Лекция 1.

Еврейский эгрегор в раннее Средневековье.

 

 
Если говорить о Средневековье кратко, то это одна из самых длительных и интересных эпох после Древнего мира. Долгое время среди ученых-медиевистов (медиевистика – это один из разделов истории, изучающий европейское средневековье) не было согласия в определении рамок этого периода в истории человечества. Дело в том, что разные страны развивались совершенно по-разному. Кто-то ушел в экономическом, политическом и общественном развитии вперед, некоторые страны, напротив, очень сильно отставали о других. Поэтому сейчас Средневековье рассматривается и как общеисторический процесс, и как явление, имевшее место в любой стране, где у него были свои особенности и свои временные рамки (например, ученые говорят о средневековом Китае).
В этом курсе мы будем рассматривать Средние века в Западной Европе и на Ближнем Востоке – то, что изначально и называлось Средневековьем. Началом этой эпохи принято считать время падения Великой Римской империи – V век нашей эры. Впрочем, в некоторых европейских источниках принято считать началом Средневековья время появления ислама – VII век. Но более распространенной считается первая дата, примерно на это мы и будем опираться.
Что касается конца Средних веков, здесь опять мнение историков расходится. Итальянские историки считают, что это XV век, российские ученые приняли за окончательную дату конец XVI – начало XVII веков. Опять же, для каждой страны эта дата устанавливалась сообразно ее развитию.
Изобретение термина «Средневековье» приписывают малоизвестному итальянскому гуманисту Флавию Бьондо (1392–1463), употребившего его в своём историческом произведении, опубликованном посмертно в 1559 году «Три декады истории начиная с упадка Римской империи» (Historiarum ab inclinatione romani imperii decades). Он определил этот период рамками от взятия Рима Аларихом (согласно традиционной хронологии, 24 августа 410 года) до 1440 года. В XVII веке (в эпоху Просвещения) название Средние века окончательно закрепил в науке профессор Христофор Келлер. Он же предложил разделение всемирной истории на Античность, Средневековье и Новое Время.
Другое наименование этого периода – «Тёмные века» -- приписывают Франческо Петрарке (1304–1374). Петрарка – итальянский поэт, считающийся главой старшего поколения гуманистов, один из величайших деятелей итальянского Проторенессанса (переходного периода от Средневековья к Ренессансу).
Почему Средние века – для деятелей раннего Ренессанса это был период между Античностью и ее Возрождением – Новым Временем. Почему «Темные века» -- об этом времени было мало информации, и если ученым того времени история Античности была известна – она была хорошо задокументирована, оставила много памятников архитектуры и искусства, а современную им историю они сами могли наблюдать – все то, что было между — представлялось каким-то межвременьем (media tempestas). Письменных источников было мало, а те, что были – опирались преимущественно на какие-то легенды и сказки (особенно популярны были всевозможные драконы). Кроме того, на поверхностный взгляд это время представлялось временем гибели античной культуры, чуть ли не всех достижений цивилизации, временем торжества варваров, временем жестоких войн – еще и поэтому эту эпоху называли Темными веками.
Созданию образа «темного Средневековья» во многом способствовали сами представители данной эпохи, и прежде всего писатели, поэты, историки, религиозные мыслители и государственные деятели. В своих произведениях, трудах и свидетельствах они часто рисовали довольно мрачную картину современной им жизни. В их описаниях отсутствуют оптимизм и радость бытия, нет удовлетворения от жизни, нет стремления к улучшению существующего мира, нет надежды на возможность достижения в нем счастья, покоя и благополучия.
Напротив, присутствует глубокий пессимизм, постоянно звучат жалобы на жизнь, доставляющую одни только бедствия и страдания, преобладает мотив страха перед ней и усталости, выражается чувство беззащитности и обездоленности, ощущение близящегося конца света и т. д. Отсюда особое внимание к теме смерти, которая выступает как способ избавления от невыносимых тягот жизни. Средневековые авторы пишут об искреннем стремлении поскорее покинуть этот бренный земной мир и отправиться в потусторонний мир, где только и возможно достичь счастья, блаженства и покоя. Источники о «Тёмных веках» отличаются скудностью, что определяет название эпохи. Наибольшую ценность представляют хроники епископа Григория Турского (6 век), монаха Беды Достопочтенного (7 – 8 век), Фредегара (франкского летописца середины VII века) и его продолжателей, Павла Диакона (8 век). Кроме собственные писателей Запада, европейской историей интересовались византийцы, а также арабы.
Авторы – монахи, епископы – живут в ожидании конца света, о какой радости может идти речь?
В еще большей степени созданию образа «темного Средневековья» способствовали поэты, писатели, философы и мыслители Возрождения. Именно они объявили Средневековье «темной ночью» в истории человечества, а последовавшее за ним Возрождение — «рассветом», «светлым днем», пробуждением к жизни после тысячелетней спячки.
Средние века для них представали как целиком бесплодные, впустую потраченные столетия. Они также обвиняли Средневековье в том, что оно только разрушило и ничего не сохранило из великих достижений античной культуры. Отсюда следовал логический вывод о полном отказе от Средневековья и о возрождении Античности, о восстановлении прерванной связи времен.
На самом деле все обстояло гораздо сложнее, не так просто, однозначно и одноцветно. В последнее время взгляды и оценки Средневековья становятся все более адекватными и объективными, хотя некоторые авторы впадают в другую крайность, идеализируя Средние века.
В Средние века, как и в другие эпохи, на европейском континенте имели место сложные и противоречивые процессы, одним из главных результатов которых стало возникновение европейских государств и всего Запада в его современном виде. Конечно, лидером мировой истории и культуры в эту эпоху был не западный мир, а полувосточная Византия и восточный Китай, однако и в западном мире происходили важные события. Что же касается соотношения античной и средневековой культур, то в отдельных сферах (наука, философия, искусство) Средневековье уступало Античности, однако в целом оно означало несомненное продвижение вперед.
Наиболее трудным и бурным оказался этап раннего Средневековья, когда рождался новый, западный мир. Его возникновение было обусловлено распадом Западной Римской империи (V в.), что в свою очередь было вызвано ее глубоким внутренним кризисом, а также Великим переселением народов, или нашествием варварских племен — готов, франков, алеман нов и т.д. С IV по IX в. произошел переход от «римского мира» к «христианскому миру», вместе с которым возникла Западная Европа.
Западный, «христианский мир» появился на свет не в результате разрушения «римского мира», а в процессе слияния римского и варварского миров, хотя он и сопровождался серьезными издержками — разрушениями, насилием и жестокостью, утратой многих важных достижений античной культуры и цивилизации. В частности, серьезно пострадал ранее достигнутый уровень государственности, поскольку возникшие в VI в. варварские государства — королевства вестготов (Испания), остготов (северная Италия), франков (Франция), англосаксонское королевство (Англия) — были непрочными и потому недолговечными.
Однако с современной точки зрения, перед нами не деградация "великого наследия прошлого", а зарождение цивилизации, постепенно создававшей все культурно-исторические ценности Нового времени. С метаисторической точки зрения в это время шли очень бурные процессы зарождения, «пред-вынашивания» того, что мы называем Западной культурой, Западной цивилизацией. И если на физическом плане это время выглядит сумятицей, множеством как бы случайных перемещений народов, идей, культур, традиций – одни гибнут, другие зарождаются, смешиваются, пересаживаются на другую почву и т. п., то на Тонком плане в это время идет активнейшая работа. Формируются новые эволюционные программы, которые предстоит решать человечеству в новых условиях. Складываются затомисы новых метакультур, оформляются верхние точки новых эгрегоров, выстраиваются Иерархии, предназначенные для реализации новых программ, воплощаются деятели будущей эпохи. Мощнейшие трансформационные процессы происходят в инфразонах – и все это выплескивается на поверхность в виде, казалось бы, неупорядоченного движения, смешения народов, культур, религий…
Для нас это время интересно еще и тем, что многих из нас это время «зацепило» лично – кто-то воплощался, а кто-то активно работал на Тонком плане. Именно в этот период, когда старые границы между эгрегорами и метакультурами в значительной степени разрушились, а новые еще не сложились или пока не закрепились, многие получили возможность метагеографически переместиться в другие метакультуры и начать инкарнироваться в других народах.

