Лекция 15.
Магия. Константин Великий.

 
Четвертый период в истории христианства охватывает почти весь IV век, начиная с Миланского эдикта императоров Константина и Лициния 313 г., когда христианству был предоставлен легальный статус в Римской империи и заканчивая правлением Феодосия Великого, который сделал христианство единственной официальной религией в государстве. Этот период называют временем христианизации Римской империи.
Христианизация представляет собой процесс взаимодействия и взаимовлияния всех структур позднеантичной цивилизации (экономики, социальной сферы, государства, идеологии и культуры) и христианской религии со всеми ее институтами (церкви, как политического и экономического организма, христианской идеологии и культуры). По сути, христианизация, как процесс взаимодействия христианства с различными светскими структурами в разные исторические эпохи, является главным содержанием всей истории христианства. Однако в этой истории были особые этапы, в частности IV век, которые оказали наибольшее влияние на историю мировой цивилизации и которые заслуживают особого внимания. Как всякий исторический процесс христианизация имела не только религиозную сторону, но и социальную, политическую, экономическую и культурную стороны. Этот период оказал огромное влияние на последующие судьбы христианства, и именно в этот период христианство стало мировой религией.
Константин родился 27 февраля 280 года в Наиссе (Ниш). Он был сыном Констанция I Хлора и его наложницы Елены. Елена (дочь простого трактирщика) играла очень большую роль, как в жизни своего сына, так и в становлении христианства как государственной религии Византийской империи.  Когда в 293 году Констанций был провозглашен цезарем, он должен был жениться на падчерице Максимиана Геркулия Феодоре и отдалить от себя мать Константина. Юность наследника прошла на Востоке и Нижнем Дунае, где он служил под командованием цезаря Галерия. Храбрость и воинское мастерство Константина доставили ему звание трибуна, однако юношеские амбиции и родственные связи с домом цезарей требовали от него несравненно большего. Около 300 года состоялась помолвка Константина с дочерью Максимиана Геркулия Фаустой, открывшая юноше самые широкие перспективы.
В мае 305 г. отреклись от власти правящие императоры Диоклетиан и Максимиан Геркулий. Получив титулы августов, императорами стали Галерий и Констанций Хлор. Представители прямой династической линии — сын Констанция Константин и сын Максимиана Максенций при обустройстве тетрархии 305 г. оказались обойденными. Во избежание эксцессов Галерий приказал задержать Константина при своем дворе в Никомедии, считая его лучшим залогом лояльного поведения его отца. Несколько раз между ними возникали сцены, в которых жизнь юноши подвергалась серьезной угрозе. Под каким-то благовидным предлогом он сумел ускользнуть из-под опеки Галерия и присоединился к своему отцу в разгар приготовлений к экспедиции против пиктов. Приняв участие в походе, он вновь показал себя прекрасным воином. В июле 306 г. Констанций умер в Эбораке и армия немедленно провозгласила императором его сына.
Узурпация Константина шла в разрез с основными принципами тетрархии — принципами регламентирования и расписания должностей на протяжении всей карьеры цезарей. Это был вызов всей системе, созданной Диоклетианом и его наследниками. Без риска разрушить эту систему Галерий не мог ни выступить против Константина с оружием в руках, ни санкционировать его положение своим согласием. Единственным выходом ему виделось закрыть глаза на произошедшее и сделать то, к чему он сам некогда принудил Диоклетиана: Север по старшинству цезарей стал августом, а Константин получил титул цезаря с отдаленной перспективой получить законным путем ту власть, которую он только что получил благодаря силе оружия.
В мае 311 года Галерий умер в Никомедии. Максимин Дайя (Даза) и Лициний немедленно разделили его владения. Максенций снова занял Африку, а Константин завершил на Рейне войну против франков и алеманнов. Империя на время замерла в ожидании, но то было затишье перед бурей. Соперники медленно разворачивали свои армии, с недоверием всматриваясь друг в друга.
Инициативу вновь проявил Константин. В поисках возможного союзника он обратился к Лицинию. Тот охотно пошел навстречу, т.к. сам имел основания опасаться удара Максенция в спину. Договор между ними был скреплен помолвкой Лициния и дочери Констанция Хлора Констанции. В феврале 312 года Константин начал военные действия. Его 40 тысячная армия перешла Альпы и появилась в северной Италии. Максенций собирал воинов в Риме, а командование передал преторианскому префекту Рурицию Помпеяну. В сражении у Медиолана успех выпал на сторону Константина. После взятия Вероны Константин двинулся прямо на Рим. Максенций сосредоточил свою армию у Мульвидиева моста в пяти милях от города. 28 октября 312 года солдаты Константина стремительной атакой опрокинули противника в реку. Во время бегства понтонный мост развалился, Максенций и множество воинов утонули в Тибре. На следующий день во главе торжествующей армии Константин вступил в Рим.
По рассказу Евсевия Кесарийского, который стал затем официальным историографом императорского двора, накануне решающей битвы перед глазами Константина произошло чудесное явление. На заходящем солнце возникло изображение креста, и сложилась надпись «сим побеждай». Когда ночью в палатке он лежал и думал о том, что могло бы означать это странное видение, к нему явился сам Христос, ободрил надеждой на победу, и приказал, сделав знамя с изображением креста, смело вести солдат в бой. По другой версии, перед боем Константин велел своим воинам нанести на щиты изображения креста и употреблять это знамение как защиту от врагов.
