Лекция 4.

Начало китайской цивилизации

 

Мы рассмотрели предисторию китайской цивилизации. Переходим к собственно истории. Откуда мы эту историю знаем:

Если знания о ранних периодах жизни Китая историки получали из данных археологии, то в дальнейшем в их распоряжении оказалось множество письменных источников. Как мы прошлый раз говорили, китайцы очень рано научились писать и охотно записывали все происходящее – сначала на панцирях черепах и бамбуковых дощечках, потом и на других носителях информации. Впоследствии традиционные исторические сочинения считались частью высокой литературы и в традиционной классификации следовали сразу после конфуцианского канона, составляя библиографический раздел ши бу.

Основой исторических дисциплин синологии является комплекс источников и набор техник их интерпретации, созданный китайскими историками, однако в ХХ веке стало развиваться новое источниковедение. К настоящему времени и западными, и китайскими синологами была проделана огромная работа по перепроверке хронологических маркеров, предлагаемых как древней историографией, так и более современными источниками со стороны археологии, палеографии, астрономии, при помощи комплекса естественнонаучных методов. Например, к гадательным надписям и бронзовым изделиям древнего Китая применялись физические методы датирования, и после экспертизы подлинности нанесённые на них надписи вносились в общую базу. Древние календарные и астрономические надписи перепроверялись астрономами, главным образом, по сопоставлению дат упоминаемых солнечных и лунных затмений, а также для определения абсолютной датировки событий. Учитывались также археологические данные, которые могли быть подвергнуты радиоуглеродной датировке.

Была подтверждена древность китайской цивилизации и принципиальная надёжность письменной традиции, были открыты древние тексты, такие как гадательные надписи на панцирях и костях, ханьские и цзиньские книги на бамбуковых и деревянных досках, дунь-хуанские памятники, доисторические городища, бронзовые ритуальные сосуды; в научный оборот были введены документы минских и цинских архивов.

Как же выглядит история Китая? По представлениям китайских историков, единственным политическим строем Китая была монархия, причём древнекитайские мифологические комплексы, видимо, в последние века до нашей эры были радикально историзированы. Так, древнейшие мифические фигуры — культурные герои — превратились в «трёх мудрецов и пять императоров», период правления которых отодвигался примерно в 3-е тысячелетие до н. э. Весь этот период распадался на эпохи правления династий.

В синологической терминологии династия — не правящий дом, а самостоятельный режим, чьё существование осмысливалось в конфуцианских категориях. Династия — это основная единица исторического процесса, время существования которой является базовой единицей отсчёта исторического времени. Легитимными считались только те режимы, которые получили санкцию Неба на обладание престолом. Набор таких династий — двадцать пять — был фиксирован и не подвергался пересмотру. Все прочие режимы считались нелегитимными. Легитимные династии считались равноправными участниками исторического процесса, их точные хронологические рамки имели особое политическое и идеологическое значение. При этом в исторических трудах чётко обозначалось, что провозглашение новой династии автоматически означает одновременное крушение предшественницы, события были жёстко синхронизированы. Политическая теория конфуцианского Китая основывалась на принципе непрерывности власти. Провозглашение новой династии вело к началу новой эры, а все события и персонажи привязывались к династийной принадлежности.

Династия включала царствования конкретных правителей, которые обозначались различными временными системами. Важнейшим был счёт лет по девизам правления. Данная практика была официально введена в 140 году до н. э. ханьским императором У-ди (седьмой император империи Западная Хань в Китае, правил со 141 года до н. э. до 87 года до н. э., в период его правления ханьский Китай резко расширил свои территории), но, вероятно, возникла раньше. Девиз при этом мыслился как формула, рассчитанная на положительный отклик Неба для обеспечения поддержки правителя и успешности его правления. Избранный девиз вступал в силу с начала нового календарного года, поскольку предыдущий год относился к правлению предшественника и шёл под его девизом.

Вплоть до середины 2-го тысячелетия н. э. монархи Китая очень часто меняли девизы правления, в том числе, если оно было непродолжительным; в исторических трудах обозначалось только время действия девиза. Только при династиях Мин и Цин девиз, избранный правителем при вступлении на престол, сохранялся до конца его царствования. Девиз, зачастую, отождествлялся с личным (табуированным) именем монарха. После кончины правитель получал ритуальное храмовое имя, которое использовалось историками для обозначения всего пребывания покойного на престоле. Храмовые имена были введены при династии Хань, но до Тан присваивались только отдельным, особо выдающимся монархам. Посмертная титулатура (особые почётные титулы или имя заупокойного храма) не менялась, в отличие от девизов правления.

В древнейшем словоупотреблении иероглиф ши изображал чиновника, который держит в руках таблички для письма. Это было обозначение социальной группы, занятой представителями одного и того же семейства по наследству; их основным занятием была работа с письменностью. Однако западное понятие «историк» не исчерпывают значения иероглифа. Синонимами его в древней письменной традиции выступали китайский пинь инь wu («шаман») и китайский пинь инь gu («старец-слепец»). В конфуцианском каноне «Чжоу ли» утверждалось, что шаманы, состоящие на службе правителя, были и мужчинами, и женщинами; их главная функция была сакральной, они общались с духами и исполняли боевые танцы, а также сохраняли изустно генеалогии и героические предания. Cтарцы считались знатоками музыки и этикета. Вплоть до династии Хань (206 до н. э. — 220 н. э.) профессия историка была наследственной, в социальном отношении эта группа принадлежала к аристократии. В сохранившихся документах эпохи Восточное Чжоу, число лиц, к которым прилагался титул ши, исчислялось сотнями.

По мнению Лу Синя (китайский писатель, оказавший большое влияние на развитие литературы и общественно-политической мысли Китая первой половины XX века. Считается основоположником современной китайской литературы) изобретение китайской письменности было заслугой шаманов-у, которые нуждались в средствах фиксации ритуалов и сопутствующих им событий. Лю Шипэй (китайский филолог ХХ века) также считал, что историописание и возникновение письменности были тесно связаны, и из фиксации исторических событий в Китае сформировались все отрасли словесности и науки. Легендарный Цан Цзе, который, согласно традиции был придворным историографом легендарного императора Хуан-ди (XXVII-XXVI вв. до н.э.), обычно изображается с четырьмя глазами, которые символизируют его особую прозорливость. Он считался создателем и письменности, и историографии. Двойственность ритуально-исторических профессий также была рано зафиксирована, и в словаре «Шо вэнь», а позднее и в «Книге Хань» Бань Гу описывались «левый» и «правый» историки, один из которых фиксировал действия правителя, а второй необычайные природные явления, и занимался их интерпретацией. В древнейших надписях эпохи Шан-Инь представлены многочисленные записи о ритуалах, представленных по особому формуляру, которые содержат многочисленные сюжеты. Некоторые надписи ученые интерпретировали в том смысле, что уже во II тыс. до н. э. функции жрецов и историков были разделены. Японский синолог Найто Торадзиро выдвинул предположение, что историография эпохи Шан появилась из воинских ритуалов, которые в бронзовом веке превалировали над гражданскими делами. Тогда иероглиф «твёрдость, добродетель» (пинь инь zhen), с древнейших времён ассоциируемый с профессией историка, мог быть связан с подсчётом числа стрел, выпущенных во время ритуала; также он обозначал специалиста-гадателя, который фиксировал результаты прорицания на кости или бронзовых изделиях. Этимология иероглифа «знание, запоминание» (пинь инь zhi) восходит к понятиям «стрела» и «рот».

