Романизация.
Империя, созданная Александром Македонским, явилась первым опытом создания «мировой» полиэтнической державы. Александр создал культурную империю, империю эллинизма. Причем развивалась она как раз по мере того, как падало политическое могущество входящих в нее государств. И уже вслед за этим стал возможным феномен Римской империи, идея которой сохраняла свое влияние вплоть до развитого средневековья и проявлялась позднее в европейской политике нового и новейшего времени.
И вслед за эллинизацией пришла романизация.
Мы отмечали, что все огромные территории, завоеванные Александром (за исключением Греции) находились в Азии. Он почему-то стремился захватить только их и совсем не помышлял расширить границы доставшегося ему в наследство государства дальше в Европу. А ведь именно там, чуть севернее Македонии и Черного моря, находятся самые плодородные места Европы. Однако он предпочел двигаться совсем в другом направлении. И если посмотреть на карте завоеванный им мир, Македония оказывается на самом его краю. Александр отправился покорять бесплодные гористые земли, к тому же далекие, вместо тех, что были богаты на чернозем. Кроме того, Азия принадлежала персам, которые не раз демонстрировали грекам силу своего оружия и подчинили своей власти чуть ли не половину азиатского мира. По другую же сторону от Греции никакого мощного государства не было. На прекрасных богатых землях проживали разрозненные кочевые народы, не способные оказать серьезного сопротивления. Это, в общем-то, нашло свое подтверждение: Александр без труда разбил придунайские племена, но этим и ограничился.
То есть на самом деле Александра (одного из величайших Посвященных своего времени) влекла на Восток совершенно другая идея – необходимость интегрировать не только достижения культуры, но и сакральную мудрость Востока. И сам он везде, куда попадал, получал Посвящение – в Египте, Вавилоне, Персии, Индии. И то, что ему не удалось проникнуть дальше в Индию, воспринималось им как неудача. А запад осваивать в этом плане осталось на долю Юлию Цезарю. Заметим, что Рим еще охотнее, чем Греция, «поглощал» чужих богов, чужие обряды, чужую магию. Однако роль религии в обществе к этому времени, как и в эллинистическом мире, значительно упала. Но об этом будет отдельный разговор.
Рим еще до Цезаря завоевал множество стран и народов на всем побережье Средиземного моря. В результате великих войн III и II вв. до н.э. Рим овладел всем царством Александра Великого – таким образом он превратился в мировую державу, а Средиземное море – во внутреннее римское озеро.
В так называемой Галльской войне (продолжавшейся 8 лет с 58 года до н. э.) Цезарь присоединил к Римской республике огромную территорию от Атлантического океана до Рейна – это территории современных Швейцарии, Франции, Бельгии, Германии и Великобритании. Эти земли были населены по большей части кельтами. К этому времени после походов Помпея и Лукулла против Митридата под власть Рима перешла почти вся Малая Азия, а в 67 г. до н. э. Помпей (римский военачальник, участник первого триумвирата с Цезарем и Крассом) получил от сената чрезвычайные полномочия для того, чтобы очистить Средиземноморье от пиратов. В 66-62 гг. до н. э. он командует войскам на востоке, доходит до Иерусалима и присоединяет к Риму новые большие территории.
Напомним, что одно из метаисторических предназначений Древнеримской метакультуры – подготовка к созданию иноматериального тела будущей Христианской Церкви, иными словами – Христианской метакультуры. А Христианская метакультура должна была обеспечивать, после первоначального прохождения Этереоцефала и Планетарного Логоса, постоянное поддержание этого процесса. И создание единой Греко-Римской метакультуры было окончательным, завершающим шагом этой подготовки.
Изначально Греко-Римская метакультура и планировалась как единая – на первом этапе (за несколько тысячелетий) создавался общий затомис в Мутабельном слое, начал разворачиваться общий кармический сценарий, но оказалось, что программы, идущие сверху, вязнут в мутной, непроходимой Тонике и Астрале, а кармические сценарии не могут развернуться в невероятно плотном материале Подзеркалья. Крайне сложно, практически невозможно было воплощать Служителей Иерархий – деятелей строящейся метакультуры. Поэтому пришлось разделить метакультуру на две части (как в пространстве, так и во времени) – напомним, Рим был основан, когда Греция уже расцветала, в ней был так называемый архаический период. Затомис Древней Греции сформировался в Тонической слое, ей удалось, пусть и не в полном объеме, выполнить стоявшие перед ней задачи – по крайней мере, ситуация с сознанием у человечества существенно улучшилась, а также стало значительно легче воплощать «нужных людей».
Затомис Древнего Рима был значительно плотнее, он был ориентирован на создание могучего эгрегора и управление им. У этого эгрегора формировалась мощная «точка власти», он должен был быть способен к неограниченному расширению – то есть быть способен вбирать в себя и удерживать огромный объем материала других эгрегоров, но при этом не проваливаться в Нижние Зоны. От этого его должен был удерживать Закон и порядок.
В курсе лекций о Древнем Риме мы остановились на убийстве Цезаря. Напомню, о чем мы говорили в том курсе.
