитва первомученика была услышана и даровала христианству апостола Павла.
Когда убийцы расправлялись со св. Стефаном, они сложили одежды к ногам юного фарисея, Савла Тарсянина. В самой казни он не принимал участия, но, вызвавшись сторожить одежды, хотел этим показать свое отношение к ней. Савл не был жесток, однако уверенность в справедливости кары делала его непоколебимым. Если и закрались в душу фарисея какие–то сомнения, он решительно подавил их и принял участие в розысках эллинистов–назарян (обо всем этом мы говорили в донной из предыдущих лекций).
С метаисторической точки зрения первомученик Стефан сыграл очень важную роль в процессе построения метакультуры и эгрегора Христианской Церкви. К этому времени на Тонком плане со стороны затомиса уже начали выстраиваться пространства Посмертия – и он первый проложил туда путь.
Медитация 6-й Мастер:
РОН АРР СС УНИТ КРОН
ТЛПЛ СООК ЭРИС КИНЬ ЦЕРС

Лекция 12. Ещё о Римской империи – окончание.

Лекция 12.
Ещё о Римской империи – окончание.