Надписи на бронзовых сосудах эпохи Западное Чжоу содержат сведения о деяниях и заслугах предков владельца сосуда или правящего дома; там можно проследить связи древних событий с современными и содержится увещевание потомкам действовать соответствующим образом. Лексика и грамматика этих надписей соотносятся с древнейшими слоями текста «Канона истории» (результата деятельности древних ши), в котором впервые появилась формула «учиться у древности» (пиньинь).

Осмысленное изучение истории в Китае традиционно связывалось с фигурой Конфуция, который считался кодификатором древнего литературного наследия и автором известной хроники «Чунь цю», а также компилятором «Канона поэзии». Деятельность Конфуция привела к резкому повышению престижа прошлого в среде образованных людей. Собственное учение Конфуция не отрицало предшествующей традиции, созданной ши, и усвоило древний канон и основные концепции. Важнейшими из них был культ Неба, организмическое восприятие мироздания (безличное, не обладающее сознанием Небо реагирует на действия людей в Поднебесной) и концепция «Мандата Неба». Однако с именем Конфуция связывают и антропологический поворот в китайской мысли: Небо стало восприниматься как резонатор человеческих действий, а высшие силы — как имманентные человеческому существованию.

Отцом китайской историографии считают Сыма Цянь (родился около 145 г. до н.э., умер около 87 г. до н.э.). В приложении дана его биография.

Его главным достижением было то, что он свел к упорядоченному повествованию сложные события прошлого, записанные в часто противоречивых источниках, происходящих из многих независимых государств, каждое из которых использовало свою собственную хронологию. Он организовал эти факты не просто в хронологическом порядке, как в предыдущих историях, а в соответствии с новым планом из пяти частей. В “Основных анналах” дана датированная хронологическая схема, сосредоточенная на событиях при дворе, который считался верховной властью в то время. Следующий раздел состоял из хронологических таблиц, в которых он попытался прояснить путаницу в истории различных независимых царств и дать читателю возможность сразу увидеть, что происходило в каждом из государств в любой момент времени. Подробные описания каждого государства были даны в главах, озаглавленных “Наследственные дома”. Ряд разделов посвящен различным важнейшим аспектам управления. Сыма Цянь отдавал предпочтение практичным государственным деятелям-реформаторам, которые в его время разрабатывали новую политику для все более централизованного государства, а не сторонникам конфуцианских моральных теорий. Работа заканчивается сборником “Биографий”, в которых рассказывается о множестве известных личностей, которые выбраны в качестве примеров различных типов поведения, а также о делах различных иностранных народов, отношения с которыми стали приобретать все большее значение во время правления У-ди (седьмой император империи Западная Хань в Китае, правил со 141 года до н. э. до 87 года до н. э. В период его правления ханьский Китай резко расширил свои территории). Династия Ши-цзи послужила моделью для более поздних династических историй, но во многом отличается от них. Его временной промежуток намного больше: такие попытки охватить всю историю человечества были редкостью среди более поздних китайских историков. Его исходный материал также был гораздо более разнообразным. В него вошли не только придворные летописи династий Цинь и Хань, но и различные более ранние истории, части придворных хроник различных феодальных государств, а также материалы из канонических книг и философских трудов всех школ, даже исторические романы. Его тема не является исключительно придворной и “политической”, как это было в более поздних историях; она охватывает гораздо более широкий круг общества, включая бизнесменов и торговцев, кондотьеров и бандитов, актеров и придворных фаворитов, хороших и плохих чиновников.

Сыма Цянь не пытался сочинять “объективную” историю, а скорее принадлежал к дидактической традиции китайской истории. Он выносит моральные суждения о своих персонажах. Он также пытается охарактеризовать их в типах, записывая примерные поступки человека в одной главе и его проступки в другом месте. Но уроки, которые он извлекает из истории, разнообразны и часто несовместимы. Он гораздо более известен критическим вниманием, которое он уделяет своим источникам. Сыма Цянь важен не только как историк, но и как мастер яркой, гибкой китайской прозы. Он оказал сильное влияние на более поздних авторов, особенно на ранних авторов повествовательной прозы и художественной литературы. Со времен Сыма Цяня его история была признана великим историческим шедевром на китайском языке, стандартом, по которому будут измеряться все последующие истории, и образцом для крупномасштабного исторического сочинения не только в Китае, но и во всех странах Восточной Азии, находящихся под влиянием китайской литературной традиции.

Сыма Цянь (I в. до н. э.) начинает свое изложение истории Поднебесной с эпохи «трех мудрецов и пяти императоров» или «пяти правителей». (Термин «император» в синологии обычно употребляется в значении «правитель», а термин «империя» – в значении царство, государство).

Эта эпоха «высокой древности» (шан гу), как уважительно именовали ее многие философы, считалась идеалом мудрого правления, добрых и спокойных нравов. Конфуций и Мэн-цзы (китайский философ III века до н.э.) считали ее поистине золотым веком, призывая людей Поднебесной брать пример с первоправителей и вернуться к нравам прошлого. В историографии постоянно ведутся споры о реальности этих людей, однако подавляющее большинство исследователей склоняется к тому, что это были либо полностью мифологические личности, либо не столько «правители» (ди), сколько племенные лидеры.

Перед «пятью правителями» шли «три мудрейших»: Фуси, его сестра и жена Нюйва и «священный земледелец» Шэньнун, научивший людей обработке земли, а также считающийся основателем лекарственного использования трав и других растений. Предание о «трех мудрейших» относится к какой-то иной традиции и, вероятно, было добавлено к списку первых правителей Китая уже позже, в тот момент, когда разрабатывалась общая картина китайской мифологии.

Вообще, цифра «пять», являясь священным числом в китайской магической традиции, ассоциируется с Небом и представляет собой один из элементов механизма сакрализации истории. Вероятно, некие племенные лидеры, возможно, разрозненные и не являвшиеся правителями одного народа, оказались объединены в единую линию «пяти» с тем, чтобы сама история раннего Китая обрела неслучайный, священный характер.