Рассказ Евсевия заканчивается подробным описанием знамения, которое некогда случалось видеть и ему. Светящийся крест на солнце — явление редкое, но хорошо известное. Константин, который был в это время поклонником Непобедимого Солнца, (это показывают отчеканенные им в Галлии монеты) уверовал, что соотнесенный с солнцем христианский бог и есть то божество, что оказывало ему свое покровительство. Первоначально граница между ними не воспринималась как непроницаемая.
По каким соображениям Константин отдал предпочтение христианству – сейчас сказать трудно, историки Церкви считают, что по самым возвышенным, историки светские – что в первую очередь по политическим. Самому Константину, придавшему христианству статус государственной религии, но по существу остававшемуся безбожником, было, по-видимому, все равно, какую исповедовать религию, лишь бы она не противоречила его политическим амбициям. Константин называл себя «тринадцатым апостолом», но, тем не менее, возглавлял языческую священническую коллегию и сохранял за собой сан Pontifex Maximus— верховного жреца Римской империи. Это звание в официальных посланиях императора всегда стояло во главе его должностей (титул «Великий Понтифик» впоследствии перешел к первосвященникам Ватикана). В молодости Константин принял посвящение в мистерии Митры, а крестился лишь перед смертью, также как и его сын Констанций. Крестил его личный биограф императора арианский епископ Евсевий, хотя арианство уже в те времена считалось ересью, и это обстоятельство свидетельствует о религиозной всеядности Константина. Это утверждение подтверждают и другие факты из его жизни: после того, как Константин низверг Лициния — оказавшегося для него последним препятствием на пути к единовластию, в послании к восточным провинциям он обещал свободу совести для всех верующих по-старому, но уже через несколько лет он предписывает закрыть языческие храмы в Александрии, Гелиополе, Мамре, Эте, среди которых был и храм Солнца — божества, которому сам Константин ранее поклонялся.
Во время борьбы за власть Константин выступил против митраиста Максенция, на боевых знаменах которого был изображен Sol Invictus – Непобедимое Солнце – официальный римский бог солнца, символ солнечного культа, созданного императором Аврелианом в 274 году н. э. Его культ превосходил другие восточные культы по важности вплоть до отмены язычества...
Таким образом, формально Константин стал клятвопреступником, отказавшимся от обязательств, данных им при посвящении в мистерии Митры, и вероотступником, отказавшимся от религии своих предков. Причин, подтолкнувших Константина к принятию такого важного шага как смена религиозных убеждений, может быть несколько: одна – личная, связанная с его видением и сновидением (если это не позднейшая легенда), другая – эгрегориальная: ему нужна была религия народных масс, соответствующая его собственным политическим интересам. А в сумме – он видел себя в роли божьего избранника, устанавливающего новый мировой порядок.
Христианский император хотел того же, чего страстно желал и его предшественник митраист Диоклетиан — оба они стремились укрепить империю благодаря религиозному единству, с той лишь разницей, что Диоклетиан делал ставку на язычество, а Константин — на христианство.
Победа над Максенцием вдохновила Константина на установление им нового военного штандарта — знамени с монограммой Христа. Существуют убедительные доказательства того, что Labarum (а именно так назывался христианский штандарт) имеет в своей основе солярную символику (крест в круге — древнейший языческий символ Солнца), что говорит о том, что Константин, даже отдав предпочтение христианству, наполовину оставался язычником. Судя по всему, во Христе Константин видел «Новое Солнце», — иначе невозможно объяснить, каким образом в царствование христианского императора могли появиться монеты с изображением Sol Invictus на реверсе, и как могла быть осуществлена «солярная» календарная реформа, согласно которой еврейская суббота была заменена «солнечным днем» Sunday, посвященным Sol Invictus.
Политеизм Константина выражался в одновременном почитании Христа, галльского Аполлона, Геркулеса, Марса, Юпитера Сохраняющего и т.д. В последние годы своей жизни, когда христианство уже было объявлено государственной религией Римской империи, Константин все еще оставался наполовину язычником — он допустил изготовление статуи из порфира в виде Гелиоса, а за день до своей смерти издал эдикт, согласно которому «языческие священники навсегда должны быть свободными от всех низких повинностей». Тем не менее, среди всей этой идеологической мешанины Константин — очень дальновидный политик – сделал ставку на христианство уже в самом начале своего триумфального политического пути — во время борьбы со своим западным соправителем Максенцием. Максенций выступил против Константина именно под знаменами Sol Invictus (Непобедимого Солнца). Так его поражение в этой войне предрешило судьбу митраизма в частности и язычества в целом.
Евсевий и Лактанций в своих трудах воспевают эту победу как торжество своей религии над язычеством, тем самым закладывая в христианстве совершенно новую разрушительно воздействующую политико-воинствующую религиозность, далекую от миролюбивого учения Иисуса из Назареи. Но самым примечательным моментом в этой истории «христианской победы» является тот факт, что Константин — будущий святой восточной церкви в своей борьбе против митраиста Максенция, опирался на наемный контингент германских частей, среди которых был широко распространен культ Sol Invictus. Константин не побрезговал нанять язычников для борьбы за дело Христа, и оказался прав — именно германцы принесли ему столь желаемую победу над Максенцием.
Лактанций (около 250 — около 325) — ритор из Африки, принявший в 303 году христианскую веру. За образованность и красноречие Лактанций заслужил впоследствии от гуманистов эпохи Ренессанса почетное звание «христианского Цицерона». После прихода Константина к власти в западной части Римской империи Лактанций в 317 году был назначен воспитателем наследника императора.