Таким образом, Средние века – удивительное время, определившее будущий путь человечества в период Нового времени. Общепринятым считается разделение истории Средних веков на три больших периода:
    раннее средневековье;
    классическое;
    позднее средневековье.

К  Раннему Средневековью относится эпоха V — X веков (от падения Римской империи до крестовых походов или до схизмы 1054 года – раскола христианской церкви, образования двух основных ветвей — Римско-католической в Западной Европе и Православной в Восточной).
В письменном тексте (в приложении 2) мы дадим краткую хронологию Раннего Средневековья и в приложении 1 (для развлечения) – взятую из интернета небольшую заметку «Средневековье реальное и вымышленное».
В этой части нашего курса мы будем заниматься Ранним Средневековьем. В центре нашего внимания будет, естественно, Византия, затем процессы, происходящие в Западной Европе, Ближний Восток – зарождение Мусульманства, и некоторые смежные темы.
Но начнем мы несколько неожиданно – мы рассмотрим дальнейшую судьбу Еврейской метакультуры в это период времени. Почему мы начинаем именно с нее? Прежде всего потому, что в данном случае мы имеем явный и чисто конкретный пример того, как эгрегор в течение практически двух тысячелетий выживал исключительно благодаря опоре на Традицию. Евреи не имели собственной государственности, жили в рассеянии по всему миру, говорили на разных языках, занимались самыми разными делами – и, тем не менее, сохранили свою национальную идентичность и при этом сыграли огромную роль в истории и метаистории всего «западного мира». Говоря в предыдущих лекциях о метаисторических задачах еврейской метакультуры, мы акцентировали все внимание на ее роли в подготовке воплощения Иисуса Христа. Кто читал Даниила Андреева, возможно, заметил, что он считает ее метаисторическое значение исчерпанным. Однако нам видится немного другая картина – перед этой метакультурой стояли еще и другие задачи, к выполнению которых она приступила через несколько столетий. Но конкретно об этом мы будем говорить позднее. В этой части курса – евреи в раннем Средневековье.
Историей и метаисторией еврейского народа мы занимались долго и подробно, дойдя до того момента, когда еврейский эгрегор потерпел трагическую катастрофу. Произошло это, как мы говорили в лекциях по метаистории Древнего Рима (лекция 11), вскоре после того, как по окончании Второй Иудейской войны римский император Адриан, обещавший евреям разрешить восстановление иерусалимского Храма, разрушенного во время Первой Иудейской войны, решил воздвигнуть на его месте другой храм, Юпитера Капитолийского, и вообще сделать из Иерусалима обычную римскую колонию. Возможно, император решил искоренить иудаизм, видя в нем духовную основу сопротивления Риму. Заново отстроенный им Иерусалим он назвал Элия Капитолина и превратил его в обыкновенный римский город. Адриан, видимо, полагал, что поражение евреев во втором восстании окончательно их образумило и заставило отказаться от третьей попытки. Но он совершенно неверно оценил ситуацию.
Иерусалим и Храм были физическим и мистическим центром всей еврейской духовной жизни. Иудеи, возмущенные таким осквернением священного места, в 132 году восстали еще раз. Снова они поверили в лучшие дни – среди них появился мессия-полководец Шимон Бар-Кохба, а великий ученый рабби Акива объявил себя его апостолом и оруженосцем.
Восстание, вспыхнувшее в 132 г., застигло римлян врасплох. Первое время евреи наносили римским легионам одно поражение за другим. Полководец Север, вынужденный оставить Британию, тоже в то время неспокойную, вторгся в Святую Землю во главе 35-тысячной отборной армии и навязал сражение численно уступавшим ему силам Бар-Кохбы. В этой битве имперские легионы потерпели позорное поражение.
Север понял, что не сумеет победить в открытом бою. Поэтому он решил прибегнуть к тактике тотального уничтожения, т.е. разрушения и сожжения посевов, жилищ, деревень и городов, а также систематического истребления всего живого на своем пути: мужчин, женщин, детей, стариков, домашнего скота. Вряд ли еще когда-нибудь римляне столь точно оправдывали мрачные слова их собственного историка Тацита: "Они превращают все в пустыню и называют это умиротворением".
После двух лет беспощадной войны, невероятно жестокой даже по меркам того времени, еврейское сопротивление было сломлено. В 135 г. войска Бар-Кохбы капитулировали, а сам Бар-Кохба погиб в сражении. Римляне утолили свою ярость, подвергнув рабби Акиву утонченным, мучительным пыткам. Те евреи, кому удалось спастись, бежали в Парфию, где были встречены с распростертыми объятиями. Римский историк Дион Кассий (жил ок. 155 – ок. 235) оценивал количество жертв со стороны иудеев в 600 тыс. человек. Иосиф Флавий сообщает, что во время осады и падения Иерусалима погибли около 1 млн. евреев, а 97 тыс. были проданы в рабство. По сути, речь идет о геноциде, первом холокосте, когда в процентном отношении погибло примерно столько же евреев, сколько было уничтожено нацистами в первой половине ХХ века. Потери римлян тоже были очень большими.
Иерусалим и иудейская часть Палестины были объявлены запретными для евреев. Все, уцелевшие от бойни и не успевшие бежать в Парфию, были проданы в рабство. После окончательного подавления восстания в 136 году Адриан решил навсегда упразднить иудаизм. Он запретил обрезание (по некоторым данным, это было сделано еще до восстания) и запретил евреям появляться в Иерусалиме, который получил новое имя — Элия Капитолина. Император попытался уничтожить даже само название "Иудея". Он объединил провинцию с соседними и назвал получившийся регион Сирия Палестинская.
Заметим, что Адриан не выделял христиан из еврейской массы и преследовал их так же яростно. Со смертью Адриана римский период еврейской истории подошел к концу. Хотя значительные массы евреев и продолжали жить под римским владычеством вплоть до падения империи (в 212 г. им были даже дарованы права гражданства), Рим оказывал на их жизнь все меньшее и меньшее влияние. Еврейский эгрегор все больше замыкался в себе. И хотя, с другой стороны, евреи все шире расселялись по миру, эгрегор не прекратил свое существование. Началась жизнь в диаспоре. Но еврейский эгрегор оказался к этому хорошо готов. У него уже был опыт существования в «рассеянии».
Напомним начало «рассеяния»:
При жизни Соломона его родное племя Иуды получило значительные привилегии, что вызвало недовольство других колен. После смерти царя его сын Ровоам был отвергнут многими коленами Израилевыми. Северные племена восстали против Ровоама и основали собственное царство, сохранившее название Израиль. Два южных колена образовали государство Иудея.
В 722 году до н. э. Израильское царство было завоевано могущественной Ассирией и навсегда сошло с исторической сцены, а его жители, уведенные в плен, растворились среди населения Ассирийской державы. Спустя 100 лет крохотное Иудейское царство оказалось в тисках конфликта между Вавилоном и Египтом. В 586 году до н. э. вавилонский царь Навуходоносор II разрушил Иерусалимский Храм, а большинство иудеев насильственно переселил в вавилонские земли.
Еврейские поселения, возникавшие вне пределов Святой земли с конца VIII в. до н. э., получили общее название «диаспора», то есть «рассеяние». После 586 года до н. э. большая часть переселенцев была сосредоточена в Вавилоне. Изгнанники, лишенные культового центра — Иерусалимского храма — и оказавшиеся в чужой стране, должны были искать новые формы отправления культа. Именно в это время и началось формирование синагоги. По всей видимости, первоначально изгнанники собирались по субботам для чтения Священного Писания. Впоследствии изгнанники, вернувшись на родину, принесли с собой институт синагоги. Именно это и дало еврейскому народу возможность сохраниться в течение многих столетий жизни в рассеянии.
Возникновение синагоги предполагает изменение ранее принятых форм богопочитания, в том числе введение определенных изменений в формулы древнейших молитв. Естественно, что в диаспоре существовала необходимость в местных учреждениях для отправления культа.
В 538 году до н. э. Кир Великий, царь Персии из династии Ахеменидов, завоевал Вавилон и позволил иудеям вернуться на родину. Иерусалим оставался частью Персидской империи, но получил статус самоуправляемого города (VI-V вв. до н. э.).
Однако многие не захотели покидать процветающие общины, созданные в Вавилоне за годы изгнания. Те, что вернулись в Иудею, приступили к восстановлению Храма. Но и здесь, на родине Обетования и Завета, между евреями не было прежнего единства. Лидеры новой религиозной общины Ездра и Неемия соглашались признавать иудеями только тех евреев, что прошли через вавилонский плен (где продолжали соблюдать еврейские обычаи и сохраняли верность Единому Богу). Прочие считались отступниками, осквернившими себя смешанными браками и почитанием языческих богов. Ездра, по сути дела, воссоздал еврейскую религиозно-этническую идентичность на основе закона Торы (Пятикнижия Моисеева). Он считается основоположником раввинистического иудаизма. Со времен Ездры идея о богоизбранности еврейского народа приобретает в учении иудаизма первостепенное значение.
Одним из следствий вавилонского пленения стало расселение евреев в Передней Азии и Египте, а в эллинистическую эпоху – по всему Средиземноморью. И если до разрушения в 70-м году Иерусалимский Храм был в центре внимания всех религиозных общин и всех религиозных течений того времени, то события времен Маккавейских войн привели к появлению альтернативных культовых центров.