Для историописателя Сыма Цяня именно «пять правителей» являются началом истории вообще, не случайно он начинает свое изложение в «Записках историка» с эпохи, когда властвовали эти пять удивительных людей. Для китайских историописателей в общем никогда не существовало четкого разделения на мифологическую и реальную историю; более того, миф лишь подтверждал и освящал исторический факт, поэтому рассказ Сыма Цяня не может быть ни подтверждением, ни опровержением существования эпохи «пяти правителей». Впрочем, это для нас в данном контексте и не столь важно. Значительно важнее, что это — точка отсчета того, что в Китае понималось под «историей».

Первым из пяти правителей обычно называют Хуан-ди — «Желтого правителя» (предположительно 2697– 2599 гг. до н. э.), считая его основателем китайской нации. По преданиям, за Хуан-ди следовали два правителя, которые, по-видимому, ничем не проявили себя. Затем лидером становится Яо (2357–2258 гг. до н. э.), за ним — Шунь (2257–2208 гг. до н. э.), которого Яо нашел среди простых земледельцев, оценил за мудрость и передал ему бразды правления. Племенное лидерство Шуня унаследовал Юй, считающийся «великим мудрецом» и победителем потопа, сумевшим повернуть реки вспять и построить большое количество дамб.

Обычно их именуют «легендарными» или «полулегендарными» правителями Китая, хотя вряд ли сегодня кто-либо решится дать уверенный ответ, могли ли существовать эти люди.

Интересно, что некоторые первоправители Китая именовались «и», что было обобщающим словом для неких иноземцев. При этом выделяли восточных и и западных и. Этот термин впервые появляется в сочинениях середины I тыс. до н. э., тогда так именовали племена, жившие на полуострове Шаньдун, в частности племена сушэней, илоу и другие. Мэн-цзы рассказывает: «Шунь, что был выходцем из племен восточных и, родился в Чжуфэне, переселился в Фуся и умер в Минтао. Правитель Вэн-ван, выходец из западных и, родился в Цичжоу и умер в Биъине». Минтао располагался в Шаньси, севернее города Аньи, где была построена резиденция правителя династии Инь, Чжоу Синя, — дворец Мугун.

Пришлый характер первопредков Китая присутствует во многих рассказах и легендах, «пришлость» этой цивилизации звучит даже в терминологии. Например, по легендам прародительница рода Шан Цзянь-ди происходит из каких-то территорий на западе и не случайно именуется термином ди, характерным для «западных инородцев». Сохранился обширный комплекс легенд о том, что предки китайцев пришли откуда-то с запада и именно там лежит исток всей сакральной культуры. За образами Хуан-ди, Яо, Шуня и других правителей скрываются не только племенные лидеры или родовые объединения, но и образы шаманов и медиумов, объединявших в себе как сакральные, так и административные функции.

Символизм причудливым образом присутствует и в самих именах этих людей. Сегодня их имена уже традиционно понимаются как фамильные иероглифы, хотя, если внимательно вглядеться в их первоначальный смысл, становится очевидным, что речь идет о неких знаках бытия, символах, характерных для шаманской практики. Имя прародителя китайской нации Хуан-ди обычно переводится как «Желтый правитель», хотя сам иероглиф «ди» («правитель», «император») был прибавлен к имени Хуан значительно позже, к тому же в этом контексте он скорее означает «дух» или «Небесный дух», то есть указывает не столько на правящий статус некоего Хуана, сколько на то, что речь идет о его канонизации в виде духа или тотема. Каким-то образом Хуан-ди оказался связанным с образом медведя, а Шунь — с образом дракона.

Само же имя Хуан традиционно принято переводить как «желтый», хотя первоначально этот иероглиф не имел отношения ни к желтизне, ни к цвету вообще. Иероглиф хуан рисовался в виде человека, стоящего, широко расставив ноги, с каким-то кругом в районе живота. Как предполагается, это может означать висящее на груди большое кольцо из нефрита — символ власти и магической энергии. В равной степени это может означать и священную татуировку на животе или груди. Так что первоначально иероглиф означал мага, обладающего священной мощью и властвующего над миром людей. Его соотнесение с «желтым» произошла намного позже, например из-за цвета ритуальной раскраски лица.

Интересна ранняя этимология понятия хуан, действительно означающего в современном языке «желтый»: в верхней части иероглифа стоит несколько видоизмененная графема «свет» или «сияние», внизу — «поле» (тянь), что может трактоваться по-разному: «свет над полями», «поле сияния» и т. д.

Принято считать, что желтый цвет, столь характерный для китайской символики, соотносится с характерным желтоватым цветом лессовых равнин провинции Хэнань, по которым, в частности, протекает знаменитая «Желтая река» Хуанхэ. Мельчайшая взвесь лесса, постоянно размываемого водами, действительно придает Хуанхэ устойчивый песочно-желтый цвет. Впрочем, уместно предположить, что если Хуан связан именно с желтым цветом, то он должен быть связан именно с цветовой символикой речных божеств и духов, живущих в Хуанхэ. Хуанхэ нередко внезапно меняет свое русло, размывая неустойчивую лессовую почву, — даже в наше время целые деревни внезапно оказываются под водой, когда река буквально «перепрыгивает» на несколько километров в сторону. С древности Хуанхэ приходилось обуздывать, постоянно строя дамбы и укрепляя берега, хотя это помогало далеко не всегда.

Желтые воды несут в себе страх смерти и одновременно надежду на хороший урожай, так как все хозяйство строилось вокруг Желтой реки. В даосской мистериологии и народных преданиях понятие «желтые воды» или «желтые источники» (хуан цюанъ) ассоциировалось первоначально с подземным царством, куда уходят души умерших, что в мистических концепциях на каменной плите эпохи Хань Шаньдун означало не только смерть как абсолютное забытье, но и возможность перерождения и возвращения. И здесь Хуан-ди выступает уже дословно как «дух, что правит над желтым», т. е. над миром мертвых, и это вновь возвращает нас к мысли о Хуан-ди как о медиуме или шамане.

Желтый цвет, равно как и сам Хуан-ди, стал символом Китая и одновременно понятия «середины». Например, Китай всегда понимался как срединное государство (чжунго), Хуан-ди же считался «правителем центра» или «восседающим в центре». В общем, это не удивительно, поскольку такие представления были созданы внутри самого народа Хуан-ди, который, как и любой народ, видел себя «в центре», в то время как на окраинах жили варвары и люди «не срединных государств». В любом случае, понятия желтого цвета и центра оказались тесно переплетены внутри символики самого Хуан-ди.