Творческое наследие Лактанция довольно обширно и состоит из целого ряда трудов, главной целью которых было «оправдать христианство в глазах ещё привязанной к античным ценностям римской интеллигенции», что обусловило «интеллектуально привлекательную и литературно совершенную» форму его произведений. Труды Лактанция написаны изящным стилем с соблюдением классических литературных канонов. Они являются одним из самых ярких образцов не только христианской, но и всей позднеантичной литературы.

Константин, стремившийся идеологически укрепить империю, прекрасно понимал, что с помощью митраизма — кастовой и сугубо «мужской» религии, этого сделать не удастся, и отдал предпочтение религии Христа. Константин сделал ставку на христианство с той единственной целью, чтобы Римская империя обрела религиозно-идеологическую независимость от Персии. В это время в самой Персии уже поднималась волна возрождения зороастризма — материнской религии, в лоне которой был взращен культ бога Митры, распространившийся по всей территории огромной Римской империи, и достигший своего высшего расцвета во времена правления императоров Аврелиана и Диоклетиана — предшественников Константина. Планы Константина распространялись не только на территорию Римского государства — он мечтал о мировом господстве и в 337 г. даже собирался начать крестовый поход против персидского царя Шапура II.
Но планам Константина не суждено было сбыться — он умер во время приготовления к первому крестовому походу, оставив персам возможность исповедовать собственную религию еще целых три века до времени победного шествия по империи Сасанидов последователей пророка Мухаммеда. Константину не суждено было покорить Персию и навязать христианство жителям огромной азиатской страны, но ему удалось навсегда изменить религиозную политику Римской империи благодаря отказу от духовных ценностей традиционной римской религии в угоду новой христианской морали.
В почитании Христа Константин изначально исходил из норм языческого культа, не слишком ясно представляя себе различие между символом веры монотеизма и язычества. Эта ситуация непонимания особенно проявляется во взаимоотношении императора с церковной иерархией христианства. Традиционно в обязанность императора входило поддерживать «божий мир», и Константин продолжал считать своим долгом сохранять спокойствие в империи. На этом основании он с 314 г. решительно вмешался в церковные распри, превратив слово римского императора (к тому же все еще некрещеного) в решающий довод при споре церковных иерархов. В письме к викарию Африки Домицию Цельсу император претендует на авторитет в вопросах религии, на власть определять настоящую религию и определять правильные формы богопочитания: «Какая из обязанностей, возложенных на мои плечи в силу императорского положения, может быть выше обязанности рассеивать заблуждения и подавлять необдуманные действия, предлагая таким образом Всевышнему правдивую религию, благочестивое согласие и верное служение». Позиция Диоклетиана и стоявшая за ней римская религиозная традиция слышатся и в словах другого письма Константина к викарию Африки Элафию: «Именно на меня возложена божественная обязанность вершить его дела на земле».
Христианство дало Константину более ясную картину небесной и земной иерархии, нежели та, что могло предложить ему язычество. Вселенной правил единый Бог. Единый император на земле был его наместником и орудием его воли. На Востоке концепция Царства земного и императора — наместника Бога утвердилась в политической теории Византии. На Западе она существовала, пока власть императора сохраняла свое могущество.
Не обладая собственной цельной концепцией вероучения, христианство не могло сразу потеснить язычество с занимаемых им позиций. В том, что касается политической теории, идея божественной теологии императорской власти в стиле поклонения солнечному божеству, долго еще властвовала в сознании подданных. В качестве небесного покровителя императора бог христиан сменил Непобедимое Солнце и Аполлона. Комплекс черт, присущих последним, пропаганда императора и сознание масс бездумно переносили на Иисуса Христа. К началу IV в. относится надпись из Германии, прославляющая Христа, как императора. На иконографии божества появляется солнечный нимб, боевые доспехи и палудаментум (особая разновидность воинского плаща, которую носили как солдаты, так и офицеры Древнего Рима), сфера и благословляющий жест правой руки, присущие иконографии императора.
В течение IV в. в христианство проникает ряд других черт, ранее присущих солнечному культу. К их числу относится празднование Рождества Христова в день зимнего солнцестояния. Указ Константина о признании воскресенья праздничным днем говорит о том, что он полагал правильным считать первый день недели по солнцу. В чистом виде Солнце все еще представлено на рельефах воздвигнутой в честь победы над Максенцием триумфальной арки Константина. На монетах образ «Непобедимого Солнца, спутника Августа» представлен до 324 г. Позднее его вытеснила христианская символика. В центре последней находится монограмма Христа — сочетание греческих букв «Хи» и «Ро». В 315 г. христограмма изображается на шлеме императора, в 318 г. на монетах возникает образ знамени с этой символикой, а накануне войны с Лицинием в 325 г. появляется описанный Евсевием императорский лабарум (государственное знамя императорского Рима, военный штандарт особого вида). Почитание знамен было устойчивой традицией римской армии. Знамя являлось эмблемой и символом военной части, на нем помещались награды за доблесть, отмечавшие боевой путь и историю легионов. Со знаменем тесно соседствовал императорский культ. Изображения императоров помещались на древке, а старшие знаменосцы легиона часто были жрецами их культа. Выбирая знамя с христианской эмблематикой в качестве главного символа новой религии, Константин избрал самый нейтральный образ, указующий на общегосударственную значимость, которую приобрел христианский культ в его правление. Изображение императора на знамени соседствовало с христианской символикой и недвусмысленно указывало на связь образа лабарума с императорским культом Константина. В феврале 313 г. он еще раз подтвердил соглашение с Лицинием, отпраздновав в Медиолане, его свадьбу с Констанцией. К этому событию был приурочен выпуск знаменитого Миланского эдикта, объявлявшего о свободе вероисповедания и гарантировавшего христианам свободное отправление их культа.