С образованием диаспоры начинается новый этап в истории иудаизма. На смену традиционным храмовым богослужениям пришли коллективные молитвы в синагогах. Синагога была не только молельным домом, но и местом проведения народных собраний, на которых решались важные политические и гражданско-правовые вопросы.
Так, в исторических материалах 1 в. н. э. синагога фигурирует как укоренившийся древний институт, стоящий в центре религиозной и общественной жизни еврейского народа, институт, который гармонически сосуществовал с Храмом в Иерусалиме и был единственным культовым центром общин диаспоры. Например, многочисленная еврейская община Александрии имела много синагог в разных кварталах города.
Вернемся к окончанию «римского периода» еврейской истории.
К началу Новой Эры численность еврейского народа резко возросла и в Палестине, и в других странах, отчасти благодаря распространившемуся прозелитизму (стремлению обратить других в свою веру). В то время возникли многочисленные новые еврейские общины, распространявшиеся на запад до Италии и современного Туниса, а возможно даже до Испании и современного Марокко. По историческим данным в Сирии в 60-х годах 1-го века нашей эры жили 1 млн. евреев, и 700 тыс. в Палестине.
Филон Александрийский сообщает в 1 в. н. э., что современная ему египетская еврейская община насчитывала около 1 млн. человек (Флакк 43). Евреи составляли примерно 40% жителей Александрии, население которой оценивалось от 500 тыс. до 1 млн. человек. Таким образом, еврейское население Александрии, видимо, превосходило население Иерусалима даже в период его наивысшего расцвета. По данным переписи, проведенной при императоре Клавдии в 48 г. н. э., еврейское население  Римской империи составляло около 7 млн. человек.
Если к этому добавить многочисленные еврейские поселения вне пределов Римской империи (Вавилония, территория Ирана, Йемен, Эфиопия), то можно предположить, что незадолго до падения Иерусалима численность евреев во всем мире превышала 8 млн. человек. Из них, вероятно, в римской провинции Палестина жило примерно 2.5 млн и свыше миллиона в каждом из крупных еврейских центров империи (Египет, Сирия, Малая Азия), а также в Вавилонии.
Когда в 135 году евреев вынудили покинуть Иудею, они расселились по всей территории Римской империи и в странах Азии, образовав обширную диаспору. Прошло почти 2 000 лет, прежде чем евреи сумели вновь обрести суверенное государство на своей земле.
С этого времени жреческое сословие утрачивает господствующее положение. Руководство синагогами и еврейскими общинами в целом переходит к раввинам — законоучителям Торы (рабби на иврите — «мой учитель»). Раввины были знатоками религиозной традиции и духовными наставниками евреев. Они вершили суд, преподавали религиозные дисциплины, а также принимали участие в разработке галахи — системы религиозного и обычного права, регулирующей жизнь еврейских общин во всем мире. С самого начала институт раввината не имел иерархии; приобретение звания раввина зависело от личных способностей, знания Торы и умения ее истолковывать. Раввинами могли становиться только мужчины (сегодня некоторые направления иудаизма признают это право и за женщинами).
Немного отойдем в сторону.
Мы в свое время много говорили о процессе эллинизации евреев и о роли этого процесса в формировании многих идей Христианства. Но взаимодействие еврейской и греческой (а впоследствии и греко-римской) культур было гораздо шире.
Большинство историков, описывающих греко-римский период, посвящают евреям всего лишь несколько беглых замечаний. Как правило, они ограничиваются при этом такими определениями, как «маленькое кочевое племя», «узколобые фанатики» или «изуверы, грудью стоявшие за свои нелепые обряды – обрезание и запрет употребления в пищу свинины». Подобные оценки восходят к глубокому прошлому – к греческим и римским авторам того времени.
Дело еще в том, что многие историки чувствуют себя весьма неуютно в сфере идей. Им по душе лишь конкретные, осязаемые факты. В самом деле, куда как легче излагать историю как вереницу сражений и последующих грабежей.
При подобном подходе к истории самыми выдающимися народами, естественно, оказываются те, которые завладели самыми большими пространствами, награбили больше всех золота, создали самые великолепные статуи или построили самые величественные здания. Поскольку евреи ничем подобным не обладали и ничего подобного не создали, то вполне понятно, что такого рода историки видят в них лишь третьестепенное явление в истории человечества.
Тот факт, что греческие и римские авторы с презрением отзывались о евреях, само по себе ничего не доказывает. Они обо всех отзывались с презрением, кроме самих себя, разумеется. Интересно проанализировать причины этого высокомерного презрения. Оказывается, что никаких реальных оснований для него не существовало. Римляне приходили в ужас от еврейского обряда обрезания. В то же время сами преспокойно распинали на крестах тысячи живых людей и делали это во имя справедливости! Они именовали «варварским» еврейский праздник Песах, знаменовавший освобождение человека от рабства.
Сами же бросали безоружных рабов на растерзание диким зверям и называли это развлечением. И римляне, и греки с насмешкой говорили о еврейском обычае обязательного субботнего отдыха для свободных людей, рабов и рабочей скотины. Своих собственных рабов и рабочий скот они безжалостно заставляли работать все семь дней в неделю и называли это производством. Утонченные греки посмеивались над «грубыми» евреями, когда те ужасались греческому обычаю умерщвлять младенцев, если форма головы или носа не нравилась родителям. Евреи не понуждали своих дочерей заниматься «священной проституцией» в храмах, они не считали педерастию самой изысканной формой человеческих отношений и они ставили свой долг перед Богом выше личных наслаждений – этого было достаточно для греков и римлян, чтобы считать евреев варварами.
Статуи, картины, здания – это, безусловно, признак культуры. Но не в меньшей степени это касается и литературы. Более того, литература – самое высшее выражение культуры народа. Греки дали миру замечательную литературу, что обеспечило им место в содружестве культурных наций. Но то же можно сказать и о евреях. Мог ли «варварский народ» произвести на свет такую литературу, которая сохранилась в течение двух тысячелетий и легла в основу всей западной цивилизации?! Произведения греческих и римских авторов изучаются сегодня только в специальных университетских курсах, между тем творения евреев остаются живой плотью общечеловеческой культуры.
Когда сравнительно недавно историки культуры и свободные от предвзятого мнения ученые занялись исследованием широкого взаимопроникновения греческой и еврейской культур и того отпечатка, который они наложили друг на друга, им удалось выявить сильную иудаистскую струю в греческом философском мышлении и обнаружить значительное эллинистическое влияние в еврейском теологическом наследии.
Тот культурный гибрид, который обычно именуется «эллинистической культурой», возник из слияния двух потоков греческой цивилизации. Один из этих потоков составляли греческое искусство, архитектура, наука и философия. Вторым был сам греческий образ жизни – его обычаи, этика и религия.
Прежде чем заняться рассмотрением взаимодействий еврейской и греческой мысли, необходимо подчеркнуть, что их философии разделяла глубокая пропасть. Кто-то однажды сформулировал это различие в следующих словах: «Еврей вопрошает: «Что я должен делать?», тогда как грек спрашивает: «Почему я должен это делать?» Или, как определил один еврейский историк: «Греки верят в святость красоты, тогда как евреи верят в красоту святости». Разумеется, многие евреи, увлеченные эллинизмом, рассматривали иудаизм как нечто грубое, эстетически отталкивающее. Но еще большее число евреев, отдававших должное многим сторонам эллинистической культуры, видели в ней в то же время немало отталкивающих черт – наивное язычество, равнодушие к человеческим страданиям, преклонение перед красотой за счет духовности, дешевую софистику и варварский обычай детоубийства.
Но то, что было очевидно тысячам евреев, не ускользало и от внимания многих греков и римлян. Еврейский образ жизни производил на них огромное впечатление. Им нравились лишенные грубой сексуальности символы еврейской религии. Им импонировал ее возвышенный Бог, они восхищались евреями за то, что те не предавались вакханалиям, столь распространенным среди язычников. Они завидовали преданности евреев духовным, семейным и отвлеченным ценностям. В это время – с 100 г. до н. э. до 100 г. н. э. – тысячи субботних свечей зажигались по вечерам в греческих и римских домах. Их было так много, что римский философ Сенека, описывая это явление, замечает, что римлянам грозит опасность «объевреиться».
Это замечание Сенеки не было чисто риторическим. Уважение, которое столь многие греки, римляне и другие язычники питали к еврейским ценностям и еврейской религии, действительно угрожало самим основам язычества. Оно могло бы подорвать их, если бы не деятельность христиан, которые как раз к этому времени начали активно вербовать своих прозелитов. В этом они были куда активнее евреев. В настоящее время мало кто отдает себе отчет, что в первом веке новой эры около 10 % населения Римской империи – семь миллионов из семидесяти – следовали еврейским обычаям. Из этих семи миллионов лишь около четырех были иудеями по праву исторического наследия. Остальные были обращенными язычниками первого или второго поколения. Таков был один из практических результатов интеллектуального взаимодействия между евреями и язычниками. Число обращенных в иудаизм, несомненно, было бы еще больше, если бы не два противодействующих фактора: суровые правила еврейской кулинарии и необходимость обряда обрезания.