Цезарь сознательно стремился к созданию нового, эллино-латинского государства. Первые шаги в этом направлении были сделаны – быть может, бессознательно – еще значительно раньше, теми, кто расселял италиков по другим странам, в результате чего явились романизация и неразлучная с нею эллинизация. Но то были лишь неясные начинания, Цезарь же пошел к этой цели сознательно и обдуманно. В новом государстве, по его мысли, преобладающая роль должна была принадлежать латинской и эллинской национальностям. Эллинская национальность охранялась повсюду, где существовала, латинская же получала особую поддержку правительства путем колонизации и латинизации. Наследство всех мелких национальностей, которые неизбежно должны были исчезнуть, предоставлялось латинской нации. Особое покровительство латинской национальности было необходимо: эллинский элемент перевешивал не только большею культурностью, но и численно, и не эллинизм надо было защищать от латинства, а, конечно, наоборот.
Величайший древнеримский поэт Виргилий (70-19 гг. до н. э.) говорил: «грекам — мысль и красота, римлянам — справедливость и порядок».
После Цезаря.
«Деятельностью Цезаря (убит 15 марта 44 г.) завершилась история эллинов и латинов. Одна из этих народностей обнаружила дивные дарования в области индивидуального творчества, в области культуры, другая выработала самое огромное и мощное государственное тело. В своей области каждое из этих племен достигло высшего возможного для человечества предела и вследствие односторонности своего развития клонилось уже к упадку. В это время и явился Цезарь. Он слил в одно народность, создавшую государство, но не имевшую культуры, с народностью, которая имела высшую культуру, но не имела государства. Два даровитейших племени древнего мира вновь сошлись теперь, в своем объединении почерпнули новые духовные силы, достойно заполнили всю обширную сферу человеческой деятельности и совместным трудом создали ту основу, на которой человеческий гений может работать, кажется, безгранично. Других путей для человеческого развития не найдено. На новом поприще работы безгранично много, и до сих пор работает на нем все человечество, в том же духе и направлении, как Цезарь, который в представлении всех народов остается единственным императором, олицетворением власти.»
«Убийство Цезаря – одна из самых страшных трагедий в истории человечества. Дело даже не в том, что его смерть прервала великие труды на государственном поприще и привела к еще одному пятнадцатилетию хаоса и войны; цивилизация все-таки выжила и Август довершил начатое Цезарем. Трагизм заключался еще и в том, что правы были, по-видимому, обе стороны: заговорщики – когда думали, что Цезарь собирается установить монархию, Цезарь – когда думал, что беспорядок и масштабы империи привели к необходимости установления монархии».
С эзотерической точки зрения за этим стоял конфликт двух сценариев формирования государственности Рима – сценарий республиканский и сценарий монархический. Монархический сценарий реализовывался в те времена во всех крупных метакультурах (кроме Древней Греции до Александра), и Иерархии Алес хорошо видели все опасности такого сценария. Поэтому сначала в Древней Греции, а затем и в Древнем Риме были опробованы сценарии республиканские. Кстати, такой тип организации эгрегора требует особого вида эгрегориальной субстанции, особого способа организации «точки власти» и пространств эгрегориальной инвольтации, т. е. особого способа управления людьми через подсознание, а также особого способа (значительно более сложного) управления людьми через пространства массового сознания. Риму пришлось от этого отказаться, но семена были посеяны и уже в новейшей истории дали свои всходы сначала в Великобритании, а первыми во всей полноте республиканский способ управления огромным государством успешно осуществили США.
С эзотерической точки зрения Цезарь сделал две основные вещи: помимо переключения на другой сценарий, он провел Демиургический ток, который инициировал создание единой Греко-Римской метакультуры. Причем, судя по всему, провести Демиургический ток стало возможно именно в рамках этого сценария. Но поскольку этот ток проходит через весь диапазон слоев Алес, он вызывает неизбежное оживление и программ Нижних Зон, поэтому и дальнейшая история Римской Империи, наряду с самым возвышенным и героическим, содержит столько всего самого ужасного. Кроме того, в процессе завоевательских войн Древний Рим проявил столько неоправданной жестокости, беспощадно стирая с лица земли целые народы и культуры, что наработал себе на будущее весьма суровую карму.
В течение 15 лет после убийства Цезаря шла беспощадная борьба между теми, кто следовал разным сценариям. Конечно, основную роль в этом играли у кого-то – личные убеждения, у кого-то – личные амбиции, многие активные участники всего этого преследовали свои личные цели (власть, богатство, старые обиды…), а основная масса, естественно, вовлекалась по личным связям, по личным интересам и т. п.
Авторитаризм Цезаря питал сенатскую оппозицию. 15 марта 44 до н.э. заговорщики во главе с Кассием и Брутом убили диктатора. Убийцы Цезаря думали, что народ, обрадованный смертью "тирана", поднимет их на щит. Однако ничего подобного не произошло. Сенаторы в страхе разбежались, в городе началась страшная паника. Заговорщики отступили на Капитолий, где провели ночь. На другой день, 16 марта, Марк Брут обратился с речью к собравшемуся народу, разъясняя ему смысл происшедшего. Ответом было гробовое молчание.