Обращение Константина к армии с образом единого бога демонстрирует более ясное осознание им роли религиозного фактора, нежели то, которое проявили его соперники в гражданской войне. В 322 г. его опыт заимствовал Лициний, установивший единообразную форму монотеистической молитвы по своей армии. Монетные выпуски Лициния в 308 и 317 г., а также форма обращения к божеству как хранителю договора и хранителю империи дают основания полагать, что объектом его поклонения был Митра — Непобедимое Солнце. Попытка Лициния ограничить языческий культ почитанием Солнца служит единой цели предписания армии культа божественного покровителя императорской власти. Во время гражданской войны 324 г. религиозный культ превратился в средство тотального подчинения армии единой идее и козырную карту в политической игре.
Вслед за противостоянием соперничавших императоров, началось противостояние покровительствовавших им божеств. Константин перестал помещать на монетах образ Солнца, а Лициний выступил инициатором несмелых гонений на христиан. После столкновения 316 г. оба императора понимали неизбежность новой войны. Оба готовились к предстоящим боям, в которых должно решиться, кому быть единым властителем Римской империи. В 324 году каждый из соперников располагал армией в 120 тысяч человек пехоты и 10 тысяч конницы. Инициативу вновь захватил в свои руки Константин. В битве при Адрианополе Лициний потерпел тяжелое поражение, оставив на поле боя 35 тысяч своих солдат. С 60 тысячной армией ему удалось перебраться в Азию. 18 сентября Лициний потерпел новое поражение у Хризополя. Ему удалось бежать в Никомедию и сдаться, оговорив условия собственной безопасности. После отречения от власти бывшему императору было позволено в качестве частного человека поселиться в Фессалониках. Год спустя его обвинили в покушении на захват власти и казнили.
В течение 324—337 гг. Константин единолично управлял огромной империей.
При Константине завершилось формирование режима домината. Вместо тетрархии возникла стройная вертикальная система управления: к созданной Диоклетианом административно-территориальной структуре был добавлен новый элемент – четыре префектуры (Галлия, Италия, Иллирия и Восток), объединяющие несколько диоцезов; во главе каждой префектуры стоял префект претория, подчинявшийся непосредственно императору; ему в свою очередь подчинялись правители диоцезов (викарии), а тем – наместники провинций (президы). Гражданская власть окончательно отделилась от военной: командование армией осуществляли четыре военных магистра, не подконтрольные префектам претория. Вместо совета принцепса возник императорский совет (консисторий). Была введена строгая иерархия чинов и титулов, особое значение приобрели придворные должности.
В военной сфере было проведено разукрупнение легионов, что позволило усилить контроль над армией; из мобильных войск выделились дворцовые части (доместики), заменившие преторианскую гвардию; доступ в них был открыт варварам; военная профессия постепенно стала превращаться в наследственную. Константин осуществил успешную денежную реформу: он выпустил новую золотую монету (солид), ставшую основной денежной единицей в Средиземноморье; из серебра чеканилась только мелкая разменная монета. Император продолжил политику прикрепления подданных к определенному месту жительства и сфере деятельности: куриалам он запретил переселяться из одного города в другой (указы 316 и 325), ремесленникам – менять профессию (эдикт 317), колонам – оставлять свои наделы (закон 332); их обязанности стали не только пожизненными, но и наследственными.
Империи под руководством вновь провозглашенного императора Константина нужна была новая столица, как по причине внешних угроз, так и по причине снятия проблемы внутренней политической борьбы. В 324 году выбор Константина пал на город Византий, имевший отличное стратегическое положение на берегах пролива Босфор. В этом году начинается активное строительство новой столицы, в нее по приказу императора доставляются различные культурные ценности со всех концов империи. Возводятся дворцы, храмы, ипподром, оборонительные стены. Именно при Константине было заложен знаменитый храм Святой Софии в Константинополе. По образцу Рима здесь был создан городской совет, называвшийся сенатом.
Создание новой столицы империи на месте древнего Византия было едва ли не самым грандиозным деянием Константина. После шести лет строительства, 6 мая 330 года император официально перенес столицу в Византий, ставший одновременно императорской резиденцией, административным центром и главной ставкой. Он назвал его Новым Римом, который почти сразу стал именоваться в его честь Константинополем, так как население города не приняло официальное название.
В новой столице христианство получило бесспорное преобладание. Здесь было выстроено очень много церквей, город украшался на деньги, полученные от конфискации сокровищ языческих храмов. Относясь к язычеству терпимо, Константин первоначально не предпринимал каких-либо мер, ущемляющих права язычников. В 321 году был издан закон против предсказаний и закрыты несколько известных оракулов. Христиане требовали от императора запрета жертвоприношений и часто по своей инициативе предпринимали разрушение святилищ. В 331 году были конфискованы земельные владения храмов. Хранившиеся в них ценности изымались в принудительном порядке и перечеканивались в монету. В конце концов, незадолго до своей смерти Константин решился на запрет жертвоприношений. Поразительно то, что язычники, по-прежнему составлявшие подавляющее большинство населения империи, отнеслись к этой мере достаточно пассивно.