Вспомним, что проповедь Христианства первоначально была обращено именно к иудеям, и только во времена Павла оба эти ограничения были отброшены, в результате язычники гораздо охотнее обращались в христианскую религию, в которой правила обращения были значительно менее строгими, чем в еврейской. Тогда они еще не видели особой разницы, поскольку христианство того времени в значительной степени опиралось на Ветхий Завет. Кстати, во многом именно евреям обязано христианство в 1-м веке такому быстрому распространению – евреи уже были расселены по всему миру, они были хорошо организованы благодаря синагогам, вокруг которых сосредотачивалось множество «заинтересованных» полу-прозелитов. Когда апостолы или ученики Христа приходили в какой-нибудь город, они направлялись именно в синагогу (в русском переводе Деяний Апостолов пишут «в собрание», а это и есть синагога). И если правоверных евреев подчас было трудно сдвинуть с их позиций, то полу-прозелиты внимательно прислушивались и охотно воспринимали новое для них Учение.
Вернемся к взаимоотношениям римлян и евреев. Сказанное выше позволяет понять причины многочисленных погромов, то и дело происходивших в Александрии, Антиохии, на Кипре и в других центрах сосредоточения еврейского населения. Многие язычники ненавидели и тех, кто обращал в иудаизм, и обращенных евреев. Позже эта ненависть перешла и на христиан, которые благодаря более активной тактике приобрели значительно больше прозелитов, чем евреи. Другой причиной языческой ненависти было отношение самих евреев к язычникам. В то время как весь мир стремился подражать греко-римскому образу жизни, подавляющее большинство евреев взирали на греко-римские обычаи с презрением и насмешкой. У греков и римлян это еврейское высокомерие вызывали злобную ненависть. Решительный отказ евреев от смешанных браков подливал масло в этот огонь.
Однако главной причиной раздражения был чисто практический вопрос – кто получит лучшие должности в римском бюрократическом аппарате. Евреи пользовались в этом аппарате влиянием, несоразмерным с их численностью. В Египте, в Сирии, в Дамаске, в Греции евреи захватили высшие административные, судейские и преподавательские должности. Они получили высокие посты отнюдь не в силу подкупа или покровительства, а исключительно благодаря своим способностям и деловитости. Обретению этих качеств они были обязаны не случайности, а целому ряду новшеств, введенных руководителями еврейства за столетия до того.
У евреев существовало постановление об обязательном для каждого еврейского мальчика общем образовании, благодаря чему все евреи были грамотные. Благодаря своей монотеистической вере в незримого Бога, они приобрели способность к отвлеченному мышлению. Благодаря тому, что их «портативная молельня»-синагога не привязывала их к определенному месту, они могли жить где угодно, не теряя своего единства. В то время как греческие интеллектуалы, римские патриции и другая языческая знать рассматривали работу как нечто презренное и низменное, евреи видели в ней вполне достойное занятие. Удивительно ли, что, имея такие преимущества в образовании, воспитании и взглядах на жизнь, евреи опережали своих языческих конкурентов в борьбе за лучшие места? Пятью столетиями позже, когда христиане пришли к власти, им пришлось ввести специальные законы, запрещающие евреям занимать ответственные посты. Это было сделано исключительно ради того, чтобы евреи, отличающиеся своими способностями, не заняли все важнейшие места. Вполне естественно, что преуспевание евреев вызывало зависть. Поэтому, когда палестинские евреи восстали против своих римских властителей, язычники в Александрии, Антиохии и на Кипре, как и следовало ожидать, с удовольствием помогли римлянам грабить евреев.
Но самой важной причиной того размаха, который приобрело взаимодействие греческих и еврейских идей в описываемый период, было влияние еврейской теологии на греческую философию и литературу. Одной из еврейских книг того времени суждено было оказать особенно значительное воздействие на весь греко-римский мир.
Этой книгой был греческий перевод Библии, известный под названием «Септуагинта». Книга заняла видное место среди лучших произведений греческой словесности и стала своего рода «бестселлером», который пользовался значительно большей популярностью в языческих семьях, нежели в еврейских. Это было то всепобеждающее слово, которое возвестило принципы еврейского гуманизма и основы еврейской философии греческому и римскому миру. Когда Павел начал проповедовать христианство среди язычников, его слова были для них не вполне чуждыми. Многие его слушатели уже успели познакомиться со Священным Писанием.
Напомню – Пятикнижие Моисеево было канонизировано в 444 г. до н. э. В течение последующих пяти столетий персидского, греческого и римского владычества евреи составили, отредактировали, свели воедино и канонизировали все остальные книги, ныне составляющие еврейскую Библию. Все эти библейские книги были написаны на иврите. Исключение составляют несколько глав книг Эзры и Даниила, написанных по-арамейски. Во времена династии Хасмонеев эти книги получили свои нынешние еврейские названия. Тогда же был утвержден их канонический текст и порядок следования. С тех пор в Библии ничего уже не менялось.
Но сколь бы велико ни было влияние Септуагинты на евреев, несравненно большим было ее влияние на греков. Отныне призыв к иудаизму передавался посредством писаного слова. И, что еще важнее, многие из тех, кто не обратился в иудаизм, приобрели более глубокое понимание еврейской религии, а, следовательно, большее уважение к евреям и их культуре.
Так началось интеллектуальное воздействие Библии. Еврейская теология оказалась настолько убедительной, что повлияла не только на греческое мышление, но и на будущие основополагающие идеи христианства. Многие из этих идей сложились под влиянием сочинений еврейского философа Филона Александрийского, который в 35–40 гг. н. э. сумел объединить идеи Библии с идеями великого греческого мыслителя Платона.
Филон, который был знаком с Библией только по греческому переводу, сумел сделать ее еще более приемлемой для греческих интеллектуалов, нарядив еврейские откровения в греческие одежды. Он произвел это с помощью философии и аллегорий Платона. Хотя Бог и создал мир, утверждал Филон, влияние, которое Он оказывает на мир, не прямое, а осуществляется посредством Логоса, т. е. «Слова». Поскольку душа берет начало из «Божественного источника», учил Филон, она, несомненно, способна постичь Его природу. Такая способность реализуется двумя возможными путями: либо через пророческое озарение, либо посредством внутренней мистической медитации. Иудаизм, по Филону, – это орудие, позволяющее человеку достичь морального совершенства, а Тора – это путь к слиянию с Богом. На филоновской аллегорической концепции Логоса и его теории мистического постижения Бога построено христианское учение апостола Павла. Евреи же развили вторую сторону философии Филона – концепцию пророческого постижения. Вдохновленные ею, они обратились к поискам новых толкований смысла Торы.
Именно непрестанные поиски все новых и новых толкований смысла Торы позволили еврейской религии и до сегодняшнего дня сохранить свой живой и всегда современный характер и устоять перед натиском столетий. Контакты с греками познакомили евреев с наукой и философией. Они использовали науку как орудие для отыскания все более глубоких толкований Торы. Они разработали еще более утонченные, чем у самих греков, логические методы таких толкований. Греческая же философия позволила им расширить духовную вселенную еврейской мысли.
Но еврейские мыслители были столь же хорошими практиками, сколь и теоретиками. Они поняли также, что, если евреи не сохранятся как народ, то некому будет исповедовать иудаизм. Вожди народа поняли, что пришло время подумать о новых формах и средствах такого сохранения. Нельзя было сохранить еврейство, не обеспечив верующих куском хлеба насущного.
Третья война с Римом привела евреев на грань экономической и социальной катастрофы. К началу второго столетия новой эры большинство евреев были изгнаны со своей родины. Они рассеялись по всем уголкам римского мира, от Индии до Атлантики, по трем континентам, и вынуждены были жить среди десятков чужих народов. К этому времени евреи имели уже за плечами двухтысячелетнюю историю. Казалось бы, им давно положено было утратить свое этническое единство и исчезнуть с лица земли. Но они все же не исчезали. И вот теперь, чтобы выстоять в новых условиях, угрожавших их существованию, они изобрели очередную формулу спасения – «диаспорный иудаизм».
Мы уже определяли слово диаспора (слово греческого происхождения), означающее «рассеивание» или «рассеяние». Сегодня этим словом обозначается вся та масса евреев, которые живут не в Израиле, а за его пределами. В действительности, однако, диаспора значит нечто большее. Диаспора – это одновременно и вид существования, и интеллектуальная концепция, и образ жизни, и образ мышления. Чтобы понять всю эту сложность, необходимо обратиться к истории. Некоторые учения относят возникновение диаспоры ко времени разрушения первого Иудейского царства и последовавшего за этим вавилонского пленения. Но между словами «диаспора» и «изгнание» есть принципиальное различие. Ибо в Вавилонию евреи были изгнаны, и жили они там в изгнании. В действительности настоящая диаспора началась после того, как Вавилония была завоевана персами. Когда персы разрешили евреям вернуться на родину, большинство изгнанников, как уже было сказано выше, предпочли остаться там, где они проживали. Пребывание евреев в Вавилонии до победы персов было вынужденным и диктовалось силой. Невозвращение их из Вавилонии после освобождения было добровольным. В первый период они жили в изгнании, во второй – в диаспоре.