Наконец 17 марта собрался сенат. Начались долгие споры о том, что делать. Было внесено предложение объявить Цезаря "тираном" – это сделало бы его убийство как бы законным. Однако с этим не могло согласиться огромное большинство сената и, в частности, сами же заговорщики. Объявить Цезаря "тираном" означало отменить все его распоряжения: раздачу земель, наград, должностные назначения и т. п. В конце концов, остановились на компромиссе, предложенном Цицероном: объявить амнистию убийцам Цезаря, утвердить все его распоряжения, а разбор бумаг, оставшихся после покойного, поручить консулу Марку Антонию.
19 марта было вскрыто завещание Цезаря. Большую часть состояния он завещал не Антонию, как тот ожидал, а своему внучатому племяннику Гаю Октавию (ему было всего 18 лет), которого он в этом же завещании усыновлял и объявлял своим преемником. Беднейшим гражданам было завещано по 300 сестерциев каждому. Свои роскошные сады за Тибром Цезарь передавал в общественное пользование.
Завещание произвело в римском обществе сильное впечатление и вызвало уже подготовлявшийся взрыв. Хотя народная масса и была недовольна антидемократическими мероприятиями Цезаря, но когда перед ней встала реальная угроза восстановления олигархической республики, она резко повернула в сторону цезарианцев.
20 марта состоялось торжественное сожжение тела Цезаря на форуме, превратившееся в грандиозную народную демонстрацию. Толпа бросилась громить дома заговорщиков. Погром остановили, но убийцы предпочли уехать из города. Движение стало приобретать опасный характер, направленный против богатых. Это на некоторое время содействовало поддержанию компромисса 17 марта.
Реальная власть в городе оказалась в руках цезарианцев: консулов 44 г. Антония и начальника конницы Лепида. Фактически делами руководил Антоний. Это был человек способный и решительный, прошедший хорошую школу под руководством Цезаря, но недостаточно устойчивый. Он продолжал вести примирительную политику, ссылаясь при этом на какие-то распоряжения Цезаря, якобы найденные им в его бумагах. В интересах старой сенаторской знати была навсегда отменена диктатура. Аграрный закон, в основном повторявший прежний закон Цезаря, имел целью удовлетворить ветеранов.
Наконец, Антонию пришлось иметь дело еще с одной сложной проблемой. На политическом горизонте появился Секст Помпей – один из наиболее успешных римских военачальников. Он собрал войска в Испании и сейчас же после смерти Цезаря начал там военные действия. Ему удалось разбить наместника Цезаря и утвердиться в Испании. Теперь он тоже предъявил свои требования при дележе политического наследства Цезаря.
Однако сенатское большинство относилось к Антонию недоверчиво, усматривая в нем непосредственного преемника Цезаря, что грозило ограничением влияния сената. В сенате образовалась сильная оппозиция против Антония во главе с Цицероном.
Положение осложнялось еще тем, что в конце апреля в Риме появился новый претендент на власть: Гай Октавий, внучатый племянник Цезаря, наследник его имени и 3/4 состояния. Октавий родился 22 сентября 63 г. В момент смерти Цезаря он находился в Аполлонии, наблюдая за подготовкой к парфянскому походу. Приехав в Рим, он принял имя Гая Юлия Цезаря Октавиана и предъявил права на наследство своего приемного отца.
Октавиану не исполнилось еще 19 лет, но он был не по летам осторожен и мудр. В Италии ветераны Цезаря встретили его с восторгом, Цицерон приветствовал его как "защитника республики", но Антоний, видя в нем будущего соперника, отнесся к нему холодно и пренебрежительно. Это определило первые шаги Октавиана: он сближается с сенатом и Цицероном.
Положение в Риме становилось все напряженнее. Цицерон в начале сентября выступил с первой речью против Антония, требуя объявления его вне закона. Брут и Кассий некоторое время жили около Рима, но затем (в сентябре или октябре 44 г.) уехали на Восток собирать силы. Октавиан с разрешения сената приступил к вербовке солдат. Набор шел очень успешно: ему удалось даже переманить на свою сторону 2 легиона Антония. Опираясь на эти силы, сенат почувствовал себя очень твердо.
В начале 43 г. Антоний выехал в Галлию, чтобы вступить в управление своей провинцией. Однако Брут отказался покинуть Галлию, началась война. Сенат отправил на помощь Бруту двух консулов 43 г., вместе с ними должен был действовать и Октавиан. В этой войне Антоний был разбит, но оба консула погибли. Антоний, объявленный сенатом врагом отечества, с остатками войск бежал на север. Преследование его было поручено сенатом не Октавиану, а Дециму Бруту. Октавиан имел все основания считать себя оскорбленным, тем более что в это же время сенат произвел новое распределение провинций: Марку Бруту была предоставлена Македония, Кассию - Сирия, а Сексту Помпею поручено командование флотом.
Таким образом, враги Цезаря вновь окрепли, однако им не удалось реставрировать республику. Все цезарианцы, сколь ни сильны были противоречия между ними, должны были сплотить свои ряды. Октавиан вступил в переговоры через третьих лиц с Антонием и Лепидом, в результате которых они соединили свои силы в Галлии (май 43 г.). Тогда сенат объявил врагом отечества и Лепида. Октавиан, ведя двойную игру, потребовал от сената наград своим ветеранам, а себе – консульства. Сенат, чувствуя за собой поддержку Брута и Кассия, собравших большие силы на Востоке, отказал. Только тогда произошел открытый разрыв Октавиана с сенатом.