Более того, сама «центральность» желтой символики позволила ассоциировать Хуан-ди с землей как центральным элементом традиционной пятеричной схемы взаимодействия стихий (металл, дерево, вода, огонь, земля). Земля, нередко обозначаемая желтым цветом, занимает центральное место в пятеричной схеме Ло-шу — одном из вариантов расположения гексаграмм, легшем в основу «Канона перемен» («И цзин»).

Желтый цвет в Китае стал императорским цветом, правитель носил одежды золотисто-желтого цвета, на спине которых обычно вышивался золотыми нитями другой символ императорской власти — дракон, являющийся одновременно и одним из речных божеств, и трансформированным духом предка.

Таким образом, Хуан-ди оказывался воплощенным духом земли, правителем или посредником царства мертвых или символом началом инь. Не случайно его культ был связан с плодородием, молением об урожае и даже сексуальной магией — именно Желтый правитель во многих трактатах IV–II вв. до н. э. ведет беседы с женскими духами, например Сокровенной девушкой (Сю-ань-нюй) или Безыскусной девушкой (Сун-юй), о том, как сохранять детородную силу до старости, как наполнять себя семенем «до предела», как доставить себе и женщине максимум удовольствия. Именно с культом Хуан-ди была связана самая ранняя сексуальная практика и магическая эротика Китая.

В определенной степени дополнением Хуан-ди как духа земли являлся «священный земледелец» Шэньнун. Его другим именем было Янь-ди; янь означает «языки пламени» или «огонь», и очевидным образом Шэнь-нун оказывается обожествленным духом огня или очага.

Фу-си и Нюйва, брат и сестра, которым приписываются мироустроительные функции, держат в руках солнце и луну. Их змеиные тела и антропоморфные лица, возможно, свидетельствуют о каком-то магическом обряде, проводимом древними шаманами.

Этимология имени другого полулегендарного правителя Китая — Яо — так же очевидно говорит о символике земли: его иероглиф состоит из трех элементов ту («земля»), что указывает, как это принято в изобразительной иероглифике, на всеобщность или обобщающий характер «земли», т. е. «вся земля». Есть даже предположение, что его преемник Шунь (2255–2205 гг. до н. э.) есть не более чем антропоморфное воплощение гибискуса — растения из семьи мальвы с большими яркими цветами и зубчатыми листьями, которое могло использоваться в составе галлюциногенов, употребляемых древними магами и медиумами. Некоторые виды гибискуса до сих пор употребляются для приготовления припарок, уменьшающих боль, а семена имеют ярко выраженный возбуждающий эффект, как от кофе. Таким образом, Шунь оказывается не только и не столько человеком, сколько духом растения, вселяющегося в человека и приводящего его в состояния экстатического транса, характерного для медиумов.

Подобным же образом во многих преданиях с растениями оказывается связан и Фу-си, принесший китайскому народу все культурные достижения. Например, на рельефах храма У Лян (I–II вв.) говорится о Фу-си как о «духе растительности». Он также был «первым правителем-ваном, начертал триграммы, изобрел узелковое письмо, установил правила отношений, чтобы управлять внутри морей».

Примечательно, что Фу-си здесь именуют «первым ваном». Обычно «ван» понимается как «правитель», однако первоначальная семантика этого понятия свидетельствует, что под ваном скорее понимался верховный жрец и медиум, объединяющий в себе силы земли и неба. Таким образом, учитывая также и «культурные» достижения Фу-си, перед нами предстает образ племенного жреца, сумевшего объединить народ внутри единых культов. Это отвечает вообще именно сакральному, а не военно-вождистскому характеру власти, присущему древнему Китаю. А упоминание в этом контексте о «духе растительности», как и в случае с Шунем, указывает на активное использование древними медиумами галлюциногенных растений.

В древних текстах нет согласия по вопросу об «очередности» древних правителей, и, как кажется, такой вопрос вообще не интересовал мифологическое сознание, построенное не столько вокруг вычисления точного времени, сколько вокруг образов самих правителей. Некоторые исторические тексты, например «Шаншу» («Книга преданий»), начинают описание культурной истории именно с Яо, а не с Хуан-ди, как делал Сыма Цянь. Более того, многие философы, например Конфуций и Мэн-цзы, говорят именно о Яо и его преемнике Шуне как о великих правителях или «духах» — ди, обходя стороной Хуан-ди. Вполне возможно, что речь здесь идет о разных традициях, к тому же Сыма Цянь активно пользовался устными преданиями, где временные рамки нередко смещаются, накладываясь друг на друга, и не исключено, что прямой линии преемствования между Хуан-ди и Яо в действительности не существовало, — можно предположить, что они были вождями разных народов. Тем не менее, для китайского сознания характерно все выстраивать в единую линию преемствования-передачи: так, например, произошло с историей даосизма, когда разрозненные школы и учения оказались объединены под единой историей и названием, так случилось и с чань-буддизмом, когда в X–XI вв. история десятков мелких школ чань была переписана, чтобы привести ее к понятию «единой линии». Не исключено, что подобное же случилось и с историей «пяти правителей».

Каждый из этих правителей обладал некой характерной функцией, особой миссией в этом мире, и в совокупности они выступали как творцы мира и культуры. Но нетрудно заметить, что функции «трех мудрецов» и «пяти правителей» нередко пересекаются, более того, порою создается впечатление, что речь идет об одном обобщенном Творце культуры, выступающем под разными именами. Так, Фу-си научил людей ловить рыбу, пользоваться огнем, термически обрабатывать пищу, охотиться и пасти овец. Он же впервые сумел «прочитать небесные письмена» (тянь вэнь), введя в оборот иероглифическую письменность как отражение этих «письмен Неба». Он выступает и как отец китайской медицины, открывший пользу иглоукалывания (по легенде, он как-то задел себя мотыгой по ноге, отчего у него тотчас прошла головная боль) и траволечения. Часть этих «открытий» приписывается и Хуан-ди: обработка земли, письменный язык, разделение земли на наделы. Одновременно отцом землеобработки считается и Шэньнун, чье имя как раз и переводится как «священный земледелец», и он же впервые, принимая в пищу разные травы и экспериментируя на себе, создал таким образом канон китайского траволечения. И Хуан-ди, и Шэньнун, и Яо, как считается, внедрили основу жизни древних земледельцев — лунный сельскохозяйственный календарь, продержавшийся в Китае до его трансформации, связанной с арабским культурным влиянием. Хуан-ди также приписывается изобретение топора, ступки, ношения платья и туфель.

Нюйва и Фу-си вообще являются основными миро-устроителями обитаемой вселенной. Не случайно на ряде изображений Нюйва, канонически рисуемая с правой стороны, держит в руке пару компасов, слева же Фуси сжимает измерительный треугольник. По ряду преданий, некоторые первомудрецы выступили и как создатели людей вообще. Так, Нюйва, сестра Фуси, вылепила людей из глины и обожгла ее, а по другим преданиям, рот человека был «прорезан» Нюйва, которая к тому же создала и всю ритуальную музыку, и песнопения, что выходят изо рта.