Существует, однако, и другое, более фундаментальное различие между понятиями «изгнание» и «диаспора». Народ в изгнании, которому запрещено вернуться на родину, либо постепенно исчезает, ассимилируясь, либо деградирует. Такова была судьба многих изгнанных с родины народов. Евреи стали единственным исключением из этого правила. Диаспора породила новые еврейские культуры. Внутреннее ядро каждой такой новой культуры неизменно оставалось отчетливо иудейским, но внешне она всегда перенимала главные черты той цивилизации – «хозяйки», внутри которой возникала. Неизменными оставались Яхве и монотеизм. Если окружающая цивилизация была преимущественно философской, евреи становились философами. Так было среди греков. Если ее возглавляли поэты и математики, евреи становились поэтами и математиками. Так было среди арабов. Когда она была научной и абстрактной, как в современной Европе, евреи становились учеными и теоретиками. Когда она была прагматической и городской, подобно американской, евреи становились прагматиками и горожанами. И лишь тогда, когда она вступала в противоречие с основами еврейского этического монотеизма, евреи не могли ни приспособиться к ней, ни приспособить ее к себе. Во всех других случаях евреи всегда становились частью – но всегда отличаемой частью – той культуры, в окружении которой они жили.
Еврейские интеллектуалы, оставшиеся в Вавилонии после изгнания, создали там первый центр еврейской культурной диаспоры. Вскоре они стали оказывать влияние на развитие искусства и культуры в Иерусалиме. Когда греки победили персов и тем самым подчинили евреев своему влиянию, еврейская культура, как и можно было предсказать, приобрела греческую окраску.
Во времена господства греков возникли два новых центра еврейской культуры – в Иерусалиме и Александрии. Таким образом, у евреев оказалось три культурных центра. Один из них находился на родине и два – в диаспоре. В течение трехсот лет, с 200 г. до н. э. по 100 г. н. э., интеллектуальное первенство принадлежало евреям Александрии. Затем эта община стала постепенно приходить в упадок. Спустя три столетия после разрушения Храма последний огонек ее культурной жизни угас. В течение последующих двух веков интеллектуальный скипетр диаспоры суждено было удерживать вавилонской общине.
Но в I и II веках н. э. еврейство как таковое оказалось на грани национальной катастрофы. После разрушения Храма в 70 году н. э для большинства народа продолжение национального существования казалось практически невозможным. В такое время перед его духовными лидерами стояла необыкновенно сложная задача: обеспечить народу возможность жить дальше. Во главе синедриона после разрушения Иерусалимского храма римлянами и гибели предыдущего главы синедриона встал Йоханан бен Заккай. Его огромная заслуга состоит в том, что он смог придать еврейской жизни смысл в новых обстоятельствах, что, в конечном итоге, позволило еврейскому народу продолжать свое существование, несмотря на рассеяние. По преданию, ученики вынесли его на руках из пылавшего Иерусалима. В маленьком городке на окраине Иудеи
он и осел со своими учениками. Прочих евреев пронесшаяся буря разметала по всему миру. Как следовало поступить, чтобы предотвратить исчезновение народа, утратившего родину, раздробленного на тысячи частей, рассеянного по громадным пространствам среди народов, говорящих на чужих языках и поклоняющихся чужим богам? Что предпринять, чтобы сохранить национальное лицо такого народа? Какими средствами заставить народ последовать по этому пути, когда у вас в распоряжении нет ни политической власти, ни армии, ни полиции – этих основных орудий принуждения?
Какие опасности предвидели рабби Иоханан бен Заккай и его преемники? Они предвидели угрозу исчезновения евреев на работорговых рынках тогдашнего мира; угрозу забвения родного языка; угрозу пренебрежения своим наследием; угрозу поглощения господствующими народами. Существовала угроза того, что евреи соблазнятся другими религиями, что они станут равнодушными к своему еврейству, к своей избранности. Одну за другой исследовали они эти возможности и разрабатывали средства, которые, как они полагали, позволят евреям выжить. На протяжении десяти веков преемники рабби Иоханана бен Заккая формулировали законы, которые легли в основу раввинистического кодекса.
Эти законы были доведены до сведения евреев с помощью так называемых названием «респонсов» -- особого жанра раввинистической литературы — письменных разъяснений и решений по галахическим (Галаха – нормативная часть иудаизма, регламентирующая религиозную, семейную и гражданскую жизнь евреев. В более узком смысле — совокупность законов, содержащихся в Торе) и судебным вопросам, которые даются признанными учеными в ответ на запросы общин и отдельных лиц. К тому времени еврейский народ развил в себе такую строгую внутреннюю дисциплину, благодаря которой еврейские общины подчинялись добровольно законам, решениям и распоряжениям.
Первоочередной и насущной проблемой была борьба с угрозой превращения евреев в рабов и их последующего исчезновения как народа. Чтобы избежать этой опасности, законодатели сформулировали принцип, по которому каждый еврей – страж брату своему, а все евреи – братья друг другу. В те времена человек, проданный в рабство, был неминуемо обречен на гибель. Спасти его могла только принадлежность к богатому роду, который мог его выкупить. Евреи выработали совершенно новый подход. Отныне всякий еврей, проданный в рабство, должен был быть выкуплен евреями ближайшей общины не позднее чем через семь лет.
Чтобы предотвратить растворение еврейского языка среди сотен чужих языков и наречий, еврейские ученые засели за работу над словарями и грамматикой иврита. Хотя современный иврит обогатился многими новыми словами, все же любой, кто сегодня владеет разговорным ивритом, может прочесть книги древних израильтян, евреев мусульманской эпохи или средневековые еврейские книги без всякого специального словаря.
Чтобы не дать еврейской религии так видоизмениться, что евреи из различных стран перестанут понимать священнослужения друг друга, правила литургии в синагоге были стандартизированы. Постановление Эзры и Нехемии, повелевавшее дважды в неделю и по субботам читать вслух отрывки из Торы, было заново подтверждено и дополнено важным нововведением: отныне Тору мог читать не только раввин, но и всякий член общины, если он этого достоин по поведению и пользуется уважением общины. Так было положено, в частности, начало традиции надевать в синагогу лучшие костюмы и платья в знак уважения к Богу и Его Слову.
Однако для того чтобы дисциплинировать самих себя, евреи нуждались в какой-то социальной организации. Мудрецы разработали структуру такой организации и притом на нескольких уровнях. Они постановили, что любые десять еврейских мужчин старше тринадцати лет, которые живут на таком расстоянии, что могут общаться друг с другом, обязаны создать религиозную общину (миньян). Если на таком расстоянии насчитывается 120 мужчин старше тринадцати лет, они имеют право образовать социальную общину, включающую также свой собственный суд для разрешения всех конфликтов, которые не противоречат законам народа, их окружающего. Каждая такая община должна выполнять несколько определенных правил. Прежде всего, она обязана облагать себя налогом сверх того, который она платит государству. Налог этот предназначался для того, чтобы евреи могли сами себя обеспечить. Это позволяло им не обращаться за помощью к языческому или христианскому правительству. Собранные деньги шли главным образом на образование и благотворительные цели. Каждая община отвечала за создание школьной системы, которая позволяла обеспечить всеобщее образование. Сироты и другие нуждающиеся обучались бесплатно. Обучение было обязательным для всех мальчиков, но в нем нельзя было отказать и тем девочкам, которые пожелали продолжить учебу после того, как они научились чтению и письму. В законах особо подчеркивалось, что оплата учителей должна быть достаточно высока, чтобы сделать их профессию привлекательной и почетной. Ни один член общины не должен был жить впроголодь. Благотворительность должна была простираться на всех нуждающихся и обращающихся за помощью. Она должна оказываться с уважением к их человеческому достоинству. Ни один еврей не должен был просить помощи государства. Именно с того времени повелся еврейский обычай самим заботиться о своих нуждах.