Октавиан, официальный наследник Цезаря, и лидеры цезарианцев Антоний и Лепид в октябре 43 до н.э. образовали второй триумвират, разделив между собой западные провинции; захватив Рим, они добились от народного собрания чрезвычайных полномочий и развернули террор против политических противников, в ходе которого погибло около трехсот сенаторов и двух тысяч всадников; республиканцы укрепились в Сицилии (Секст Помпей) и в восточных провинциях (Брут и Кассий). Осенью 42 до н.э. Октавиан и Антоний разгромили республиканскую армию в Македонии; Брут и Кассиий покончили с собой. Покорив Восток, триумвиры в 40 до н.э. произвели передел всех провинций: Октавиан получил Сардинию, Сицилию и обе Африки, Антоний – Галлию, Лепид – Испанию. Италия должна была остаться в совместном управлении всех трех.
Население Италии получило в подарок от триумвиров не только проскрипции: каждый гражданин был обложен налогом в размере 1/10 имущества, а 18 наиболее богатых городов лишились своих земель в пользу ветеранов.
Вместе с тем была почтена память покойного Цезаря. Его объявили богом под именем "divus Julius", месяц квинтилий, в котором он родился, был назван iulius (июль) и т. д.
Тем временем положение в провинциях стало очень опасным для триумвиров. Сардинией и Сицилией завладел Секст Помпей, к которому бежали люди от проскрипций и массами стекались рабы, зачислявшиеся им в войско и флот. Все восточные провинции, начиная от Иллирии, находились в руках Брута и Кассия. Жестокими мерами они собрали огромные военные силы и денежные средства. Вели они себя на Востоке как неограниченные повелители, чеканя даже монеты со своими изображениями. В 42 г. они объединили свои силы в Малой Азии и двинулись навстречу Антонию и Октавиану.
У республиканцев было 19 римских легионов, не считая большого количества союзных войск. В их руках находился флот, и они господствовали на море. Поэтому их первоначальным планом было взять триумвиров голодом, не доводя дело до сражения. Но Антонию ловкими маневрами удалось перерезать связь Брута и Кассия с морем. Этим он вынудил их принять бой. Произошло два сражения. В первом Кассий был побежден Антонием и, думая, что все погибло, лишил себя жизни. Но в это же самое время Брут разбил Октавиана и овладел его лагерем. Тогда Брут по настоянию войска дал второе сражение и проиграл его. Он покончил жизнь самоубийством, а большинство его армии перешло на сторону триумвиров. Часть флота отправилась к Сексту Помпею. Эта битва нанесла последний удар по республиканской партии.
Однако затруднения триумвиров на этом не кончились. Секст Помпей продолжал господствовать в Сицилии и Сардинии. Под знаменами Октавиана и Антония собралась масса войск и своих и чужих, которые требовали награды. Денег у триумвиров не было. Поэтому Антоний отправился на Восток, чтобы выжать средства из восточных провинций, и без того уж разоренных республиканцами. В г. Тарсе в Малой Азии произошла встреча Антония с Клеопатрой, которая была царицей Египта. Клеопатра в это время находилась в расцвете красоты. Преследуя свои цели (восстановление царства Птолемеев в его прежнем блеске и объеме, а, быть может, и создание более широкой эллинистической державы под главенством Египта), она пустила в ход все чары, чтобы покорить Антония. Он влюбился в нее и последовал за ней в Александрию, где провел зиму 42/41 г., передав управление Востоком своим легатам, хотя дела там обстояли далеко не благополучно.
Октавиан вернулся в Италию, где положение стало совершенно катастрофическим: 170 тыс. ветеранов ожидали наград; Секст Помпей блокировал Италию, лишая ее подвоза продовольствия. Октавиан, прежде всего, постарался удовлетворить солдат. Началась массовая конфискация земель, отведенных решением триумвиров для поселения ветеранов. Земли не хватало, население Италии стонало от насилий и всяческих беззаконий. Триумвиров и особенно Октавиана все проклинали.
Этим настроением воспользовались брат Антония и его законная жена Фульвия. Они подняли восстание под лозунгом уничтожения триумвирата, восстановления республики и защиты всех угнетенных. Однако, в конце концов Октавиану удалось справиться и с этим восстанием.
Но противоречия между самими триумвирами нарастали, и они были накануне войны друг с другом. Однако их общие интересы и требования солдат, жаждавших мира, помешали открытому разрыву. Благодаря посредничеству общих друзей дело кончилось соглашением, произведен был новый раздел провинций: Антоний получил Восток (от Иллирии), Октавиан – Запад, Лепид – только Африку. Италия была по-прежнему оставлена в общем управлении. Октавиан и Антоний обязались взаимно помогать друг другу в борьбе с Помпеем и парфянами. Союз скрепили браком Антония с сестрой Октавиана Октавией.
Однако вопрос с Помпеем оказался не таким простым. В Сицилии и Сардинии под его верховенством образовалось своеобразное государство, где остатки римской знати уживались с беглыми рабами и пиратами. Италия страдала от недостатка продовольствия. Италийские рабовладельцы были в ужасе от массового бегства рабов к Помпею. Общественное мнение требовало от триумвиров примирения с Помпеем, если они не могут покончить с ним силой.