Христианской Церкви возвращалась конфискованная ранее собственность, император возмещал ей ущерб и начал массовое строительство церквей. Константин еще не был собственно христианским императором. Он продолжал опираться на синкретическую систему культов во главе с культом Солнца и оставался великим понтификом, возглавлявшим всю имперскую религию. Тем не менее, факт сочувствия императора христианам несомне­нен, Помимо денег, христиане получали посты при дворе и администра­ции (все ограничения, существовавшие ранее, были сняты) и постепен­но становились "партией власти", получая также налоговые и юридичес­кие привилегии. В 321 г. епископы получили право освобождать рабов, в324 г. император ввел празднование воскресения, в 325 г. он запретил гладиаторские игры, а в 331 г. ужесточил законы о разводе. В резуль­тате политики Константина, число христиан значительно выросло, а в церквях появились очереди желающих креститься.
Константин способствовал и созданию единой церковной организации. Как раз в это время Церковь оказалась расколота богословским спором. Египетский пресвитер Арий поднял проблему Святой Троицы (Бог Отец, Бог Сын и Святой Дух). Арий считал, что все три элемента троицы наход­ятся в иерархическом соотношении и созданы друг другом: Отец создал Сына, а Сын – Святой Дух. Против него выступил епископ Александрии, Александр, преемником которого стал выдающийся церковный деятель, Афанасий Александрийский. Противники Ария возражали против возможно­сти подобной постановки вопроса, объявляя все три ипостаси единой сущностью и выдвинув формулу "единосущный". Спор имел идейную сущность, некоторые ученые видят в нем столкновения ан­тичного рационализма (Арий) и религиозной традиции (его противники). К нему примешались политические, социальные и региональные, равно как и личностные противоречия. (Но мы об этом позднее еще поговорим).
Церковь стала мощной организацией. К концу правления Константина в Империи было до 1700 епископских кафедр, 800-900-на востоке и 600-700 - на Западе. Зоной максимального распространения были Малая Азия, Сирия и Египет, много христиан было в Греции, Македонии, Африке, Ита­лии, слабее были его позиции в Галлии, Испании, Паннонии, Мезии, Бри­тании. Некоторое число христиан появилось за пределами Империи, 6 ян­варя 303 г. крестился армянский царь Тиридат III, после чего Библия была переведена на армянский язык, а большая часть населения приняла крещение. Вскоре крестилось население Эфиопии, христиане появились в Персии.
В 337 г. осложнилась ситуация на границе с Персией. Константин готовился лично взять на себя командование и с этой целью выехал в Никомедию. В пути он тяжело заболел, и, чувствуя приближение смерти, приказал перевезти себя в Константинополь. Здесь он скончался 22 мая 337 г., приняв перед смертью крещение из рук епископа Константинополя Евсевия.
Решение Константина христианизировать Империю было исключительно его личным и на первый взгляд поразительным поступком. Ибо, несмотря на давление, которое оказывали на него епископы, и на быстрый рост христианских общин, более не подвергаемых непрерывным гонениям, церковь не обладала ни политическим, ни экономическим, ни общественным, ни культурным влиянием. Более того, хотя сам Константин проявлял глубокую набожность, он, по-видимому, разбирался лишь в самых основных теологических вопросах, а его религиозные чувства и взгляды несколько раз коренным образом менялись.
Константин был человеком, способным на глубокие чувства и неожиданные поступки. Кроме того, он был сумасброден, жаждал популярности, легко поддавался лести и к тому же был обескураживающе капризен и жесток. Он страдал от своего вспыльчивого характера, но его зачастую можно было успокоить. Он обладал безграничным честолюбием и неиссякаемой энергией. Он был превосходным полководцем, а два важнейших решения его жизни — основание Константинополя и обращение к христианству — оказали влияние на многие последующие века, так что его правление имело первостепенное значение для будущего Империи, Церкви и всей западной цивилизации.
Обращение Константина и его сыновей стало для христианства рубежом, преодолев который оно поднялось от немногочисленной секты до религии мировой державы. В начале IV в. количество христиан составляло примерно 10% населения империи. Лишь в Египте и африканских провинциях, где учение приняли широкие массы сельского населения, христиане составляли большинство. В других регионах христианство не выходило за рамки вероучения для мелких городских слоев и простонародья. Вслед за Константином христианами стала часть служилой аристократии и офицеры армии — то есть те, кто своим образом жизни подавал другим пример для подражания. Христианство впервые получило легальный доступ в среду высших сословий империи. За время длительного правления Константина и его сыновей многие представители знати были христианами с рождения или получили образование в христианском духе. Христианство прочно заняло положение официальной религии двора, что в конечном итоге, определило его устойчивость в обществе. Хотя язычники все еще обладали количественным большинством и хранили мощный интеллектуальный и культурный потенциал, количество новообращенных не уменьшалось. Весьма показательно то, что после Константина все императоры были христианами. Насколько значительна при распространении учения была роль влияния личности императора видно из обратного примера, единичного случая отступничества, связанного с краткосрочным правлением Юлиана (известного в истории как Юлиан-Отступник).
Естественно, астрологи всех последующих веков не могли обойти своим вниманием такую эпохальную фигуру, как Константин Великий, и гороскоп у него, действительно, из ряда вон выходящий. Дата его рождения была известна, и, поскольку в его жизни было очень много значительных событий, была сделана довольно точная ректификация и установлен Асцендент – 1-й градус Льва.
Его натальная карта просто удивительна: Юпитер в зените, соединение Урана, Нептуна и Черной Луны на Асценденте, стеллиум Солнца, Венеры и Меркурия в Рыбах, Большой Тригон между Солнцем, Луной и Марсом, и все это в одном гороскопе! Такое не каждый день увидишь.