Таким образом, даже говоря слова и тем более воспроизводя музыку, человек пользуется тем «следом», что оставили ему великие прародители. Заметим, что все древние указания на музыку и песнопения связаны прежде всего с экстатическими ритуалами магов и шаманов, хотя позже, окультурившись, они превратились в часть придворного ритуала.

Уже в более позднюю эпоху I–V вв. и, вероятно, под воздействием мифов южнокитайских народов все они явились и частями космогонических мифов: Хуан-ди определил порядок движения солнца, луны, звезд, Яо поручил неким «министрам» наблюдать за небесным порядком и определил нумерологический принцип солнца, луны и созвездий, также базировавшийся на пятеричной схеме.

Правители обладали и мироустроительной функцией, обустраивая землю. Так, Хуан-ди считается первооткрывателем компаса, а также самого понятия четырех сторон света (сам он пребывал, естественно, в центре и поэтому считался «правителем центра»). Яо отправил к четырем сторонам света своих посланников — «окультурил» варварские земли. Шунь создал схему поселений, по которой города имели четверо ворот, и таким образом даже сегодня китайские города, построенные по принципу взаимовключающих квадратов, а не кругов, как в других древних культурах, повторяют «схему Хуан-ди — Шуня», хотя сегодня мало кто из китайцев представляет, что живет внутри магического квадрата земли (небо при этом представляется в виде круга).

Даже выглядели «три мудрейших» и «пять правителей» нередко схожим образом: например, по многим преданиям и на ряде изображений Фу-си, Нюй-ва и Хуан-ди выступают как существа со змеиным телом и головой человека. Все первоправители обладали способностью понимать «волю Неба», читать «небесные письмена», и в силу этого народ пребывал в покое и гармонии. Под Небом в древности подразумевались не какие-то абстрактные высшие силы, но сам человек-посредник между миром духов предков и ныне живущими людьми, и именно этот человек изображался в виде иероглифа «тянь» (сегодня — «небо»). Самое важное, что приписывается перво-правителям, — принесение культуры на землю. Именно из потустороннего мира эти люди узнают все то, что стало принято считать культурой (вэнь хуа) или «письменами неба» — вэнь.

Изначально «вэнь» означало татуировку, нанесенную на грудь человека, — именно так в древности записывался этот иероглиф. Таким образом, вэнь понимался первоначально как татуированный маг, передающий какие-то священные знания, способный поддерживать связь с Небом и предками. Поклонение культуре, письменам, трепетное отношение к литературе, одним словом, ко всему тому, что подразумевается под понятием вэнь, имеет свой исток в поклонении медиуму-вэнь, принесшему все эти знания из потустороннего мира. Именно так следует понимать «окультуривающую» миссию первых правителей. Таким образом, перед нами предстают не конкретные люди и не просто «мифологические правители», но некие мифо-типы, воплощенные носители священной силы, магического могущества и культуры. Более того, всякий ранний правитель, равно как позже и всякий философ в мистической культуре, даже, возможно, будучи реальным человеком, утрачивал свои персональные черты, становясь не просто прообразом какого-то духа, но самим этим духом.

Правитель превращался в духа на земле, философ-мистик воплощал собой сакрализованное и изначально бесформенное начало. Повествование о первоправителях Китая, по существу, представляет рассказ об особенностях ранней сакральной культуры, где основную роль начинают играть медиумы, общающиеся с Небом через экстатический транс и становящиеся лидерами целых народов.

Классическую китайскую древность образуют три династии: Ся (2000–1600 гг. до н. э.), Шан (1600--1050 гг. до н. э.) и Чжоу (1050-221 гг. до н. э.). Именно эту версию поддерживают китайские источники, таким образом как бы «спрямляя» древнюю историю Китая. Реальность древности была все же многообразнее и сложнее. В частности, параллельно с правлением Ся и Шан существовало множество племенных образований и царств, которые намеренно игнорировались официальной историей Китая, изложенной в династийных хрониках. Таким образом, в китайском сознании, а затем и в популярных исторических изложениях глубоко укоренилась версия о возникновении единой китайской цивилизации в период Ся и Шан в среднем течении Хуанхэ.

Поселения на территории Китая развиваются, завоевывая новые территории и осваивая новые технологии. В IV–III тыс. до н. э. резко увеличивается площадь обрабатываемых пойменных земель. Огромным скачком вперед становится активное использование колеса для изготовления глиняных изделий хозяйственного и ритуального назначения, а в раскопах той эпохи встречаются удивительные по мастерству изготовления керамические сосуды, а также медь и медные сплавы. В нижнем течении Янцзы развивается шелкоткачество, индустрия поделок из бамбука, поля засеваются хозяйственными культурами, в том числе коноплей, идущей, в частности, на изготовление веревок, а это, в свою очередь, способствует более эффективному хозяйствованию.

Изменяется и вид жилищ: из полуземлянок, которые хорошо хранят температуру и быстро строятся, но неудобны для проживания, люди перебираются в наземные жилища с полом, приподнятым на несколько десятков сантиметров от поверхности земли. Первичные потребности в пище и жилище удовлетворены, и хотя, разумеется, борьба за жизнь постоянно продолжается, люди уже получают возможность размышлять о том священном, что стоит за этой самой борьбой за выживание. Сооружение могил, несколько вынесенных за основную территорию поселения, говорит о том, что уже существует культ предков и представления о загробном существовании.

Многие китайские исторические хроники и легенды рассказывают, что именно в тот момент на территории Китая возникает первое государство Ся (2207–1766 гг. до н. э.), открывшее долгую череду смены династий в истории этой страны. Существует мнение, что под Ся подразумевается не государство и тем более не первая китайская династия и что Ся является собирательным названием для многих племен, некогда разбросанных по территории современных провинций Хэнань и Шаньси, многие из которых не были связаны между собой союзническими узами.

Сыма Цянь в своих «Исторических записках» признавался, что хотя сам не видел потомков династии Ся, однако встречал людей, которые помнили их. Правление Ся продлилось 400 лет, и, как следует из раздела «Анналы Ся», вошедшего в «Исторические записки», власть передавалась по наследству либо от отца к сыну, либо между братьями. Всего «Анналы» последовательно перечисляют 17 правителей Ся.