Триумвиры вынуждены были согласиться. В 39 г. состоялось свидание Октавиана, Антония и Помпея. Соглашение заключено было на следующих условиях. Война прекращается, и устанавливается свобода торговли. Помпей обязуется не принимать к себе больше ни свободных, ни рабов. Рабы, уже зачисленные в его войска, получают свободу. Свободные воины награждаются земельными наделами наравне с ветеранами триумвиров. Помпей на 5 лет получает власть над Сицилией, Сардинией, Корсикой и Ахайей и командование флотом. По истечении этого срока он делается консулом и получает вознаграждение за отцовское имущество. Провозглашается амнистия всем, кроме убийц Цезаря.
Это соглашение вызвало общий восторг в Риме. Казалось, гражданская война окончилась. Однако скоро между Помпеем и Октавианом начались недоразумения, в 38 г. до н. э. приведшие к войне. Октавиан всячески подчеркивал ее политическое значение, изображая ее как борьбу с пиратами и беглыми рабами. На первых порах война шла для Октавиана неудачно, но в сентябре 36 г. выдающийся полководец Октавиана Агриппа нанес Помпею решительное поражение в двух морских битвах. Помпей, потеряв большую часть флота, бежал в Малую Азию, где был казнен по приказанию Антония (35 г. до н. э.).
Таким образом, Октавиан сделался единственным хозяином Запада. Еще большее значение имела его победа над Помпеем для стабилизации италийских отношений. Угроза новой невольничьей войны исчезла. 30 тыс. рабов из войска Помпея были возвращены их владельцам; 6 тыс., хозяева которых не отыскались, казнены. Италии перестали грозить набеги пиратов, свобода торговли была восстановлена, цены на хлеб упали, голод в Риме прекратился.
Все это сильно укрепило положение Октавиана. Его чествовали в Риме с большим торжеством, подобно Цезарю он получил пожизненную трибунскую власть. Чувствуя свое положение окрепшим, Октавиан сам начал ослаблять тот суровый режим земельных конфискаций, налогов и принудительных наборов, который давил на Италию, начиная с 43 г. до н. э. Антоний продолжал оставаться на Востоке и его поведение могло только укрепить начавшееся сближение между Октавианом и рабовладельцами Италии. Антоний возобновил свою связь с Клеопатрой, а в 36 г. до н. э. начал войну с парфянами. Она имела для него чисто политическое значение, так как военной опасности парфяне в этот момент не представляли. Восточный поход должен был явиться осуществлением планов Цезаря и покрыть Антония славой. Однако поход был неудачен.
Римское общество с возраставшим неодобрением следило за поведением Антония. Римский полководец и триумвир развелся с римской супругой и женился на "варварской" царице; он отпраздновал триумф не в Риме, а в Александрии; он раздавал римские владения направо и налево, как свою собственность и, в частности, дарил их Клеопатре и ее детям; египетскую царицу он провозгласил "царицей царей". Октавиан пользовался всяким случаем, чтобы усилить это настроение. С обеих сторон сыпались взаимные обвинения. Дело шло к открытому разрыву.
1 января 32 г. до н. э. кончился срок полномочий триумвиров. В этот день в заседании сената консулы-антонианцы выступили с прямыми обвинениями Октавиана. В ответ на это он окружил сенат своими сторонниками со спрятанным под платьем оружием. Оба консула и более 300 сенаторов бежали к Антонию. Октавиан добыл у весталок завещание Антония и огласил его. В нем Антоний завещал похоронить себя в Александрии и подтверждал свои пожалования Клеопатре. Тогда оставшаяся часть сената и народное собрание лишили Антония его триумвирских полномочий и объявили войну Клеопатре за присвоение собственности римского народа.
Антоний, узнав об этом, привел к присяге свои римские войска и войска восточных союзников. То же сделал Октавиан в Италии и в западных провинциях. Эта присяга была средством укрепления их власти, так как полномочия триумвиров окончились.
Войска Антония, расположенные на западном побережье Греции, насчитывали около 100 тыс. пехотинцев и 15 тыс. всадников. Флот состоял из 500 судов. Сначала предполагался десант в Италии, но от этого плана пришлось отказаться – побережье Италии хорошо охранялось. К тому же войска Антония были разнородны и плохо снабжались, а он сам прекрасно понимал, что не может явиться в Италию с Клеопатрой.
Силы Октавиана были меньше: в его распоряжении находилось около 80 тыс. человек и 400 судов. Но организация его армии стояла выше, она была однороднее по своему составу и опиралась на старый военный и государственный аппарат республики. В лице Агриппы Октавиан имел первоклассного полководца.
Октавиан перешел в наступление. Антоний обнаруживал полную нерешительность. Его эмигрантское окружение, связанное всеми нитями с Италией, ненавидело Клеопатру и хотело иметь в Антонии, прежде всего, римского полководца. С другой стороны, для Клеопатры и ее партии Антоний был орудием их восточных планов. В то время как эмигранты тянули его на Запад, Клеопатра звала на Восток. Раздираемый противоречиями, колеблясь между любовью к Клеопатре и долгом триумвира и римского гражданина, он переживал мучительное раздвоение. Положение его становилось все тяжелее. Армия испытывала продовольственные затруднения. Многие из его союзников стали переходить на сторону Октавиана.