Император Константин являлся ярчайшим представителем зодиакального знака Рыб, что оказалось очень созвучным эпохе христианства, ставшего мировой религией в период движения точки весеннего равноденствия по знаку Рыб. В его гороскопе в знаке Рыб находится стеллиум — Светило и две планеты, определяющие характер. Солнце, экзальтированная Венера и Меркурий в падении образуют триаду, способствующую полноценному раскрытию «Рыбьих» качеств, как положительных, так и отрицательных. Попадание этого стеллиума в VIII дом гороскопа— дом экстремальных обстоятельств, способствовало закалке мягкого «рыбьего» характера Константина и выработке качеств настоящего воина, чему, безусловно, способствовал тригон к этому стеллиуму от Марса в Скорпионе. Был бы Марс в любом другом знаке, Константин, имея Солнце, Венеру и Меркурий в Рыбах, а Луну в Раке в тригональном аспекте к «рыбьей» триаде, стал бы деятелем искусства, поэтом, либо музыкантом. Все эти планеты, находясь в водных знаках, придают характеру человека мечтательность, иррационализм, подверженность религиозным идеям. Но Марс, находясь в Скорпионе (тоже в водном знаке, но в своей обители) придает всему ансамблю «водных» планет ярко выраженную волевую направленность, воодушевление и уверенность в собственных силах. Марс достраивает точный замкнутый тригон (с точностью до одного градуса) к Луне в Раке и соединению Солнца, Меркурия и Венеры в Рыбах. Такой замкнутый тригон можно интерпретировать как сплав воли, энергии и идеализма. Это тот самый случай, когда интуитивные прозрения являются побудительным мотивом для волевых действий. Мы говорили о случае, описанном личным биографом Константина Евсевием, когда перед решающей битвой будущему императору было дано видение, — на заходящем Солнце он увидел сияющий крест и пылающую надпись «сим побеждай», после чего ему явился Христос и благословил на битву.
Зенит (МС), находясь в Овне (12-й градус), говорит о том, что к власти человек может прийти, лишь затратив колоссальное количество личных усилий, пройдя через испытания, устранив противников в открытой борьбе. Но, что еще более интересно, в этом же градусе находится и Юпитер — «звезда королей». Именно такое положение Юпитера вознесло Константина на вершину власти. Но сильно выраженные Рыбы и Нептун на Асценденте указывают на то, что для него путь к власти лежал через принятие религии и обретение поддержки многочисленных христиан.
Тайн в жизни Константина было немало. Об этом говорит заполненный XII дом гороскопа, с находящимися в нем Ураном, заходящим Узлом и Луной, пребывающей в Раке – в собственной обители. Но не одним лишь XII домом ограничивается влияние тайных мотивов на поступки великого императора. Точно на Асценденте во Льве расположилось зловещее соединение Черной Луны и Нептуна. Черная Луна на Асценденте во Льве проявляет в человеке непомерную гордыню и немереное тщеславие, а в соединении с Нептуном это может быть окрашено в цвета религиозного экстаза и мессианских амбиций. Императору Константину льстило ощущение избранности, которое всячески подогревали христианские епископы из его ближайшего окружения, называвшие его тринадцатым апостолом. Человеку горделивому и внушаемому, а Константин, вне всякого сомнения, был внушаем (Луна в Раке; Солнце, Меркурий и Венера в Рыбах), легко поддаться на уверения льстецов, утверждающих, что сам Господь избрал его на подвиг во имя веры.
И сейчас практически невозможно разглядеть, кем же был Константин на самом деле – настолько его образ, созданный историками и народом, затмевает его реальную сущность. Но и так понятно – это был «специальный» человек, который, безусловно, обладал обширными магическими наработками, особенно в области эгрегориальной магии, и, с другой стороны, был способен «слышать» ток Христа, которым и руководствовался.
Заметим, что магия как таковая играла в истории Христианства заметную роль. Множество чудес совершал и сам Иисус Христос, и апостолы, и само стремительное распространение Христианства во враждебной для него среде, и удивительные истории первых христианских мучеников – все это тоже можно отнести к области сверхъестественного. Да и самому этому распространению в значительной степени способствовали совершаемые Христом и христианами чудеса. Хотя еще сам Иисус в свое время говорил: «блаженны не видевшие, но уверовавшие». Как нам ко всему этому относиться?
Напомним: «Магия – это творческий процесс, в который включены, помимо человека, предметов и явлений физического мира, еще и тонкие энергии, материал и Сущности Тонкого плана. Основная часть этого процесса происходит в иноматериальных пространствах, но результаты должны быть получены на плане физическом, как предметы, явления или события.
Обычно, говоря о магии, имеют в виду лишь ритуальную магию, т. е. такую, которая так или иначе привязана к определенным предметам, символам, звукосочетаниям и пр., а также требует выполнения определенных обрядов. Но есть такие виды магии, которые не нуждаются в опоре физические объекты — воздействие производится лишь силой мысли. Естественно, такой маг должен иметь очень мощные и хорошо развитые Тонкие тела – как эфирные (чтобы иметь силу, т. е. возможность действовать в пространствах большой плотности и контактировать с обитающими там могучими Существами), так и астральное, тоническое (для понимания происходящего и связи с более тонкими телами). Самые же верхние тела должны управлять этими процессами, находясь в постоянной связи с Общим Целым: с Алес, с Иерархиями Солнечной Системы или даже Галактики. Энергии его мысли должны проникать в любые слои и работать в интересах Эволюции, согласовывая свои действия с Космическим Законом» (см. «Нетрадиционная Астрология», глава «22-я Зона»).