По-видимому, самыми ранними столицами Ся были Дэн сяфэн — поселение на юге современной провинции Шаньси и Ван чэнкан в центральной части нынешней провинции Хэнань. Ван чэнкан принято переводить как «Холм города правителей», и, действительно, в современном языке «ван» означает «правитель». Однако в древности под понятием ван подразумевалась особая категория людей-духов или непосредственно дух, перевоплотившийся в человека. Таким образом, это было поселение магов и медиумов того времени, обслуживающих сакральную сферу жизни общества. У лидеров Ся существовали пышные погребальные обряды и сформировавшиеся представления о царстве мертвых. И именно ваны, являвшиеся не «административными руководителями» племени, но исключительно воплощением духов на земле, брали на себя роль посредников между миром мертвых и миром людей.

Долгое время период Ся считался легендарным, пока в 1959 году не была открыта археологическая культура Эрлитоу, названная так в честь главного поселения этой культуры – Эрлитоу, которое расположено недалеко от города Янши в провинции Хэнань. Археологическая зона находится примерно в десяти километрах к востоку от города Лоян, который на протяжении многих веков был столицей или находился в самом центре жизни страны. В древние времена культура была широко распространена на территории провинции Хэнань, Шаньси, а также затрагивала часть провинций Шеньси и Хубей. Археологи называют эту культуру городской культурой раннего бронзового века – культура, существовавшая в Китае с 2000 года до н. э. до 1500 года до н. э.

Новое образование, где уже существовали свои наследственные лидеры, требовало концентрированных поселений и, естественно, дворцов. Собственно Эрлитоу включает в себя четыре культурных слоя, два из которых соответствуют времени Ся, а два — более поздней эпохе Шан-Инь.

Безусловно, Ся представляло собой неолитическую культуру, где существовало расслоение на очевидных лидеров-вождей и на иной люд — об этом свидетельствуют остатки дворцовых построений, в частности Эрлитоу.

На древних неолитических изображениях периода Яншао нередко изображались рыбы в самых разных видах, и чаще всего можно без сомнения утверждать, что речь идет именно о рыбе, тогда как параллельно им встречается изображение получеловека-полурыбы. Возможно, это было изображением самого духа Юя. Во-первых, по-китайски Юй в устной речи звучит точно так же, как и «рыба» (юи), а учитывая, что письменный язык в древности был не развит, в устных преданиях эти два понятия могли совпасть. Это же подтверждают и многочисленные легенды о том, что Юй появился из воды, ушел в воду, боролся с водными потоками, общался с некими духами-лун (драконами), выходящими из воды, и т. д.

Заметим, что те существа, которые именуются драконами (лун), в древности отнюдь не были похожи на привычных нам сегодня драконов с чешуйчатой кожей, лапами и крыльями, а представляли собой то ли один из видов духов, то ли тип медиума, который впускал в себя этих духов, перевоплощаясь в них.

Предания о людях-рыбах вообще оказались широко распространены в мифологии Китая, и по характеру этих преданий можно заключить, что своими первопредками древние китайцы считали каких-то людей, пришедших из западных земель, вследствие чего западные земли и «Западный рай» считались приобщением к высшей мудрости и возвращением в царство усопших предков. Например, «Шань хай цзин» («Канон гор и морей») передает предания о людях-рыбах, точнее о целом царстве, где обитали такие странные существа: «Царство людей Ди располагается к западу от древа-основания (прообраз центра мира и мировой оси.  Лица людей того царства — как у рыб, а вот ног у них нет». Под людьми Ди подразумевались так называемые «западные инородцы», а имя легендарной прародительницы всего рода Шан — Цзянь-ди — также оказывалось связано с некими западными народами ди. «Канон (или каталог) гор и морей» – древнекитайский трактат, описывающий реальную и мифическую географию Китая и соседних земель и обитающих там созданий. Это произведение, создание которого традиционно приписывается легендарному Великому Юю, в действительности было написано в течение последних веков до нашей эры и первых веков нашей эры. Историк Сыма Цянь упоминает «Шаньхай цзин» в 123 главе своих «Исторических записок»

В других источниках государство Ди носит название «государство Ху». В государстве Ху жил племенник Янь-ди или Шэньнуна — «священного земледельца», одного из пяти первоправителей Китая. Этот Линьцзя «имел могущество властвовать над Небом и землей». Ху также использовалось для обозначения неких «западных народов», и здесь прослеживается очевидная связь между родственниками первоправителей и «пришельцами с запада».

Юй, оказавшийся непосредственно связанным с водной стихией и миром духов, здесь выступает не только как усмиритель потопа, но и как усмиритель целого ряда духов, таким образом являясь, с одной стороны, экзорцистом, с другой стороны, медиумом, опосредующим через свое тело мир людей и мир духов. Он общается с разными типами духовных существ, которые, как представляется, могли в реальности являться другими типами магов того времени. Мистическое перевоплощение человека в духа, т. е. выполнение им роли медиума, связано чаще всего либо с переодеваниями (например, маски или шкуры животного), либо с нанесением татуировок или раскраски на лицо и тело. «Переодевание» в рыбу явилось одним из видов защитной магии.

Примечателен и сам мотив рождения Юя от уже умершего Гуня. Гунь оказывается тем шаманом, которому удалось проникнуть в мир мертвых, достав оттуда чудесный ком. Из преданий многих народов мира хорошо известно, что из мира мертвых ничего нельзя приносить в мир живых, ибо обратной дороги не существует, иначе оба мира «перепутаются местами». Гунь же нарушил этот запрет, за что и поплатился жизнью — возможно, он действительно был убит за нарушение ритуала или умер в момент экстатического транса. Юй стал его преемником в миссии воплощения духов на земле. Таким образом, Гунь и его преемник Юй являлись, очевидно, представителями категории древних магов. Именно такие люди и становились первыми племенными правителями, поэтому предание о том, что Юй благодаря своим чудесным способностям стал лидером Ся, не лишено основания.

Мир жителей Ся — мир магии и непосредственного духообщения через носителей экстатического транса, типа Гуня и Юя. Это мир причудливого ритуала, окруженный звуками музыки. Музыка оказывалась тем инструментом «упорядочивания» мира, которому через тысячелетие будет уделять столь много внимания Конфуций. Уже жители Ся использовали некие «музыкальные камни», которые обнаружены в Эрлитоу. Они представляли собой камни с отверстием посредине, обтесанные таким образом, что являли собой почти плоскую пластину, нередко в виде головы.

Камни разной величины подвешивались на веревках или жилах животных, и по ним били, скорее всего, деревянными палочками: так получался ранний ксилофон. В более поздние эпохи камни гладко полировались, пока не были вытеснены схожими с ними по форме бронзовыми пластинами, которые использовались вместе с колокольцами разной величины. Звук являл собой знак ритуальной гармонии мира, всякая музыка имела исключительно ритуальный подтекст.