Наконец, по настоянию Клеопатры, было решено дать морской бой. Часть пехоты Антоний посадил на суда. 2 сентября 31 г. до н. э. флот Антония попытался прорваться в открытое море. В разгаре битвы египетская эскадра во главе с Клеопатрой покинула сражение и направилась в Африку. Антоний последовал за ней. Оставшаяся часть флота продолжала бой и, лишенная руководства, была побеждена. Сухопутные войска Антония сдались Октавиану.
Антоний вернулся в Александрию. Он совершенно пал духом. Почти все союзники его покинули. Зимой 31/30 г. до н. э. Антоний вел жизнь обреченного человека, проводя время в кутежах с эмигрантской молодежью. Летом 30 г. до н. э. Октавиан начал наступление на Египет с востока и с запада. Под Александрией Антоний попытался оказать сопротивление, но остатки его войск перешли на сторону Октавиана. Антоний бросился на свой меч. Клеопатра попала в руки Октавиана и кончила жизнь самоубийством (по преданию, она дала укусить себя змее). Октавиан приказал убить сына Клеопатры от Цезаря Птолемея-Цезариона и ее старшего сына от Антония Антилла. Остальных детей Антония и Клеопатры взяла на воспитание Октавия (сестра Октавиана и жена Антония).
1 августа 30 г. до н. э. Октавиан торжественно вступил в Александрию. Последнее из восточных государств Средиземного моря было присоединено к римской державе. Сокровища Птолемеев, захваченные Октавианом, с избытком покрыли его военные расходы. С парфянами удалось завязать мирные отношения. Осенью 29 г. до н. э. Октавиан вернулся в Рим и отпраздновал трехдневный триумф. Он остался единоличным и неограниченным правителем римской державы.
Началась эпоха Империи.
Система управления, созданная Августом, получила название принципата, — комбинация республиканской магистратуры с военной монархией. В принципате присутствуют как составные части теории Цицерона, прецеденты Помпея и политика Цезаря. Народ отнесся к введению этой системы с философским спокойствием – люди не были больше горячими поклонниками свободы, они хотели лишь безопасности и порядка. Во главе империи мог встать любой, кто гарантировал бы народу хлеб и зрелища. Все Средиземноморье лежало у ног Октавиана, дожидаясь прихода истинного правителя. Он преуспел там, где Цезаря постигла неудача, потому что был более терпелив и хитер, потому что понимал стратегию слов и форм, продвигался осторожно и не спеша в тех областях, где Цезарь был вынужден резать по-живому, подгоняемых недостатком времени, стремясь в полгода провести реформы, которых хватило бы по крайней мере на целое поколение.
Кроме того, у Октавиана были деньги. Он перевез в Рим египетскую казну, и денег вообще стало очень много. Он сам был внуком банкира, и умел обращаться с деньгами. Он дал понять, что права собственности священны, покончил с проскрипциями и конфискациями, торговля стала наращивать обороты, богатство стало возрастать, некоторая часть просочилась даже к рабочим и рабам.
Из военной добычи он уплатил все свои долги солдатам, осыпал роскошнейшими дарами своих сторонников и друзей, в некоторых случаях покрывал их своих средств дефицит государственного бюджета, простил владельцам собственности все недоимки, оплачивал хлебное вспомоществование, устраивал роскошные зрелища и игры для народа. Он затеял обширные общественные работы, чтобы покончить с безработицей и сделать Рим прекраснейшим городом мира, оплачивая из собственного кармана. Сам же он при этом жил более чем скромно.
Правление Августа (31 г до н. э. — 14 г н. э.)
Второй триумвират был государственным учреждением, облеченным обширными полномочиями: по постановлению народного собрания на триумвиров было возложено устроение государства. По устранении обоих товарищей, вся учредительная власть сосредоточилась в руках одного Октавиана; он воспользовался этой чрезвычайной властью лишь для того, чтобы вознаградить и пристроить своих солдат, а затем сложил её с себя и удовольствовался званием imperator perpetuns, то есть положением главнокомандующего в провинциях. На следующий же год он сделался цензором вместе с Агриппой и получил звание princeps senatus (первый в сенате).
Определив таким образом своё отношение к сенату, Октавиан сложил с себя и звание пожизненного главнокомандующего и лишь по настоянию сената принял вновь эту власть, сроком на 10 лет, по прошествии которых она была продолжена на такой же срок. С проконсульской властью он постепенно соединил власть прочих республиканских магистратур — трибунскую власть, власть цензора и главного понтифика. Его власть имела, таким образом, двойственный характер: она слагалась из республиканской магистратуры по отношению к римлянам и военного империума по отношению к провинциям. Характер принципата, как двоевластия, выступает особенно ясно при рассмотрении отношений Августа к сенату. У Цезаря проявлялось по отношению к сенату покровительственное высокомерие и некоторое пренебрежение. Август не только восстановил сенат и помог многим отдельным сенаторам вести образ жизни, соответствующий их высокому положению — он прямо разделил с сенатом власть. Октавиан был в одном лице, так сказать, президентом сената и императором. Оба эти элемента сливались в почётном титуле Августа — «почитаемого», — который ему был поднесен в 27 г. до н. э. сенатом. В этом титуле заключается и религиозный оттенок.