Занимаясь метаисторией, мы много говорили о разных видах магии, которой пользовались разные народы древнего мира. Вспомним, что вся жизнь древнего человека была глубоко магична. Но уже в еврейской метакультуре появилось четкое различение – что дозволено Законом, а что – нет. Великими магами были и патриархи, и Моисей, и Соломон – но это была именно Целостная магия, они действовали в союзе с Иерархиями Служителей, да и сами были членами этих Иерархий. Всякая же магия, которую практиковали окрестные народы, была евреям категорически запрещена.
Официальный иудаизм неизменно запрещал все формы магии. В Пятикнижии неоднократно упоминалось о том, что колдовство должно караться смертной казнью.
Отношение к магии в иудаизме сформулировано в пятой книге Пятикнижия Моисея, Второзаконии, где Бог увещевает Израиль через пророка и законодателя Моисея: «Когда ты войдешь в землю, которую дает тебе Господь, Бог твой, тогда не нау­чись делать мерзости, которые делали народы сии. Не должен находиться у тебя проводящий сына своего чрез огонь, прори­цатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых. Ибо мерзок перед Господом всякий, делающий это. За эти мерзости Гос­подь, Бог твой, изгоняет их от лица твоего» (Втор. 18:9).
Однако эти запреты мало кого останавливали, и в Ветхозаветной истории приводится множество случаев подобных нарушений, а в период, который мы рассматриваем, увлечение магией было повсеместным. С одной стороны, на поздних стадиях развития еврейской религии в ней большое место занимала интерпретация персидско-халдейской ангелогогии и демонологии, что неизбежно пробуждало атавистическое стремление подчинить воле человека тайные, зачастую враждебные ему силы Вселенной. С другой стороны, с практической точки зрения человеку было крайне важно заручиться поддержкой дружественных духов и обезвредить козни злых сил.
Отношение античного общества к магии, как и вообще к сверхъестественному, не было однозначным. Одно и то же магическое действие в разных условиях воспринималось по-разному. Всевозможные приворотные зелья, ворожба, распространенные повсеместно, как правило, не осуждались, но когда Апулей прибег к тому же средству ради женитьбы на богатой вдове, преследуя корыстные цели, его обвинили в колдовстве. Обращение к астрологам и гадателям было обычным делом, но когда Септимий Север справлялся у предсказателей-халдеев, станет ли он императором, его за это привлекли к суду.
Гадание по внутренностям жертвы входило в традиционный культ, но когда то же гадание совершал не официальный жрец, не в установленном месте, тайным образом, такое гадание влекло обвинение в магии и преследовалось по закону. В Древнем Риме жрецы были государственными чиновниками. Они совершали множество ритуалов, поддерживающих официальные культы. Большое развитие получила, например, боевая магия. Обширные военные кампании, которые вели правители и полководцы Рима, не могли не способствовать развитию и совершенствованию боевой магии. Римляне ввели в употребление краткие, четкие и действенные боевые заклинания, некоторые из которых дошли в неизменном виде даже до наших дней (хотя сейчас от них толку, естественно, мало). 
А поскольку римляне постоянно пополняли свой пантеон богами завоеванных народов, то и число всяческих культов все время росло. Не успели власти и глазом моргнуть, как целые толпы римлян уже поклонялись чужеземным богам, обретшим новые имена, и совершали диковинные церемонии, о которых ни слова не говорилось в священных книгах. Поистине драгоценным был совет, который Меценат когда-то дал императору Августу: "Покарай проповедников чужеземной веры, и не только из почтения к богам, но и потому, что, насаждая чужих божеств, они побуждают многих следовать чужеземным законам. Среди них рождаются заговоры и тайные общества, угрожающие власти единого государя. Не попустительствуй ни тому, кто презирает богов, ни всякому, кто предался искусству магии". Еще в 139 году до нашей эры халдейских магов изгнали из Рима, но, несмотря на все последующие гонения, они всякий раз умудрялись возвращаться. Август прислушался к увещеваниям Мецената, но проявил снисходительность, повелев всего-навсего сжечь две тысячи халдейских книг.
«Несанкционированное» занятие магией было осуждено еще в Законах 12 Таблиц. Однако хотя официально магия была запрещена, а маги подвергались преследованиям, многие императоры, которые особенно осуждали магию, в большинстве случаев верили в нее. А о простом народе нечего и говорить.
Нерон запретил массовое изучение астрологии (да и других видов прорицания), поставив ее на службу избранным. В истории осталось имя личного астролога императора – Балбилл. Личные гадальщики были у всех членов императорской семьи: астролог Балбилл узнавал по звездам имена врагов Нерона — и император предусмотрительно казнил их.
Другая история на ту же тему: «Император Тиберий обращался за советами к астрологу Фрасиллу. Фрасилл не только предсказал восхождение Тиберия на трон, но и сумел предвидеть опасность, угрожавшую ему самому. Чтобы испытать мудрость Фрасилла, Тиберий решил убить астролога, как только тот ошибется. А затем он предложил Фрасиллу предсказать свою собственную судьбу. Побледнев, астролог воскликнул, что ему грозит смертельная опасность. "Это верно, — отвечал Тиберий, — и точность этого пророчества подтверждает, что и обо мне ты говорил правду".
В целом, при Тиберии статус астрологии в Риме выходит на совершенно новый уровень. С одной стороны, Тиберий сам увлекся астрологией, так что его наставник Фрасилл в качестве придворного астролога стал одним из ближайших советников императора и приобрел большое влияние, которым, впрочем, он не злоупотреблял. С другой – Тиберий вслед за Августом оценил, насколько опасно для его политического режима может быть бесконтрольное распространение предсказательной практики, и потому обрушил гонения на предсказателей, поощрявших честолюбивые амбиции своих клиентов. Тем самым отношение к астрологии для Тиберия совмещало в себе как частные интересы и увлечения, так и элементы государственной политики в религиозной сфере.