Ритмические удары по музыкальным камням становились частью сложного медитативного ритуала, вводящего человека в экстатическое состояние. Именно звук, ритмичные удары по камням, а позже и по бронзовым колокольцам сопровождал все ранние ритуалы начиная от эпохи Ся. Значительно позже все это превратилось в чинную придворную музыку, которую столь высоко ценил Конфуций. Ранние же «музыкальные» экзерсисы были наполнены яростью, экстазом безумия, дикими плясками. В историческом сочинении «Анналы бамбуковой книги» («Чжу шу цзинянь») встречается именно такое описание: «Когда Шунь всходил на трон правителя, люди хлопали и стучали камнями, распевали песни на девять мелодий, а затем все животные пускались в пляску». О каких животных идет речь? Очевидно, что люди, признавшие одного из первых полулегендарных правителей Китая Шуня (XXII в. до н. э.) своим лидером, переодевались в маски животных, идентифицировали себя с такими зверями и устраивали шаманскую пляску с песнопениями.

В поселениях Ся во множестве встречаются кости с небольшими засечками на них. Традиционно такие кости называют гадательными, однако их функции значительно шире. Они активно использовались для ритуальной практики и составляли важнейшую часть священного космоса древних китайцев. Часть из них действительно использовалась для прочтения «небесных предначертаний», однако другие играли иную роль. Из них могли складывать мистические знаки на земле, они обладали мистическимие свойствами. Гадательные кости периода Ся не несут на себе следов надрезов или просверливаний, в то время как кости следующего периода – Шан изобилуют надписями, различными знаками, которые в конечном счете и сложились в особый язык надписей на костях — цзя-гу-вэнъ. Эти надписи представляют в первоначальном понимании некие записи или «вести» из потустороннего мира, записанные людьми, которые обладали способностью непосредственно общаться с миром мертвых и духов.

Медитация 2-й Мастер

2 Зона 22 Зона

СООК РОН

ТООН ЭТОЛ

ФЕР АГАР

ИНН УНИТ

ОСТЕР ЭОХ

Приложение

Сыма Цянь -- астроном, специалист по календарю и первый великий китайский историк. Он наиболее известен своим авторством Ши Цзы (“Исторические записи”), который считается наиболее важным произведением по истории Китая вплоть до конца 2-го века.

Сыма Цянь был сыном Сыма Тана, королевского астронома при дворе Хань в период 140-110 гг. до н.э. Должность великого историка совмещала ответственность за астрономические наблюдения и регулирование календаря с обязанностями вести ежедневный учет государственных событий и придворных церемоний. После долгих путешествий в юности Сыма Цянь поступил на придворную службу. В 111 до н.э.  году он сопровождал военную экспедицию на юго-запад Китая, а в 110 до н.э. году он был членом свиты императора Вуди, когда последний посетил гору Тай, чтобы совершить жертвоприношения, символизирующие власть династии. В том же году умер его отец, и после обязательного периода траура он был назначен в 108 до н.э.  году его преемником на посту королевского астронома.

В 105 до н.э. году он был среди тех, кто был ответственен за полную реформу китайского календаря, реформу, инициированную инаугурацией императора У-ди, которая должна была стать “новым началом” династии Хань. Примерно в то же время Сыма Цянь продолжил дело своего отца – написать окончательную историю китайского прошлого, с верой в то, что при У-ди династия Хань достигла пика достижений, который заслуживает того, чтобы быть записанным для потомков. Однако, прежде чем его история была завершена, Сыма Цянь глубоко оскорбил императора, встав на защиту опального генерала. Сыма Цянь был привлечен к ответственности за “клевету на императора”, преступление, караемое смертной казнью. Либо потому, что император счел его слишком ценным человеком, чтобы потерять, либо потому, что сам Сыма Цянь попросил отсрочки, чтобы он мог завершить свою историю, его кастрировали вместо казни.

Позже У-ди смягчился, и Сыма Цянь снова получил императорскую милость, став дворцовым секретарем (чжун шу лин). Но он жил уединенной жизнью, посвятив себя завершению своего великого шедевра. Конечно, до Сыма Цяня было много историков, которые писали много историй. Ведение придворных хроник уже было устоявшейся практикой при более ранних династиях. Говорят, что одна из таких работ, “Чуньцю ” ("Весенние и осенние [летописи]") мелкого государства Лу, была работой Конфуция. Она получила статус канонической книги во многом благодаря своим этическим суждениям о событиях, о которых она рассказывает. Сыма Цянь отрицал, что его работа была каким-либо образом сопоставима с этим великим Классиком. Он называл себя не “создателем”, как Конфуций, а просто “передатчиком” событий прошлого. Его великий преемник на посту историка династии Хань, Бань Гу (32-92 н.э.), отчитал его за бессистемное использование идей различных философских школ и за его преданность даосизму. Но этические стандарты ханьского конфуцианства, которые Бань Гу и его современники могли считать само собой разумеющимися, при жизни Сыма Цяня не достигли того авторитета, который они имели к 1 веку н.э. 

По одной из версий, список трех властителей (Мудрейших) следующий:

Трое мудрейших:

Фу Си -- 2852—2737 до н.э.

Шэнь-нун -- 2737—2698 до н.э

Хуан-ди -- 2698—2598 до н.э.

Пять императоров (правителей):

Чжуан-сюй -- 2514—2436 до н.э.

Ди-ку -- 2436—2366 до н.э.

Чжи -- 2366—2358 до н.э.

Яо -- 2358—2255 до н.э.

Шунь -- 2255—2208 до н.э.

По еще одной из версий, список трех властителей (Мудрейших) следующий:

Нюйва или Земной властитель — богиня-мать, создательница человечества. Её правление, скорее всего, относится к периоду матриархата. И иногда соотносится с Золотым веком, когда на Земле не было ни голода, ни болезней, дикие звери и люди жили дружно, ядовитые змеи не кусались, и смерть приходила только когда человек просил о ней. Нюйва дала своим подданным музыку, танцы и свадебные ритуалы, а также научила их готовить еду на огне. А когда решила завершить своё правление, поднялась на небо, и с тех пор живёт там тихо и скромно, не кичась своими заслугами.

Фу-си или Небесный властитель — брат и муж Нюйвы. Период его правления знаменует переход от матриархата к патриархату. Он принёс людям письменность, измерительные приборы, научил правилам охоты и рыбной ловли, издал первые законы и заложил основы государственности. Ему приписывают также создание восьми божественных триграмм, Ба гуа, которые легли в основу Книги Перемен и теории Фен Шуй Школы Компаса

Шэнь-нун или Властитель людей — легендарный бог земледелия и медицины. Он принёс людам науку о возделывании почвы, создании сельскохозяйственных орудий, систем ирригационных каналов, копании колодцев и подробного сельскохозяйственного календаря. А также знания обо всех лекарственных травах и времени их сбора, аккупунктуре и правилах лечения различных болезней. Ему приписывают открытие чая, как культового напитка и как лекарства. Иногда он ассоциируется с Янь Ди, Огненным императором. По легендам, также, как Фу-си и Нюйва, имел змеиный хвост.