Впрочем, и в этом отношении Август проявлял большую умеренность. Он дозволил назвать шестой месяц его именем, но не хотел допустить в Риме своего обожествления, довольствуясь лишь обозначением divi filius (сын божественного Юлия). Только вне Рима он разрешал строить в честь его храмы, и то лишь в соединении с Римом, и учреждать особую жреческую коллегию — Августалы. В конце жизни Август, сам скептик и реалист, пришел к убеждению, что нравственная реформа невозможна без религиозного возрождения. За времена смут и гражданских войн произошло сильное падение нравов, и когда в 12 г. до н. э. Август стал верховным понтификом, он поднял все четыре жреческие коллегии на неслыханную высоту почета и благосостояния. Он изгнал из Рима египетские и азиатские культы. Но сделал исключение для евреев и допускал религиозную свободу в провинциях. Народ возвращался к счастливой дружбе с богами.
Все провинции были разделены на сенатские и императорские. Сообразно с этим была разделена и финансовая администрация империи: казначейство осталось по прежнему в ведении сената, но наряду с ним возникла императорская казна, куда шли доходы с императорских провинций.
Внутренняя политика Августа носила консервативно-национальный характер. Цезарь широко раскрыл провинциалам доступ в Рим; Август заботился о том, чтобы принимать в гражданство и в сенат лишь вполне доброкачественные элементы. Для Цезаря, а в особенности для Антония, предоставление права гражданства бывало источником дохода; Август, по его собственным словам, скорее был готов допустить, чтобы «казна потерпела ущерб, нежели понизить честь римского гражданства»; согласно с этим он у многих даже отнял дарованное им раньше право римского гражданства. Эта политика вызвала новые законодательные меры по отпущению на волю рабов, которое прежде было предоставлено вполне усмотрению господина. «Полная свобода», с которой по прежнему было связано право гражданства, могла быть дарована, по закону Августа, лишь при известных условиях и под контролем особой комиссии из сенаторов и всадников; при несоблюдении этих условий освобождение давало лишь латинское право гражданства, а рабы, подвергавшиеся позорящим наказаниям, попадали лишь в разряд провинциальных подданных.
Август назначил много деловых людей на административные должности, ставя их даже во главе провинций – раньше такие должности могли занимать только аристократы. Республика не знала постоянного войска; солдаты присягали полководцу, призвавшему их под знамёна на год, а позднее — «до окончания похода». Со времени Августа власть главнокомандующего становится пожизненной, войско — постоянным. Служба в войске определяется в 20 лет, после чего «ветеран» получает право на почётный отпуск и на обеспечение деньгами или землей. Войско, не нужное внутри государства, располагается вдоль границ; в Риме стоит отборный отряд в 6000 чел., набранный из римских граждан (преторианцы), 3000 преторианцев расположены в Италии; остальные войска расставлены по границам. Из образовавшихся во время междоусобий в огромном числе легионов Август сохранил 25.
Август позаботился о том, чтобы провести перепись граждан, и возобновил почти уже вышедший из употребления ценз; в 28 г. до н. э. граждан, способных носить оружие, оказалось 4 063 000, а 19 лет спустя — 4 163 000. Август сохранил укоренившийся обычай содержать обедневших граждан на государственный счёт и выводить граждан в колонии; но предметом особенных его забот был сам Рим — его благоустройство и украшение. Он хотел возродить также и духовную силу народа, крепкий семейный быт и простоту нравов. Он реставрировал пришедшие в ветхость храмы и издавал законы, с целью положить предел распущенности нравов, поощрять браки, рождение и воспитание детей, особые податные привилегии даны были тем, кто имел трёх сыновей.
В судьбе провинций происходит при нём крутой поворот: из поместий Рима они становятся частями государственного тела. Проконсулам, которые прежде посылались в провинцию для кормления, назначается теперь определённое жалованье и срок их пребывания в провинции удлиняется. Прежде провинции были только предметом поборов в пользу Рима; теперь, наоборот, из Рима им оказывается пособие, Август отстраивает провинциальные города, уплачивает их долги, приходит к ним на помощь во время бедствий. Государственная администрация находится ещё в зачатке; император считает нужным лично знакомиться с положением дела. Август посетил все провинции, кроме Африки и Сардинии, и многие годы провёл в их объезде. Он устроил почтовое сообщение для нужд администрации; в центре империи, на форуме, была поставлена колонна, от которой считались расстояния по многочисленным дорогам, шедшим из Рима к окраинам.
География:
Наследник Цезаря, Август, взял на себя задачу сделать в Германии то, что было сделано в Галлии его дядей — обеспечить Риму крепкую границу и безопасность с севера покорением воинственных и подвижных племён. Однако довести границу до Эльбы не удалось, пришлось ограничиться Рейном. На юге, где германцы ещё не поселились массами, удалось довести границу до Дуная и организовать новые провинции. Август замкнул третий концентрический круг римского владычества и на юге, где Египет стал римской провинцией. Точно также и в западной части Африки римское владычество окончательно утвердилось при Августе, который покорил Мавританию (Марокко) и Нумидию, присоединив ее к провинции Африке. Римские пикеты охраняли от кочевников пустыни культурные области по всей линии от Марокко до границ Египта.