Чтобы обеспечить сохранение численности народа, были предусмотрены суровые наказания за безбрачие или убийство новорожденного. Община обязана была снабжать приданым любую бедную невесту. Был наложен запрет на смешанные браки. Следует подчеркнуть, что именно евреи первыми отказались от браков с язычниками и христианами. Чтобы оградить свое самоуправление и другие права от возможных обвинений общины в нарушении законов государства, евреи сформулировали четыре правила, уникальных в истории человечества. Согласно первому из них, ни один еврей не обязан был подчиняться такому еврейскому закону, который превосходил возможности верующего еврея. Если закон, действующий, скажем, в предыдущем поколении, оказывался невыполнимым в последующем, он должен быть отменен либо видоизменен. Второе правило предусмотрительно объявляло, что евреи обязаны подчиняться решениям как еврейского, так и нееврейского суда. Они были ответственны за все произнесенные в суде клятвы, на любом языке. Третье правило гласило, что евреи обязаны повиноваться всем законам страны проживания, до тех пор, пока эти законы не вступают в противоречие с требованиями их религии, не понуждают к кровосмешению, обожествлению идолов или убийству. Поэтому, например, если законы данной страны, относящиеся к возмещению убытков, отличаются от соответствующих еврейских законов, то еврей обязан следовать государственному (нееврейскому) закону. С другой стороны, если государственный закон требует употреблять пищу, запрещенную еврейской религией, то еврей имеет право не подчиняться такому закону, ведь такой отказ никоим образом не вредит государству. Четвертое правило гласило, что евреи обязаны защищать страну, в которой они живут, даже если это означает, что им придется сражаться со своими братьями-евреями, живущими в другой стране.
Тогда же было принято еще одно решение, которое оказало далеко идущее психологическое влияние на евреев и формирование их характера в последующие двадцать веков. Это решение гласило: оставить мысль об отвоевании Палестины и восстановлении там еврейского государства. Отныне Палестине предстояло оставаться лишь духовным отечеством, куда набожные евреи могут возвращаться перед смертью. Точно так же, как в X в. до н. э. евреи сменили свой кочевой образ жизни на ремесло воина, так теперь, во II в. н. э., они сменили боевые мечи на мирные занятия. Хотя они по-прежнему иногда воевали, защищая приютившую их страну, они решительно отказались от всякого милитаризма и агрессии ради самих себя. И только в XX веке с зарождением политического сионизма, выступившего за возрождение Палестины как политической родины еврейского народа, они снова взялись за оружие уже как евреи, чтобы отвоевать свою древнюю землю.
На этом этапе своей истории евреи отказались также от активного обращения в свою веру. Еврейские теологи не обладали политической властью, с помощью которой они могли бы навязать свои законы. Им оставалось рассчитывать только на добровольное их исполнение. Они опасались, что чрезмерный наплыв новообращенных может серьезно подорвать волю последующих поколений к национальному самосохранению. Отныне язычники и христиане должны были упрашивать евреев позволить им принять иудейскую веру. И только в том случае, если они и после длительных разубеждений продолжали настаивать на своем, им разрешалось принять иудаизм. Но даже и при таких ограничениях иудаизм по-прежнему оставался очень привлекательным для многих. В VI веке н. э. христианская церковь, стремясь помешать переходу в иудаизм, постановила наказывать смертной казнью всякого христианина, обратившегося в иудейскую веру.
Евреи сформулировали не только законы сохранения иудаизма, но и правила поведения евреев в нееврейской среде. Так, например, они постановили, что если христианин умирает среди евреев, то евреи должны похоронить его по христианскому обычаю. Еврейские врачи обязаны были лечить всех больных, евреев и неевреев, и не брать вознаграждения, если достаток больного этого не позволял. Евреи обязаны были заботиться не только о благосостоянии своих общин, но и о благе нееврейского общества. Евреи обязаны были навещать нееврейских больных и калек, если те оказывались без присмотра. Благотворительность должна была оказываться всякому нуждающемуся – как еврею, так и нееврею. Как бы ни был беден еврей, он должен всегда помнить, что есть кто-то, кто еще беднее, чем он. Поэтому нет ничего зазорного, если еврей, живущий на благотворительности, часть оказываемой ему помощи пожертвует кому-нибудь другому. В отличие от христиан евреи не считали, что неевреи не будут допущены в рай. Напротив, они учили, что «праведные всех народов мира имеют долю в мире грядущем».
Все эти законы и идеи были сформулированы еще в те столетия, которые предшествовали краху Римской империи. Они позволили евреям слиться с культурами тех стран, где они поселились, не теряя своего собственного национального лица. Евреи сумели искусно отделить религию от государства – свою религию от чужого государства.
Пятисотлетняя эпоха между 100 и 600 гг. н. э. была для еврейства переходным периодом. На протяжении всего этого времени в мире не господствовала ни одна цивилизация. Эллинизм был в состоянии упадка, а Римская империя – при последнем издыхании. Однако ее кончина не была каким-то единовременным событием. То была длительная агония. Мы об этом очень подробно говорили. Евреи же в это время предпринимали различные меры для обеспечения собственного выживания как народа.
Прежде всего возникла необходимость письменно зафиксировать те важные элементы Традиции, которые до этого существовали в устной версии. Чтобы они не были забыты, примерно в 220 году была создана Мишна – запись Устной Торы, которая, как считалось, была дана Моисеем одновременно с Торой (Пятикнижием) письменной. Мишна содержит в себе основополагающие религиозные предписания ортодоксального иудаизма. Вокруг Мишны среди еврейских мудрецов возникла оживленная дискуссия, в результате которой появился Талмуд. В Талмуд входят Галаха — законы жизни евреев, Мишна — расширенный комментарий Торы. Так как толкование Мишны происходило в Палестине и в Вавилоне, практически независимо друг от друга были созданы Иерусалимский (в период между началом 3 в. и концом 4 в. в иешивах Тверии, Кесарии и Циппори) и Вавилонский Талмуды (создавался в 3–7 вв.), общим у которых служит Гемара — толкование. Вавилонский Талмуд получил впоследствии большее распространение.
О численности еврейского населения Средиземноморья в эпоху Мишны и Талмуда имеется очень мало конкретных данных, однако известно, что еврейские поселения уже существовали в Закавказье (Грузия) и, по-видимому, в Средней Азии. На европейском континенте, судя по некоторым документам и надписям, еврейское население обосновалось в Галлии, Германии, Паннонии (современная Венгрия), Дакии (современная Румыния). Таким образом, еврейская диаспора распространялась на север в пределы вновь возникающих варварских государств. Можно считать, что именно евреи были первыми цивилизованными обитателями Германии. Известно, что евреи жили в Майнце, Кёльне и других городах долины Рейна еще в дни римлян. Считается, что уже в 8 веке евреи поселились в Магдебурге, Вормсе и Аугсбурге. В 10 веке процветающие еврейские общины были в большинстве германских городов.
Чем в период раннего Средневековья занималось еврейское население в обычной жизни, кроме молитв и выполнения религиозных предписаний? В Палестине (где их осталось сравнительно немного) основным занятием евреев по-прежнему было земледелие, хотя в других местах они оказывались преимущественно городскими жителями. В Византии они играли значительную роль в промышленной жизни, занимаясь, например, красильным и шелкопрядильным производством. В Западной Европе евреи в эту эпоху занимались преимущественно торговлей и кредитными операциями, но встречались и евреи интеллигентных профессий – врачи, ученые. Если же они, ввиду общего упадка городской жизни, были вынуждены заниматься земледелием, то преимущественно в форме вложения капиталов. Мы еще будем говорить обо всем этом при рассмотрении истории других народов в эпоху раннего Средневековья.
Заключение:
Мы уже говорили о том, что еврейский эгрегор в течение практически двух тысячелетий выживал исключительно благодаря опоре на Традицию. В этой лекции мы рассмотрели, как и чем жила эта Традиция, как она выполняла свою функцию по отношению к эгрегору – но речь шла только о ее проявленной части. Внутри Традиции эгрегориальной, религиозной существовала Традиция эзотерическая (см. семинар). Именно она обеспечивала существование Традиции внешней, а, следовательно, эгрегора, народа.
Огромную роль во всей еврейской истории и метаистории играла мистика и магия. Хотя религиозный закон категорически запрещал евреям заниматься магией, так сказать, бытовой, житейской, которой активно предавались все живущие рядом с евреями народы, «высокая», «глубокая», масштабная магия в жизни эгрегора и метакультуры присутствовала всегда. Моисей – выходец из Египта – был Посвященным, легендарным магом и волшебником был царь Соломон, несколько столетий евреи провели в Вавилонии, где они не могли не приобщиться к сокровищам местной мудрости и т. п. Всюду, куда евреев не заносила причудливая судьба, они и в сфере магии заимствовали то, что им было нужно. Весь Ветхий Завет полон мистических и магических историй.
Думаю, все слышали о Каббале – эзотерической системе тайного знания, основанного на Торе и ее законах, которое передавалось еврейскими мудрецами Торы из уст в уста, от учителя к ученику, в течение многих поколений. Само слово «каббала» означает «получение», «принятие». Корни каббалистической традиции ведут к Синайскому Откровению и пророку Моисею, а, возможно, еще к более ранней эпохе праотцев. В настоящее время существует множество каббалистической литературы, и многие эзотерики этим учением увлекаются.
Книга Зогар — основная и самая известная книга каббалистической литературы. Каббалисты утверждают, что книга была написана рабби Шимоном Бар Йохаи во II веке н. э., но известность она получает лишь в XIII веке, когда и сама Каббала все больше утрачивает свою эзотеричность.
Нам нет никакой необходимости влезать в детали этой магии, но было бы неправильно преуменьшить ее роль в сохранении и развитии Традиции.
 