Достижения подданных в магии могли быть прямой угрозой Государству, поэтому тот же император Тиберий подверг гонениям магов в Галлии.
Историк Тацит писал: «шла также речь об изгнании египетского и иудейского культов и состоялось сенатское постановление (19 г.) о том, чтобы зараженных этим суеверием четыре тысячи вольноотпущенников, которые имеют для того годный возраст, отвезти на остров Сардинию для усмирения тамошних разбойников и что невелика будет потеря, если они там погибнут от тяжелого климата; остальные же должны уйти из Италии, если до известного дня не оставят своих нечестивых обрядов».
Однако гонения на местные традиции были все-таки скорее исключительными, авральными мерами, а повседневной практикой оставалось терпимое и попустительское отношение к местной религии и магии.
Император Марк Аврелий тоже не обходился без помощи мага. Его супруга Фаустина влюбилась в одного гладиатора. Магия должна была избавить ее от этой страсти. Средство, прописанное ей магом, было очень простым: нужно было убить гладиатора, а Фаустина должна была натирать свое тело его кровью. Таким образом прошла ее любовь...
И философы Древнего Рима были привержены магическим идеям и обрядам. Сторонники неоплатонизма, например, специализировались на призывании добрых демонов. Они не верили, как это предписывала государственная религия, многим богам, а почитали одного - единственного бога. Этому богу служили злые и добрые демоны. Призывание злых демонов они рассматривали как преступление. 
Философ Плотин осуждал применение волшебных заклинаний и талисманов, но признавал все-таки их действенность. Он верил также тому, что по звездам можно определить будущее. Его понимание астрологии было таким, как и у многих ученых средневековья: созвездия хотя и оказывают свое воздействие на людей, но от этого воздействия можно уклониться. Чтобы защитить себя от злых сил, сторонники неоплатонизма применяли различные волшебные заклинания. Одно неудачно проведенное описывается учеником Плотина. Друг Плотина был очень напуган, когда благодаря заклинанию перед ним явился бог. От испуга он задушил двух птичек, которые были у него в руке, как необходимый атрибут колдовства. После этого бог снова исчез... 
Таким образом, в Римской империи не только приветствовались, но и были обязательными те виды магии, которые шли на пользу государству (более того, государство без них и существовать не могло). Все остальное осуждалось и преследовалось, но тем не менее, было очень широко распространено.
В период гонений христиан обвиняли в занятиях волшебством – христиане устраивают «вечери любви», на которых вкушают «тело и кровь», никто из посторонних на эти вечери не допускается, и что там делается – никто не знает. Поэтому римлянеЮ судя по самим себе, предполагали, что они там за закрытыми дверями предаются всяческим порокам.
Отношение христианства к магии сложилось очень рано. Тертуллиан (ок. 160 — ок. 220 гг.), один из наиболее выдающихся раннехристианских писателей, теологов и апологетов, писал:
«Между различными людскими занятиями нельзя не заметить некоторых искусств или профессий, благоприятствующих идолопоклонству. Об астрологах даже говорить не стоит, но так как один из них вздумал оправдывать себя в том, что продолжает заниматься этой профессией, то я намерен сказать несколько слов по этому поводу. Я не сажу, чтобы помещать имена ложных богов в небе, приписывать им как бы всемогущество и отклонять людей от вознесения молитв Богу, внушая им веру, будто их судьба неизменно определена звездами – чтобы все это было равносильно поклонению ложным богам. Но я утверждаю, что астрологи в этом случае уподобляются падшим ангелам, отошедшим от Бога для обольщения рода человеческого… Астрологи изгнаны из Римской империи со всеми своими служителями. Им воспрещен въезд в Рим и во всю Италию, подобно тому, как тем, кто на них надеется, воспрещен доступ к небу. Участь этих учителей и их учеников – ссылка.
Маги и астрологи пришли к нам с Востока. Нам известно, какое отношение имеет магия к астрологии. Правда, звездочеты первыми возвестили о рождении Иисуса Христа и первые принесли ему дары… Но что с того? Разве из-за этого надо благоприятствовать религии магов и астрологов? Нет! Ныне всякое учение исходит от единого Иисуса Христа… Магия терпима была только до появления евангелия, с тем, чтобы со времени рождества Христова никто уже не дерзал исчислять дни человеческие по течению звезд…
Что касается другого рода магии, проявлявшейся в чудесах и могуществе Моисея, то и этот род был терпим Богом до появления евангелия. Мы видим, что после того времени Симон-волхв, хотя уже обратившийся в христианство, оставался, однако, под влиянием своего ложного учения до такой степени, что для увеличения своей магической власти хотел купить силу раздавать дары Святого Духа посредством возложения рук; но апостолы прокляли его за это и исключили от общения с верными… Если магия наказуема, а астрология – ее разновидность, то вместе с видом подлежит осуждению и разновидность. Так, со временем появления евангелия всякого рода софисты, астрологи, чародеи, маги, волхователи должны неминуемо быть наказаны».
Таким образом, в христианстве признавалась допустимой только магия Святого Духа, силой которого Иисус и апостолы исцеляли и творили чудеса. А схождение Благодати, схождение на человека Святого Духа – это процесс, который невозможно вызвать по собственной воле, по своему желанию, и уж тем более обрести за деньги – «Дух дышит, где хочет».
 
Медитация: 2-й Мастер
СООК РОН
ТООН ЭТОЛ
ФЕР АГАР
ИНН УНИТ
ОСТЕР ЭОХ