На востоке Август старался уладить пограничные споры с парфянами мирным путем, но определенной и прочной границы здесь империя не имела. Для защиты государства от вторжения северных и восточных варваров на границах стояла всегда армия в 250 тысяч человек, и вся дальнейшая внешняя политика Рима должна была считаться главным образом именно с этими варварами, т. е. с германцами и с парфянами.
Из восточных отношений Рима особого внимания заслуживают отношения к Иудее. После того, как Помпей разрушил господство Селевкидов в Сирии, Иудея (в 63 до н. э.) сделалась зависимым от Рима владением. Устройство его было довольно сложное. Страна находилась под высшим заведованием проконсула Сирии, и кроме того, в ней большим значением пользовался императорский прокуратор, имевший судебные полномочия (Понтий Пилат был именно таким прокуратором), но в то же время в Иудее был царь (из династии Иродов), в религиозных же делах большое значение имело сословие священников.
Если мы проведем линию с северо-запада на юго-восток, от теперешней границы между Англией и Шотландией, через устье Рейна к устью Дуная, то эта линия разделит всю Европу на две неравные части. На юг от этой черты лежали в первые века нашей эры культурные области Римской империи, к северу начиналось варварство, и лишь по северному берегу Черного моря располагалось несколько культурных городов, обязанных своим происхождением греческой колонизации. Здесь, в Европе находилась большая часть Римской империи. В Азии она владела в сущности лишь Малой Азией и Сирийским побережьем, в Африке – тоже только прибрежными странами. Таким образом Римская империя была по преимуществу государством европейским.
Большую часть пространства, каким владел Рим на Западе, а именно Северную Италию, Испанию, Галлию и Британию перед их завоеванием Римом населяли кельты. Оставаясь долгое время соединенными между собою под одною властью, принимая к себе римских колонистов и римские легионы, подчиняясь римскому культурному влиянию, кельты сильно романизировались. Доказательством этому может служить то, что население большей части названных стран: французы с бельгийцами и частью швейцарцев, испанцы, португальцы и наконец, итальянцы, – говорят на языках, происходящих от простонародной латыни и по своему римскому происхождению называемых романскими. К числу романских языков принадлежит и румынский, господствующий к северу от нижнего течения Дуная, в бывшей римской провинции Дакии.
Важными следствиями совместной жизни народов, вошедших в состав Римской империи, было распространение на них общих прав гражданства и религиозное их объединение.
Август сам хотел быть образцом древнеримской доблести. Властитель мира жил в скромном доме на Палатине, который впоследствии стал холмом дворцов; его образ жизни и привычка соответствовали республиканскому идеалу; он не носил иной одежды, кроме той, которая была соткана «хозяйкой дома» императрицей Ливией.
Что же он представлял собою как человек? Он был внешне невзрачен, но при этом притягателен; прагматичен – но его как бога чествовала вся империя. Не особенно храбрый, болезненный, физически слабый он нашел в себе силы победить всех врагов, руководить царствами и организовать систему правления, которая обеспечила громадной державе беспримерное благополучие и процветание на два столетия.
В молодости он отличался беспощадностью, беспринципностью, потакал своим слабостям – и с годами, вместо того, чтобы отравиться властью, был в последние сорок лет своей жизни образцом справедливости, верности, великодушия и терпимости.
Только в старческие годы, сломленный семейными несчастьями, разочарованиями и болезнями, он соскальзывал в нетерпимость (так, он сослал поэта Овидия в Томы и не позволил ему вернуться). Умер он в возрасте 76 лет в 14 году н. э., и никто не мог тогда сказать ему, что, несмотря на сотни недостатков и полудюжину придурков на троне, принципат, основанный им, подарит империи самый долгий период процветания из тех, что когда-либо видело человечество и покажется по прошествии многих столетий высшим достижением в истории государственного искусства.
После Октавиана Августа в Риме правил Тиберий (до 37-го года), который был, по словам Моммзена, «способнейшим правителем их всех, кого когда-либо знала империя». Однако за свою жизнь он изведал чуть ли не все возможные несчастья, а после смерти еще и попал под перо Тацита, который обвинил его во всех грехах. В этот период Римская империя процветала, но в верхних кругах постоянно плелись интриги, кого-то казнили, кого-то ссылали, кто-то кончал жизнь самоубийством (но об этом мы поговорим позднее).
Главное содержание периода Империи составляет процесс всестороннего объединения античного мира. Начатый еще Римской республикой, он заключался тогда лишь в завоевании и подчинении; теперь этот процесс усложняется. Он проявляется:
1.? в ассимиляции завоевателей и покорённых, римского и провинциального элементов;
2.? в изменении самой объединяющей власти;
3.? в объединении частей с целым посредством впервые созданной для этой цели государственной администрации;
4.? в объединении юридических правовых идеалов
5.? в объединении нравственных идеалов.
С эзотерической точки зрения Август выполнил стоявшую перед ним метаисторическую задачу, сыграл свою труднейшую роль в кармическом сценарии.
Медитация 16-я Зона: РОН ТООН АУО ИНН ОСТЕР
© 2001—2024 «Литан» — Центр Открытого Сознания
Графика и дизайн: Ольга Генерозова
Тех. поддержка: Всеволод Кузьмин