Медитация 5-я Зона:
СООК ТУММ ЭНА ИЛИССО ПРИСЦЕЛЬС


Приложение 1

Средневековье реальное и вымышленное

Средневековье — чудесное время, когда по земле ездили рыцари в сверкающих доспехах, совершавшие подвиги ради прекрасных дам, в замках жили мудрые и бородатые короли, а ещё тогда были всякие разные чудеса, волшебники и драконы…

Ой, нет. Средневековье — это ужасное время, когда все, кроме королей (а может, и они тоже) были покрыты толстым слоем грязи и никогда не мылись, злые инквизиторы жгли на кострах всех красивых женщин и умных мужчин, все всё время воевали и резали друг друга и большинство людей жило в нищете и бесправии…

В общем, Средневековье — эпоха, которая как никакая другая привлекает внимание; она одновременно и романтическая, и мрачная. Каждый найдет в ней то, что ему по вкусу. В самом Средневековье, как оно есть, происходит действие множества исторических и попаданческих романов, а его эстетику неизменно копируют 9 из 10 писателей фэнтези. В Средние века жили такие персонажи, как рыцари, викинги, витязи, бароны, короли, которые с небольшими изменениями перекочевали во многие произведения. В Средние века было обычным делом верить в магию и шкажошных шушеств, поэтому очень многие авторы ничтоже сумняшеся помещают всё это туда.