Пять Императоров:

Хуанди, Жёлтый Император. Пожалуй, самый известный персонаж из всех мифических правителей. Считается предком всего китайского народа. Его правление предположительно датируется серединой третьего тысячелетия до нашей эры. Иероглиф (ди) обычно переводится как «император», но также означает «дух» или «божество». Иероглиф, жёлтый, может иметь несколько значений. Во-первых, это цвет стихии Земли в теории Фен Шуй. Во-вторых, это цвет Жёлтой реки, в бассейне которой зародилась китайская цивилизация. Таким образом, жёлтый цвет стал почитаться как священный, его могли носить только члены императорской семьи, а простым гражданам, одевшим его, грозила смертная казнь. Хуанди изобрёл множество полезных в хозяйстве вещей, в то числе весла и лодку, ткацкий станок и медный топор, а также усовершенствовал и уточнил календарь. Даосы почитают его, как основателя их учения. По легендам, он сумел объединить вождей разрозненных племён и создал первое государство. По окончании его царствования, за ним прилетел дракон, на котором Жёлтый император вознёсся по одной версии на небо, а по другой — на гору Куньлунь.

Шаохао — по одной версии, сын Хуанди, по другой — его племянник, сын прекрасной сестры Жёлтого императора, Хуан’э и бога планеты Венеры. Правил приблизительно в 2500-х годах до нашей эры. В его время произошла крупная миграция восточных племён на запад. Но в записях Сыма Цяня его нет, многие историки сходятся, что он был добавлен позже, либо вообще не правил, власть перешла от Хуанди напрямую к Чжуаньсюю.

Чжуаньсюй — по одной версии, сын Шаохао, по другой — его племянник. Но обе версии называют его внуком Хуанди. Правил в 2400-х годах, в течение 78 лет.Поскольку Пять императоров соотносятся с теорией пяти элементов, эпоха правления Чжуаньсюя представляет Дерево. Чжуансюй повёл племена на восток, в современный Шаньдун, где и осел, активно заключая браки с местным населением. В мифологии его ассоциируют с богом Полярной Звезды. Его сыновья были недостаточно талантливы, поэтому наследовал престол его двоюродный брат Ку.

Ку  — также, то ли сын, то ли племянник Шаохао, но, опять же, внук Жёлтого императора. Правил в 25-24 столетиях до нашей эры. Известен также как Белый император, стихия его правления — Металл. Изобрел множество музыкальных инструментов, барабан, флейту, окарину, колокольчики, и стал первым известным композитором. А также, на диво всем подданным, ездил на лошади осенью и зимой, и на драконе весной и летом. Многие императорские династии провозглашали себя потомками Ку, соревнуясь в изобретатении невероятных легенд о своём происхождении.

Яо — сын императора Ку. По легендам, царствовал ровно сто лет, в 24-23 столетиях до нашей эры. Во время его правления начался переход от рабовладельческого к раннему феодальному обществу. Именно он приказал построить обсерватории для наблюдений за небесными телами, ввёл календарь в 366 дней и создал астрономические институты для детальных наблюдений за небесными светилами. По теории пяти элементов, его правление шло под стихией Огонь. Слыл мудрым и справедливым правителем. Поскольку девять его сыновей не отличались талантами, а жили праздной жизнью, наслаждаясь вином и женщинами, устав от тяжёлого бремени властителя, передал бразды правления Шуню, заодно выдав за него обеих своих дочерей. Этот момент нашёл отражение в знаменитом средневековом романе «Троецарствие», когда Цао Пей заставил последнего императора династии Хань уступить ему престол, ссылаясь на эту легенду.

Шунь — по некоторым версиям, отдалённый потомок Чжуансюя. Родился в простой семье, однако с детства обладал добродетелью и умел вести за собой людей. Злая мачеха выгнала его из дома, и во время своих скитаний он помогал крестьянам разрешить споры и ссоры ко всеобщему удовольствию. Поэтому, когда настала пора выбирать следующего правителя, Яо выбрал Шуня. Однако, есть и другая версия, что Шунь, пользуясь своим авторитетом, сверг Яо, посадил его в темницу и узурпировал трон, подвинув сыновей предыдущего императора. Но все сходятся в одном достижении Шуня: он сумел остановить Великий Потоп, создав продуманную систему каналов и иригационных сооружений. Соответственно, его правление проходило под влиянием стихии Воды.

Есть еще варианты.

Династия Ся:

Посмертное имя (Shi Hao ??)1
Номер	Период правления?	Имя	кит.	Пиньинь	Примечания
01	45 (2032 — 2025 годы до н. э.)	Юй	?	Yu	Великий Юй (??; da yu)
02	10 (2025 — 2015 годы до н. э.)	Ци	?	Qi
03	29 (2015 — 1986 годы до н. э.)	Тай Кан	??	Tai Kang
04	13 (1986 — 1973 годы до н. э.)	Чжун Кан	??	Zhong Kang
05	28 (1973 — 1945 годы до н. э.)	Сян	?	Xiang
(?)	2 (1945 — 1943 годы до н. э.)	Хоу И	??	Houyi	Оспаривается
(?)	38 (1943 — 1905 годы до н. э.)	Хань Чжо	??	Han Zhuo	Оспаривается
06	21 (1905 — 1884 годы до н. э.)	Шао Кан	??	Shao Kang
07	17 (1884 — 1867 годы до н. э.)	Чжу	?	Zhu
08	26 (1867 — 1841 годы до н. э.)	Хуай	?	Huai
09	18 (1841 — 1823 годы до н. э.)	Ман	?	Mang
10	16 (1823 — 1807 годы до н. э.)	Се	?	Xie
11	59 (1807 — 1748 годы до н. э.)	Бу Цзян	??	Bu Jiang
12	21 (1748 — 1727 годы до н. э.)	Цзюн	?	Jiong
13	21 (1727 — 1706 годы до н. э.)	Цзинь	?	Jin
14	31 (1706 — 1675 годы до н. э.)	Кун Цзя	??	Kong Jia
15	11 (1675 — 1664 годы до н. э.)	Гао	?	Gao
16	11 (1664 — 1653 годы до н. э.)	Фа	?	Fa
17	53 (1653 — 1600 годы до н. э.)	Цзе	?	Jie	также Люй Гуй (?? lu gui)

 

 

© 2001—2024 «Литан» — Центр Открытого  Сознания
Графика и дизайн: Ольга Генерозова
Тех. поддержка: Всеволод Кузьмин