А почему Средние-то?

А потому что деятели эпохи позднего Возрождения, когда начали изучать историю, обнаружили, что история Античности хорошо задокументирована, оставила много памятников архитектуры и искусства (особенно в Италии и Греции, где по сей день нет-нет да и откопает кто-то в огороде то амфору, то статую), современную историю они сами могут наблюдать, а то что было между — как-то мутно. Поэтому ее назвали Темными веками. Не потому что тогда творились жесть и мрачняк — в Возрождении полно жести и мрачняка — а именно потому что неизвестно ничего толком, письменных источников мало, опираются они на какие-то легенды и сказки. Словом, не время, а межвременье какое-то, media tempestas.

Вот бы они удивились, узнав, что с точки зрения современной историографии сами живут в Средневековье!

Окончательно термин устаканился в эпоху Просвещения с легкой руки Христофора Келлера, который решил Средневековье считать от разделения Римской Империи на Западную и Восточную до падения Константинополя. Правда, эти временные рамки сдвигаются-развигаются в зависимости от школы, но плюс минус лапоть сейчас принято, что Античность закончилась с отречением Ромула Августула от престола, а Новое время началось где-то в районе голландской буржуазной революции, за которой воспоследовала промышленная революция по всей Европе, то есть средневековье это тысяча лет с V по XV век включительно. Что внушает уважение, поскольку наша собственная эпоха при самом оптимистичном раскладе насчитывает всего-то лет 500 (а если учитывать деление на Новое и Новейшее время, так и вовсе в районе 100).

Сейчас существует также понятие «длинное Средневековье», включающее в себя весь период доминирования феодализма — т. е. тянется оно до конца XVIII века.

Отдельно ломаются копья насчет хронологии Востока, потому что капитальные социо-экономические изменения, окончательно отделившие Средние века от Античности и Нового времени, там происходили в другие времена. Например, в Китае промышленная революция началась аж в ХХ веке, каковой не вписывается в понятие Средневековья ну ни по каким уже стандартам. Поэтому опять-таки принято Средневековьем на среднем востоке считать все, что было после Мухаммада и до британского завоевания Индии плюс минус лапоть, в Китае — время между концом Троецарствия и воцарением Цинь, в Японии — с начала эпохи Нара и до начала сёгуната Токугава.

Что присутствует?

Рыцари — тысячи их! Странствующие, служащие королям, в ржавых доспехах, благородные и не очень. Разумеется, всегда ходят в тяжеленных готических доспехах даже в сортир. Если только это не эпоха Крестовых походов, где рулят кольчуги. Носят мечи и щиты. В зависимости от автора, могут быть как благородными героями, так и банальными бандитами.

Доспехи — основная одежда жителей голливудского средневековья. По мнению некоторых режиссёров и писателей, носятся вообще всеми воинами без исключения. Как правило, представляют собой цельнометаллические латы образца XIV—XV веков, даже если дело происходит во времена короля Артура, и при этом настолько лёгкие, что в них любой дурак может круглые сутки бегать по пересеченной местности.

Мечи, если средневековье раннее, и шпаги, если позднее. Другого оружия в средневековье не бывает. Ну то есть бывает ещё метательное — луки и арбалеты, но топоры, глефы, чеканы, боевые молоты, булавы — нет, не слышали. Носить меч может кто угодно, кроме разве что крестьян.

Катапульты. Какой же штурм замка без катапульт? И неважно, что они вышли из употребления ещё в раннем средневековье, а то, что применялось позднее, использовало другой принцип и называлось требушетами. МТА называет катапультой любую машину с большой пращой на длинном рычаге, без разницы, на торсионе она там или на противовесе. И что характерно, МТА не так уж и неправ: в древности катапультой действительно называли любую машину, метающую камни, а собственно торсионная катапульта звалась онагром.

Кони — на них рыцари катаются и сражаются. Если конь погибает по ходу действия, а произведение написано ближе к нашему времени, начинается слезогонка. Если ближе к тому, то будет реакция в духе «Ах, какая досада! Теперь переть пешком!».

Короли — мудрые или злобные правители разной степени бездарности. Ведут в битву войска, сидят на троне, живут в самом большом замке и носят самые навороченные доспехи (ну или горностаевые мантии). Часто выдают квесты на спасение принцесс.

Барон — идеальный титул для любого мелкого злодея.

Граф — идеальный титул для благородного героя.

Герцог — идеальный титул для кого-угодно, разом придающий крутости обладателю.

Принц — сын короля. Иногда странствует, периодически спасает дев в беде и убивает драконов. Впрочем, может также быть ленивым самодуром или хитрым интриганом-отравителем. О том, что этот титул может носить не сын и даже не родственник короля, большинство авторов не слышало.

Принцесса — её надо спасти из башни и пройти главный квест. Бывают исключительно прекрасными, во всяком случае, внешне. Женитьба на принцессе — верный способ стать королём, если ты не принц. (Консорт? Нет, не слышали.) Изредка попадаются и крутые принцессы.

Епископ — князь церкви. Тоже частенько выдаёт квесты.

Инквизиция — сжигает еретиков и пытает невиновных. Как правило, плохие ребята.

Шут — одетый в разноцветные тряпки клоун, единственный из придворных, кому дозволено передразнивать короля. Плоские шуточки и глупые замечания по поводу политики — это единственное, что он умеет.

Кузнец — средневековый пролетарий, пользующийся намного большим уважением, чем какой-то крестьянин. Рукастый мужик, который умеет делать всё, по современным меркам тянет на шестой разряд, не меньше. Уважуха к кузнецу, кующему не сельхозинвентарь, а мечи, была такая, что даже худородному дворянину было отнюдь не западло быть таким кузнецом. Кроме кузнецов, были молотобойцы, выбивающие шлак из крицы и бившие тяжёлой кувалдой, куда укажет маленьким ручником мастер, — ещё большие качки.

Турнир — идеальное место для знакомства с нужными людьми, тотализатора и провозглашения своей возлюбленной королевой красоты. А также для того, чтобы заживо задохнуться в своём доспехе.

Замок — громоздкое каменное сооружение, в котором живёт феодал. Частенько осаждается. Содержит одну очень большую башню, пару просто больших, десяток средних, кучу маленьких, два кольца стен, укреплённые ворота, бойницы, огромный обеденный зал, арсенал, мрачное подземелье с темницами и пыточными устройствами, скромный гарнизон от двух солдат до тысячи латников и, конечно же, сокровищницу, где хранится фамильная реликвия рода.

Немного развесистой средневековой клюквы


Приложение 2

Хронология Раннего Средневековья

Хронология 6-го века нашей эры
С  конца 5-го века и весь 6-й век англосаксы расселяются в Британии и основывают там свои королевства. Византийская армия, руководимая полководцем Велисарием, успешно пытается отвоевать Западную Римскую империю. Славянские племена заселяют Мекленбург. Начало тюркской экспансии на запад.

Хронология 7-го века нашей эры
В  течение VII века славяне занимают земли к востоку от Эльбы при частичной ассимиляции германского населения. Хорваты и сербы проникают на территорию современных Боснии и Далмации. Осваивают значительные регионы Византии.
Значительными переселениями народов последующего времени стали арабские завоевания, завоевания норманнов, движение угров, монгольские завоевания, завоевания тюрков, приведшие к созданию Османской империи) и т. д.

Хронология 8-го века нашей эры

Хронология 9-го века нашей эры

Хронология 10-го века нашей эры